Литмир - Электронная Библиотека

— Сколько же он уступил с первоначальной цены? — задал вопрос Холмс.

Черепанов слегка задумался.

— Если не ошибаюсь, тысячи две. Помню только, что очень мало, — ответил он. — Однако отец сделал оговорку. Он решил испробовать дом. Было условлено, что отец переселится в страшный дом и если, через месяц, ничего особенного не случится, он покупает его. Молалев охотно согласился. На следующий день после этого отец мой переехал в новый дом, взяв с собою четырех работников и двух приказчиков. Все эти люди служат у нас с детства, очень привязаны к нашей семье и никто из нас никогда не замечал за ними ничего предосудительного. Нас, то есть семью, он не взял с собою на житье и мы лишь присутствовали, когда осматривали дом. Я, отец и служащие осмотрели все помещение самым тщательным образом. Мы выстукивали стены, осматривали чердак и подвал, но не нашли решительно ничего подозрительного. Все было в полной исправности и все ключи целы. Отец мой выбрал для своей спальни комнату, выходящую двумя окнами во двор, имевшую единственную дверь, соединявшую ее с другой, выходившей окнами на улицу. В этой спальне рамы были двойные, забитые гвоздями изнутри и замазанные замазкой еще с зимы. В одном из окон была маленькая форточка, которую, как помню, я закрыл сам на защелку. В эту-то комнату мы перенесли кровать отца, ночной столик, умывальник и кое-какие мелочи, а сами, с наступлением вечера, ушли. По рассказам служащих, отец расположил их в эту ночь спать в той комнате, в которую выходила его дверь, а сам заперся на ключ. Эту ночь, неизвестно почему, мы сильно тревожились и почти не спали, бродя всю ночь взад и вперед по улице…

Рассказчик на минуту остановился, причем на его лице отразилось безумное страдание.

Мы слушали его молча, стараясь не прерывать рассказа.

Поборов волновавшие его чувства, Черепанов снова заговорил:

— То, что видел я, было действительно поразительно. Ровно в двенадцать часов ночи, комната, в которой, как мы знали, спали наши служащие, вдруг заискрилась тонкими молниями. Но это было мгновенно и явление исчезло через несколько секунд. Чувствуя, что я совершенно расстроен нервами, я не придал в эту минуту явлению никакого значения, объяснив его галлюцинацией. Однако, едва настало утро, я с матерью отправились в дом. На наш звонок нам отпер дверь один из служащих и на вопрос мой: «все ли благополучно?» ответил, что ночь прошла спокойно, все крепко спали, а отец спит и до сих пор. Подождав с час, я постучал в дверь отцовской комнаты.

Ответа не последовало. Я постучал сильнее, но гробовое молчание царило по-прежнему в запертой комнате. Предчувствуя что-то ужасное, мы стали изо всей силы колотить в дверь. Но ответа по-прежнему не было. Одного из служащих я послал за полицией, и когда пришел пристав с несколькими городовыми, мы общими усилиями взломали дверь…

Черепанов снова замолк, охваченный воспоминаниями.

Холмс слушал его очень внимательно и по загоревшемуся вдруг взору его видно было, что рассказ купца заинтересовывает его все больше и больше.

— Не желаете ли рюмку хересу? — спросил он, когда рассказчик остановился.

Черепанов утвердительно кивнул головой.

Холмс подошел к небольшому шкафчику, стоявшему в углу, достал оттуда бутылку и стакан и поставил их на стол.

— Ваш рассказ очень интересует меня, — проговорил он, глядя, как Черепанов отпивает маленькими глотками вино.

— Благодарю вас, — ответил купец.

Он поставил на стол опорожненный стакан и продолжал:

— Когда мы вошли в комнату моего отца, нам представилась ужасная картина! Отец, с перерезанным горлом, лежал на кровати. Вокруг него стояла лужа крови… Глаза его были широко открыты и в них застыло выражение ужаса… Никаких следов, ни орудий преступления в комнате не было. Дверь, при исследовании, была заперта изнутри и ключ торчал в замочной скважине, но форточка была приоткрыта…

— Мог ли человек пролезть в эту форточку? — вставил вопрос Шерлок Холмс.

— Никоим образом! — горячо возразил Черепанов. — Я думаю, даже семилетний ребенок не мог бы пролезть в нее! Вещи все были на своих местах и лишь умывальник, стоявший у противоположной кровати стены, был отодвинут аршина на два к середине комнаты. Вероятно, отец снова осматривал комнату и зачем-нибудь передвинул его. Вот все, что случилось.

Он замолчал и выжидательно смотрел на моего друга, погрузившегося в глубокую задумчивость.

— Не обнаружило ли следствие еще каких-либо следов? — спросил он наконец. — Исследован ли был подоконник и крыша над этим окном?

— Да, — ответил, подумав, Черепанов. — Теперь я припоминаю, что, при исследовании окна, на подоконнике был обнаружен странный след, отпечатавшийся на слое пыли в виде носка сапога. Но при исследовании крыши и почвы двора под этим окном не найдено было никаких признаков каких-либо следов.

— Был ли Молалев при этом? — снова задал вопрос Холмс.

Черепанов кивнул головой.

— Как только мы послали за полицией, дворник его дома побежал за ним и он тотчас же явился. Он же и обратил внимание на то, что дверь была заперта на ключ изнутри.

— Не встречали ли вы его раньше?

— Встречал. Минут за двадцать до полуночи, когда я ходил против таинственного дома, я ясно видел его сидящим в своем кабинете за письменным столом. Ведь я говорил вам, что дом, в котором он живет, помещается наискосок и на противоположной стороне от проклятого дома.

— Не припомните ли вы, в чем он был одет?

— Насколько помню, в серую пуховую тужурку.

— Прекрасно, — заметил Холмс. — Не замечено ли было чего-нибудь при исследовании форточки?

— Нет, — проговорил Черепанов.

— Черт возьми, в таком случае — это действительно странное преступление, — воскликнул Шерлок Холмс, на минуту сбрасывая свой равнодушно-бесстрастный вид. — Что вы думаете о нем, дорогой Ватсон?

— То, что я в нем ничего не понимаю, — ответил я.

Холмс промолчал и, казалось, весь погрузился в раздумье.

— Чего же вы хотите от меня? — спросил он наконец, подымая глаза на Черепанова.

— Видите ли… я не верю ни в какую чертовщину, — заговорил купец. — И глубоко убежден, что тут кроется преступление…

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — произнес Холмс серьезно.

— В таком случае, я хотел бы, чтобы вы отправились со мною вместе в город Владимир, — досказал Черепанов. — Я охотно заплатил бы вам пятнадцать тысяч рублей…

— Ого! — воскликнул Шерлок Холмс. — Неужто за эту цену вы не могли найти хороших агентов в России?

Черепанов замялся.

— У нас, — заговорил он, — ничего не вышло. Кроме того, по случаю повсеместной чрезвычайной охраны и военного положения, внимание агентов сыскной полиции отвлечено совсем в другую сторону…

— Гм… если так, то нам, дорогой Ватсон, придется совершить поездку в Россию, — проговорил Шерлок Холмс, обращаясь ко мне. И, обращаясь к купцу, он добавил:

— Я согласен. Но предупреждаю, что если не найду разгадки, то возьму лишь путевые издержки за себя и моего друга.

— О-о! — мог только выговорить Черепанов.

— Когда вы предполагаете выехать? — спросил Холмс.

— Чем скорее, тем лучше.

— В таком случае, самый удобный поезд отходит отсюда в одиннадцать часов десять минут ночи, и если вы успеете упаковать ваши чемоданы…

— Конечно…

— В таком случае мы встретимся сегодня на вокзале ровно в одиннадцать часов.

— Очень, очень вам благодарен! — радостно воскликнул Черепанов, вставая и пожимая руку Шерлоку Холмсу, а затем мне.

— Только помните, что моя поездка должна сохраняться в строжайшей тайне, — сказал Холмс, провожая до двери.

Когда гость вышел, Холмс возвратился в кабинет.

— Ну-с, дорогой Ватсон, — произнес он, останавливаясь против меня, — нам нельзя терять ни одной минуты. Постарайтесь передать ваших пациентов в надежные руки, захватить все необходимое для «специального» путешествия и… ровно в одиннадцать мы встретимся на вокзале.

II.
2
{"b":"286092","o":1}