Спрашивается, зачем же тогда Литвиненко, нужно было подпускать к размножению бумаг Скарамеллы самостоятельно? Для меня – очевидно, что рассказ о размножении самим Литвиненко, принесенных им 4 листов бумаги, все это – особый замысел Березовского. Из слов Марины Литвиненко в интервью, опубликованном в газете «Коммерсантъ» 21 декабря 2006 года, следует, что Александр Литвиненко получил указанные Березовским документы от Скарамеллы, которые тот сам, в свою очередь, получил от кого-то по электронной почте. Марина Литвиненко в очередной раз весьма опрометчиво заявила в этом своем интервью: «Вот эти две встречи 1 ноября, которые широко обсуждаются теперь, они для него и были странными. Именно странными, потому что встреча с Марио (Марио Скарамелла, итальянский бизнесмен, с которым Александр Литвиненко встречался 1 ноября в суши-баре Itsu.– Ъ) былаабсолютна необъяснима. Для чего? Саша говорил, что все, что Марио ему передал, сам Марио получил по Интернету. Так можно было и Саше это переслать по Интернету. Саша говорил, что Марио вел себя странно, был очень нервный, сумбурный какой-то».
То есть Скарамелла, по мнению самой Марины Литвиненко, не встречаясь с Александром Литвиненко, мог «спокойно» переслать ему эти документы по электронной почте! Но, очевидно, что у Скарамеллы была другая задача – обязательно лично встретиться с Литвиненко в городе.
В этой связи возникают вопросы, кем, когда и зачем ему была поставлена такая задача – встретиться с Литвиненко, а не переслать по электронной почте ранее полученные таким же образом некие документы?
Отчего Скарамелла «вел себя странно, был очень нервный, сумбурный какой-то?» В этой связи важны показания Ахмеда Закаева о том, что переданные Скарамеллой Литвиненко бумаги не содержали, по его мнению, важной информации по делу Анны Политковской: «…когда мы ехали вместе обратно домой 1 ноября, с Сашей были какие-то бумаги, которые он получил, с его слов, от Марио Скарамеллы. И в этих бумагах как бы была одна из возможных версий убийства Анны Политковской. Я с самого начала поставил под сомнение эту версию. Я Саше сказал об этом. В последующем, как уже я потом узнал, это действительно, на мой взгляд, был повод для встречи с Сашей. Ничего серьезного в этих документах не было».
Очень любопытно, что о содержании бумаг Скарамеллы в отношении Политковской Литвиненко сообщил Закаеву по телефону еще утром до встречи с итальянцем. Закаев утверждал: «1 ноября, когда он мне позвонил, я находился в своем колледже по обучению английскому языку. Саша мне сказал, что он сегодня получит информацию о том, кто стоит за убийством Анны Политковской…» То есть содержание «несерьезных бумаг» Скарамеллы было анонсировано заранее. Для лучшего понимания происшедшего с Литвиненко в офисе Березовского 1 ноября 2006 года следует снова обратиться к фактам проведенной Березовским специальной операции с целью организации якобы покушения на него в зале лондонского суда 13 мая 2003 года. В этой связи напомню: для того чтобы версия с возможным покушением на Березовского была им самим озвучена, ему необходимо появиться в суде именно 13 мая 2003 года. Но в тот день проводилось так называемое техническое слушание у судьи Тимоти Уоркмана. И Борис Березовский и Юлий Дубов, как известно, процессуально могли не участвовать в том судебном заседании. Но они совершенно не случайно появились там, где, по полученным лично от меня накануне сведениям, должен был появиться Владимир Терлюк. Я свидетельствую, что вместе со своим сыном находился 13 мая 2003 года в зале суда на Боу-стрит, и что судья во время этого заседания не задавал никаких вопросов ни Березовскому, ни Дубову. От их имени выступали только представители защиты. На тот момент, 13 мая 2003 года, для Березовского было понятно: не появись в этот день в зале суда, и вся затея с участием Теплюка в качестве агента СВР была бы неправдоподобной! Березовскому было понятно, что невозможно рассказать всю придуманную историю с «покушением» в зале суда посредством бинарного яда из авторучки в сочетании с дымом от сигареты. А это означало, что поданные апелляции на уже совершенный отказ МВД Великобритании предоставить политическое убежище Березовскому и Дубову могли не получить удовлетворения у судьи Тимоти Уоркмана. Это, в свою очередь, означало бы продолжение уже начатой процедуры по их экстрадиции из Великобритании по запросу Генеральной прокуратуры РФ. Для меня понятно, что это было неприемлемо для Березовского тогда, в 2003 году. Другое дело, что из-за амбиций Гольдфарба, его систематических просчетов, патологической небрежности и невозможности привязать Терлюка к уже прошедшему событию они вместе с Литвиненко сделали непродуманные заявления от 31 июля (Литвиненко) и 4 августа 2003 года (Гольдфарб). В них, как известно, эти мошенники обвинили Терлюка в приготовлении преступления Терлюком в будущем, то есть в процессе, намеченном с 6 октября 2003 года.
Точно так же в ноябре 2006 года для Березовского было неприемлемо, если бы в обозримом будущем появилось специальное соглашение об экстрадиции между прокуратурами двух стран. Как уже отмечалось, в 2006 году эта тема широко обсуждалась, и 15 ноября 2006 года в Лондоне был подписан соответствующий Меморандум от российской Генеральной прокуратуры ее заместителем Александром Звягинцевым. Таким образом, из анализа произнесенных Березовским слов следователям Скотленд-Ярда, Генпрокуратуры РФ и моих комментариев к ним можно сделать определенный промежуточный вывод.
Это вывод о том, что появление Литвиненко в его офисе на Даун-стрит 1 ноября 2006 года на самом деле было подстроено самим олигархом и носило чисто «технический характер» аналогично «техническому» появлению Березовского и Дубова в суде на Боу-стрит 13 января 2003 года. Только в таком случае появлялась возможность впоследствии говорить о следах радиоактивного полония в офисе Березовского, появившихся якобы вследствие посещения Литвиненко!
Этой же цели служили показания Закаева российскому следователю о том, что после посещения офиса Березовского он забрал Литвиненко на своей машине. На сиденье, где, по словам Закаева, сидел Литвиненко, якобы были найдены следы радиоактивного полония.
Закаев непосредственно под аудиозапись допроса заявил: «После его смерти в моей машине были установлены следы полония, и она находилась под расследованием Скотленд-Ярда. Именно заднее сиденье, на котором сидел Александр Литвиненко в тот злополучный день».
Как я объяснил в своих опубликованных книгах, именно Литвиненко сыграл конкретную роль в жизни Закаева в 2003 году, написав заведомо ложное заявление в Скотленд-Ярд в отношении сослуживца Андрея Понькина и предпринимателя Алексея Алехина. Тогда, как известно, в суде на Боу-стрит решалась судьба этого чеченского сепаратиста и российского олигарха. То есть у Закаева тоже мог быть мотив для дачи заведомо ложных показаний в отношении причины смерти Литвиненко. Закаев также хотел избавиться от опасного свидетеля и своего «настоящего друга», для чего и поддержал ложную версию Березовского.
Вопрос Конвея: Вы упомянули двоих: Политковскую. Ее имя? И Закаева. У вас были деловые встречи с Сашей в течение октября и ноября?
Ответ Березовского: Я уже сказал, что деловые отношения наши закончились приблизительно за 6 – 7 месяцев до ноября. Но тем не менее Александр приходил ко мне в офис и время от времени сообщал о том, чем он занимается, без каких-либо деталей, которые, по-видимому, составляли конфиденциальную часть его работы. Я так понимаю, что в основном он передавал мне ту информацию, которая могла составлять интерес в связи с опасностью, которая, как он считал, угрожает нашей жизни – его, Ахмеда Закаева и моей. И в частности, в течение августа и сентября он мне говорил об очень серьезном расследовании, которое он проводит в Испании совместно с испанскими полицейскими. Это расследование, он сказал, затрагивает интересы самых высоких лиц государства в России. Он называл имена Путина и Абрамовича и говорил, что расследование связано с отмыванием огромных средств, которые принадлежат Путину и Абрамовичу, а также вопрос о приобретении недвижимости в этой стране с использованием вот этих денег. Пожалуй, вот это основные истории, которые обсуждались в то время. Ну и конечно, его постоянно беспокоила безопасность, особенно после того, как в июле 2006 года Путин подписал закон, который позволял спецслужбам без суда и следствия убивать тех, кого российская власть считает врагами государства. И Саша много раз говорил мне, что этот закон, безусловно, сделан для того, чтобы прежде всего расправиться с нами: с ним, Ахмедом Закаевым и со мной. Более того, он говорил, что, скорее всего, нас будут пытаться отравить. Это действительно сегодня звучит удивительно, но это оказались пророческие слова.
