— Как прошло лето? — спросил Андрей, присаживаясь рядом.

С одной стороны, очень хотелось наорать на него матом. С другой стороны… В общем, об этой «другой стороне» Марина старалась пореже думать. Еще было обещание самой себе поменьше бросаться на людей, поэтому она ответила:

— Нормально. А твое как?

Андрей принялся описывать свои тусовки и девушек, и Марина поняла, что надо было все же послать его, а не отвечать по правилам светской беседы.

Как видно из первой фразы, было 2 сентября. Начался учебный год. Учителя заверяли девятиклассников, что впереди «самый ответственный год». Ученики издевались над учителями и грубили им. Все как обычно.

«Нормально», — подумала Марина. Да уж, лето было веселое. Ходить по улицам, думая, как быть дальше. Перебегать дорогу, чтобы купить стаканчик кваса, не заботясь о машинах. Сидеть Вконтакте, сетуя на свою слабую волю, недосып и никого онлайн. Иначе как «нормально» не назовешь.

Лето начиналось просто замечательно — солнце, тепло, прогулки с подругой, переписка с Андреем. И черт дернул Марину создать ту официальную страницу! Видите ли, популярности захотелось! Через пару-тройку дней, когда на странице было десять постов и три подписчика, туда сунула нос Лена. После чего на почту Марине пришло:

«Мыслитель ты наш великий с обалденным жизненным опытом! Опровергать избитые истины и наезжать на знаменитостей — это круто? Мне что-то так не кажется».

«Мы еще посмотрим, сколько народу на то подпишется! — ответила Марина. — По-любому, то только начало. С чего ты взяла, что все будет таким же?»

«Потому что я тебя знаю семь лет, черт возьми! — был ответ. — И что-то я не помню, чтобы ты хоть одну из этих мыслей вслух высказывала».

«Лен, времена меняются. Теперь я думаю так. И пишу об этом. Не нравится, не читай, я не заставляю!»

«Знаешь, хорошо, что мы уже пару лет как не в одной школе учимся, — выдала Лена. — Тогда нам приходилось общаться, потому что выбора особо не было. Теперь можно и не терпеть друг друга».

Марина тоже думала когда-то, что, сменив школу, можно будет общаться со всем классом, и все будет прекрасно. Но класс ее не принял с распростертыми объятиями, поэтому приходилось сидеть в наушниках и с книгой в углу класса. Только недавно с ней начал общаться Андрей, а следом за ним и другие. И Лена — это не весь мир. Это Марина уже осознала.

«Не терпи, — ответила она подруге. — Ты тоже не божий одуванчик, тогда уж».

«Пароль от контакта только смени, — попросила Лена. — А то мне как-то неохота лазать по перепискам человека, который мне даже уже не друг».

«Всегда пожалуйста! — отозвалась Марина, удивляясь, как, оказывается, легко поссориться. — Двадцать девять символов достаточно?»

«Сообщение не отправлено. Пользователь ограничил список людей, могущих отправлять ему сообщения». Тысяча чертей, ну и темперамент!

До конца дня Марина радовалась, что можно не бояться и писать все, что думаешь, гулять с кем и когда захочется и ни перед кем не отчитываться в своих делах.

Ночью приснилось что-то очень грустное. С утра накатила депрессия. Музыка не помогала, потому что все песни быстро надоедали или не нравились вообще. Хороших книг в пределах досягаемости не было. Ничего не оставалось, кроме как взять ноутбук и пойти бродить по городу в сторону Мак-Дональдса.

Тихий подмосковный городок, в котором жила Марина, был довольно крупным. Там был и кинотеатр, и автовокзал, и довольно-таки много улиц, где нормальному пешеходу делать нечего. Марина жила в сравнительно маленькой и незагазованной части города, но здесь она уже все исходила, поэтому направилась ближе к центру, где был бесплатный wi-fi и где можно было спастись от жары ледяным квасом…

Ладно, эти походы уже в прошлом. И машина, едва не сбившая Марину и доведшая до истерики ее маму, тоже. И единственная в жизни прогулка с Андреем, во время которой Марина хотела признаться ему в любви, но так и не набралась сил. И юбилей в десять подписчиков. И в двадцать. И даже в пятьдесят. Лето было «веселое». Вешаться не хочется. Обнимать весь мир тоже.

— Марина, ты что, не слушаешь? — удивился Андрей, искренне считавший, что он обалденный рассказчик. Все-таки он довольно противный, несмотря на… Короче, понятно, на что, оборвала себя Марина, глюки у всех бывают, но их надо лечить, а не пестовать.

— Не слушаю, — честно ответила Марина. — Больше того, я о своем думаю.

Андрей засмеялся — у него было гипертрофированное чувство юмора:

— Правильно, не надо меня слушать, я фигню несу. Лучше музыку послушай.

Марина вздохнула — его музыка была ей не по нутру, была какая-то слишком… безлико-популярная. Среди нее попадалась и хорошая, но Марина слушала только хорошую (иногда сорокалетней давности), а Андрей — всю новейшую и популярную. Марининой любимой функцией контакта были «рекомендации», любимыми функциями Андрея — «новости», «рассказать друзьям» и «популярное». И «личные сообщения», где было полторы тысячи писем их переписки.

— Спасибо, я лучше свое старье послушаю, — отказалась она. Андрей опять засмеялся и стал петь что-то жутко современное и попсовое. Пришлось включить не любимых ДДТ, а Heavenly. Андрей поморщился, так как Маринины наушники многое пропускали «наружу», но стерпел, так как считал себя «коммуникабельным и неконфликтным».

Начался очередной урок. Учителя в этой школе, в отличие от учеников, были хорошие. Но только как люди. Как учителям им не хватало… Строгости и организованности, что ли. Марина переключила музыку на более тихую и не пропускаемую, спрятала наушники в ворот свитера и встала, приветствуя входящую учительницу.

— Марина, что по английскому задали? — спросил вездесущий Андрей.

— А я откуда знаю, черт возьми? — огрызнулась она. Сейчас она переживала обострение несчастной любви, поэтому хотелось врезать Андрею в челюсть за вопиющие отклонения от идеала.

— Ну да, ты никогда ничего не знаешь, — ответил Андрей. — Когда учитель спросит, небось ответишь! Ботаничка чертова…

— Да, я такая, — доброжелательно улыбаясь, сладким голоском проговорила Марина. — Что-то не нравится, иди к нехорошей матери с моей парты. Насильно не держу.

— Иди неблизко! — дружелюбно послал ее Андрей. В последнее время этот… homo sapiens завел привычку копировать Маринины выражения.

— Иди лесом, полем, морем, самолетом и туннелем под Ла-Маншем! — ответила Марина. Это ругательство у нее сложилось недавно, и она его еще ни разу не озвучивала.

— Надо записать! — Андрей полез за бумажкой со списком ругательств.

Забыла сказать, дело происходило на уроке. Да, не очень-то заметно по сюжету, но, как уже было сказано, учителя в этой школе были слишком мягкие. Но в этот раз, видимо, учительница отступилась от своих правил и задалась целью забрать листок с ругательствами.

— Не надо, я уже убираю! — запротестовал Андрей. — Вот ведь пятая точка с карандашиком! — выругался он, когда угроза миновала.

— Долбоежик ты, — прокомментировала Марина. — Колючий. Даже своего ругательства придумать не можешь, не то что уважать людей, которые старше и лучше тебя! — Первая фраза была сказана добродушно, под конец она уже говорила в голос и весьма недоброжелательно.

— Нет, блин, пушистый! — Андрей пропустил нравоучения мимо ушей, чему Марина порадовалась. Иначе бы он начал распинаться на тему «мы не виноваты, что поздно родились». Марина была с ним согласна, но ведь учителя здесь были действительно хорошими людьми и приятными собеседниками. А не монстрами, которыми их считали одноклассники.

— Не пушистый, — подтвердила Марина, подхватывая шутку. — Налысо бритый, химически завитый, да с видом побитым.

— Что за бред рифмованный? — спросил Андрей.

— На себя посмотри, великий рифмоплет!