- Мне вообще никто не смеет давать инструкций- ни новых, ни старых, заносчиво ответил Петр. В последнее время он почти открыто насмехался над Главным; а тот делал вид, что не замечает. - А что случилось?
- Вчера создана комиссия для проверки опубликованных в печати обвинений против Кравцова.
- Это же хорошо! Мою статью в мэрии одобрили, значит, комиссия ее подтвердит...
- Комиссию возглавил Чаус. Мне звонили из его секретариата: складывается мнение, что Кравцова оклеветали!
- Не может быть! - удивился Петр, лихорадочно вспоминая, как хвалили его статью в Смольном. Если слова Ефремова подтвердятся, то их обоих ждут крупные неприятности.
- А сегодня по факсу пришло заявление самого Кравцова, - добавил Ефремов, протягивая свернутый в трубочку листок.
"Заявление для прессы председателя Законодательного собрания Санкт-Петербурга Ю.А. Кравцова.
В конце марта в одной из независимых петербургских газет появилась статья, поведавшая читателям некую "загадочную, полудетективную историю, случившуюся на Петроградской стороне". В статье делаются намеки на возможные злоупотребления, допущенные при ремонте квартиры, принадлежащей моей жене..."
"Да уж, такой независимой, просто сапоги всмятку!" - подумал Петр и вслух возмутился:
- Какие намеки? Мы без всяких намеков пишем - была взятка!
- Не мы пишем. Вы пишете! - злорадно заметил Ефремов.
- Можно подумать, вы ни при чем, - огрызнулся Петр.
- Вы не рядовой журналист, вы заместитель главного редактора. И не притворяйтесь! Вы хорошо знаете, что я был против вашего назначения...
Петр понял, как будет вести себя Ефремов - свалит всю вину на него, а сам выкрутится: мол, виновник уволен!
Промолчав, он стал читать дальше:
"Большинство приведенных в статье сведений, в том числе и сумма израсходованных средств, стали для меня откровением. Немедленно после выхода публикации я обратился к мэру Санкт-Петербурга с просьбой о проведении проверки. Надеюсь, что ее результаты покажут всем, как обстояло дело в действительности. Хотя мне уже сейчас ясно, что мы имеем дело со спланированной и целенаправленной политической акцией, об истинных организаторах и целях которой я могу только догадываться.
Очень непросто идут сегодня процессы согласования решений законодательной и исполнительной власти. И кого-то, видимо, не устраивает уход от взаимной конфронтации властей. И вот корреспондент Рубашкин предлагает отправлять наших граждан на лесоповал, призывает к репрессиям. "Может быть, взорвем бомбу?" - вопрошает этот зарвавшийся интриган.
Эффект от таких террористических "взрывов" может быть только один дестабилизация политической обстановки накануне выборов губернатора Санкт-Петербурга и Президента России!
Я заявляю решительный протест и расцениваю эту провокацию как попытку дискредитировать не только меня лично, но и законодательную власть в целом. Уверен, что организаторы и исполнители этого наглого заговора против демократии будут найдены и понесут наказание по всей строгости законов нашего правового государства!"
- Понесут, понесут, - дочитав, сказал Петр.
- Что понесут? - не понял Ефремов.
- Наказание! - со злостью разъяснил Петр. - Заговорщики понесут наказание по всей строгости законов нашего - нет, вашего! - времени. Уже несем!
Ефремов не обиделся. Дружелюбно улыбнувшись, он протянул Петру лист бумаги:
- Не будем спорить. Вот, прочитайте, распишитесь и руководите.
Петр не сразу понял, что держит в руках оформленный по всем правилам приказ - в связи с уходом Ефремова в очередной отпуск, он назначается исполняющим обязанности главного редактора.
- Да, руководить будете вы. И отвечать - тоже. А я давно хотел отдохнуть, тут, кстати, подвернулся случай поехать с нашей сборной на чемпионат Европы, - Ефремов очень гордился своим футбольным прошлым и уже несколько лет был капитаном команды ветеранов. - Так что счастливо оставаться.
- Нет, я не могу, - растерявшись, возразил Петр.- Я не согласен.
- Так и напишите: ознакомлен, не согласен, не буду. Подпись и дата!
Взяв ручку, Петр задумался.
- Что вы собираетесь делать? - спросил он.
- Напишу докладную записку, что вы отказались выполнить приказ. Отвезу в мэрию. Вы ведь их кадр - пусть они и решают.
Петр понял, чего ждет Ефремов. Отказ выполнить приказ мог дать повод для увольнения. Он молча расписался внизу листа и отдал его Ефремову. Только выпустив бумагу из рук, Петр заметил, что документ был датирован на день раньше выхода его статьи про Кравцова. Но Ефремов уже убирал приказ в ящик стола.
- Я забыл поставить дату, - все же сказал он, просительно взглянув на Ефремова.
- Да это и не важно, - ответил тот. Возражать и спорить было поздно. Только вернувшись в свой кабинет, Петр понял, как хитро обвел его Ефремов, обеспечивший свою неуязвимость при любом развитии событий.
- Хорошо их учили в обкомах, куда нам, дуракам, с ними тягаться, сказал он заглянувшему в дверь Чернову.
- Ты о чем, Петруха?
- Иди, пиши приказ по редакции: мол, я, Пэ-Аа Рубашкин, с сего дня приступил к исполнению обязанностей главного редактора. Или скажи Татьяне пусть сочинит. Она лучше знает, как надо.
- У тебя с головкой все в порядке? - Чернов выразительно покрутил у виска пальцем.
- Если коротко, то в порядке. А если подробней, то полный абзац!
- Давай подробности...
- В мэрии создана комиссия под председательством Чауса. Ее выводы: Кравцов ни в чем не виноват, его оклеветали. Дальше - все, как в моей статье: заговор, КГБ, коммунисты, рука Москвы и всякое такое. Ефремов, как всегда, узнал первым и задним числом оформил отпуск и мое назначение. Хуже всего, что я прозевал дату. Теперь выходит, что в день выхода той статьи главным был Рубашкин. Кстати, кто подписал тот номер?
- Я подписал, точно помню, - сказал Чернов. - Ефремов позвонил, что задерживается и чтобы его не ждали. - Помолчав, он добавил:
- Его по большому счету и судить нельзя. Сколько раз он тебя предупреждал, что доиграешься.
- Я и сам понимаю, - уныло согласился Петр. - А что теперь делать убей Бог, не знаю. Короче: готовь приказ. А там видно будет.
Петр долго сидел, глядя в запыленное, давно не мытое окно. Потом пришла секретарша с подготовленным приказом.
- Я телефониста вызвала, пусть переведет ваши номера в кабинет Главного.
- Зачем? - удивился Петр. - Я здесь останусь, пусть сюда звонят.
Она кивнула и, взяв подписанный приказ, ушла к себе. А Петр, полистав блокнот, нашел телефон Микина.
- Александр Вадимович, - сказал он, когда тот снял трубку, - это Рубашкин звонит. Неприятная сложилась ситу ация...
Микин терпеливо выслушал Петра, изредка поддакивая.
- Я вам дам телефон следователя Белова, который включен в бригаду Генеральной прокуратуры. Думаю, он скажет все, что нужно.
* * *
Через день Чернов принес Петру короткое сообщение с ленты ИТАР-ТАСС: "Как стало известно корреспонденту ИТАР-ТАСС, мэрией города завершена проверка обоснованности и законности капитального ремонта квартиры председателя Законодательного собрания. С просьбой о проведении такой проверки в городскую администрацию обратился сам Юрий Кравцов после публикации очерняющих его материалов в одной из независимых петербургских газет..."
- И далась им наша гребаная независимость! Изо дня в день талдычат, раздраженно буркнул Петр.
- Читай, читай. Дальше - больше, - успокаивающе сказал Чернов.
"...Из материалов проверки следует, что в действиях семьи Кравцова противоправности не обнаружено. Однако у комиссии, которую возглавляет заместитель мэра Анатолий Чаус, есть основания полагать, что за проведение одних и тех же работ их исполнители получали двойную плату - как от хозяев квартиры, так и от городских служб. В свою очередь Юрий Кравцов, комментируя сложившуюся ситуацию, подчеркнул, что расценивает ведущуюся против него клеветническую кампанию как часть изощренного заговора с целью дискредитировать органы государственной власти города накануне важнейших политических событий - выборов губернатора Санкт-Петербурга и Президента России.
