- Да на нервах я был, ты ж пойми, я уже второй год в Америке. Всех наших по паспортам уже к прошлому году переловили, и, когда я на тебя в базе данных нарвался - глазам не поверил. Сразу же звонить тебе кинулся, даже на время не глянул, у нас же разница какая! Ясное дело, они тебя тут же сами вычислили. Где они еще индикаторов найдут? Мы же для них идеальная лакмусовая бумажка. Находка, можно сказать.

- Постой, а что с теми, кого они нашли, случилось?

- В том-то и дело, двое у них от анафилактического шока умерли, один работать отказался, наплевав на все их подписки и контракты, а через пару дней был сбит машиной около дома, еще одного дома нашли - вроде инфаркт, тоже уйти хотел, и судиться с ними. А судиться как? Только по медицинским показаниям бы могли в его пользу решить, тут бы все и полезло про этих из агентства. Сам я в бегах, как видишь, и кое-кого успел предупредить.

- Подожди, раз мы оба с тобой - того, то почему у меня на тебя реакции нет?

- Да, ты что, мы ж как братья! Я твое резюме читал, так если б там моя фамилия стояла - разницы б большой не было. Наши все вообще здорово похожи, интересы, там, вкусы. Даже бабы одни нравятся.

- Бабы? Оля! Что, они и ее?

- Это кто? Жена?

- Да нет, работали мы вместе она там у них :.

Вдруг, еще не понимая, что происходит, а, только обращая на это внимание, и продолжая говорить, я увидел, как у моего друга на лице и руках стали проступать пятна, которые на глазах наливались из бледно розовых в ярко красные. Видно, что с ним происходит что-то неладное.

- Здесь кто-то есть! Услышал я его голос. И в эту минуту в дверь позвонили.

- Это они! Бежим.

- Через черный ход как всегда?

- В окно! Третий этаж все-таки.

- Да, ладно. Это, наверняка, Ольга! Я поднялся и пошел к двери. Под истошные ругательства сзади, выкрикиваемые отчаянным шепотом я подошел к двери и потянулся к замку. В этот момент я услышал, как с той стороны кто-то скребет ключом в замочной скважине, и на моих глазах ручка дверного замка медленно повернулась. Не дожидаясь, когда эта же участь постигнет и второй замок, я ринулся к окну, которое уже было распахнуто и, где, перевесившись, висел Марк.

- Ну, давай же! Давай! - крикнул я. Руки предательски уже начали чесаться. К горлу подкрадывался комок удушья. И зажмурившись, я нырнул в трех метровый куст сирени, растущий прямо под окном. В ажиотаже мы вскочили и кинулись в темноту. Из окна раздались мужские и женский голоса. Я обернулся и увидел в проеме окна женскую фигуру, озаренную нимбом света от сияющей из глубины комнаты люстры. Фигура мене показалась знакомой, но времени на размышления не было.

Пока я вертел головой в темноте, с размаху налетел на что-то, лежащее на земле и, споткнувшись, кубарем полетел вниз. Встав на колени и обернувшись, я разглядел грузно лежащее на земле тело мужчины. Вскочил и кинулся за Марком.

- Что это было? - сбиваясь на шаг, выдохнул я.

- Не останавливайся.

- Не могу, я задыхаюсь.

- Сейчас пройдет. Не переживай.

Мы удалялись от дома и шли уже быстрым шагом вдоль дороги. Марк шел не оглядываясь, выставив, голосуя, руку, и только, когда ночной бомбила, взвизгнув тормозами, остановил около нас свою колымагу, я отдышался и пришел в себя.

- Понимаешь, страшно об этом даже думать, - говорил Марк вполголоса, сидя на заднем сидении отчаянно ревущего авто, - но во всей этой заварухе виноват я. Лет семь назад до меня дошло, на что аллергия. Меня экстрасенсу одному показать решили. Я в чудеса всякие не верил, а он-то настоящим оказался, меня при нем так скрутило! И, что любопытно, чем больше он напрягался, тем хуже мне становилось. После этого попытки моего лечения раз и навсегда были прекращены, зато я стал присматриваться к себе. А народишко вокруг не ахти какого ума, знают о себе мало, да и не шибко интересуются, ведь способности эти, как знания, память или сила воли - развивать надо. Сам подумай, ты ж не становишься через пару дней после рождения интеллектуальным гением или силачом - Гераклом? А мозги и мышцы есть, но чтоб пользоваться этим качаться надо или книжки умные читать. А народ темный, преимущественно, так, только аллергеном вокруг брызжет, от которого мы мучаемся, а до применения ни мозги, ни руки не доходят. Вот и пришел я к ним в лондонское эниологическое общество на рассвете дикого капитализма в России. Они смекнули быстро так все и раскрутились, видишь как. Только я в дураках остался. Какой из меня бизнесмен: Да и для здоровья это опасно, как-никак.

- А почему у меня дома, когда это все началось, тебя первого скрутило?

- Видно, я просто чувствительней. Это уж к дару нашему никак не относится. Мы ж по определению разные. Что-то у тебя лучше выходит, что-то у меня. И он невесело улыбнулся.

- Чего ж они от меня хотят?

- Известно чего. Ты ж для них курица, несущая золотые яйца. Сколько они уже ребят наших сгноили! Мы, похоже, последние остались с тобой. Но я этого так не оставлю. Поедем со мной, дадим этим гаврикам прикурить. У меня знаешь, какие мысли есть? Собственно чего мысли? Я тебе так скажу. Мы их - их же оружием. У меня здесь пару знакомых есть, там они нас не найдут. Сейчас приедем, я тебя введу в курс дела.

Папаша был человеком осанистым, я бы даже сказал хорошо и ладно сложенным. Несмотря на возраст, а ему, похоже, было лет под шестьдесят, походка и вид выдавали в нем человека военного. Как я и предполагал Папаша оказался отставным полковником служб <деликатного характера>, но встретил Марка как генерала - с большим уважением и даже пиететом.

- Это наши молодые кадры, - весело пошутил Марк, непонятно к кому из нас обращаясь. - Можешь быть с ним полностью откровенным. - Это уже точно было про меня и обращалось к полковнику, а обращение Марка к полковнику на <ты> сильно диссонировало с их разницей в возрасте и солидностью Папаши.

- Папаша у нас, можно сказать самый главный человек, и моя аптечка параллельно. Он блокирует мою аллергическую реакцию даже на него самого на клеточном уровне. Представляешь, что он с мозгами может делать?

- Давай, Папаш, что у тебя есть?

- Про тебя знали, когда ты еще только прилетел. Причем я так и не понял, на тебя наводку из Штатов прислали или тут уже сработали. Но мои люди сказали, что здесь точно с таможни в порту информация о тебе уже была.

- Значит, они меня вели прямо до твоего дома, Антон.

- Послушайте, я вообще ничего не понимаю. Кто они-то?

- Как кто? У них знаешь, какая служба безопасности. А ты думал эта британская контора что? СП? Совместная она-то конечно, только вот, с чем совместная? Ты подумай, там этих странных сколько работает. Вдумайся, какие возможности у этой организации. А нити, вслух и не говори, куда тянуться. Бабки и влияние, Антон, там такие, что когда они наберут силу, а это может произойти в любой момент, в мире так рванет, что мало никому не покажется. Я уж молчу про тех, что просто материалы чувствует, ну, в принципе, к каждому материалу, теоретически может быть парадоксальная чувствительность, вплоть до металлов или пластмасс, естественно, чем чаще материал встречается, тем больше вероятность, что к нему будет чувствительный человек. С этими ладно отслеживают что-нибудь вроде перемещения радиоактивных элементов. А вот как насчет тех, кто в голову лезет. И он покосился на Папашу. Есть ведь и такие, кто мысли читает, и такие, кто их создает. Причем очень, я тебе скажу, убедительно создает. Представь себе, что ты босс крупной компании, или очень влиятельный человек в политике, приходит к тебе господин прилично одетый, вы беседуете о чем-то не обязывающем, а потом ты спешно продаешь компанию с миллиардными активами другой компании, причем без всякого тендера, причем совершенно конкретной и за бесценок. Или вдруг происходит слияние, и твоя компания из миллиардера, превращается в огромный холдинг - мультимиллиардер и подгребает под себя весь рынок - сечешь, чем это пахнет? А теперь давай дальше двигаться: ты политик, достаточно крупный, может даже министр: дальше продолжать?