— Ты дома?

— Ну да. Где ж мне еще быть? Сижу тут над чашкой кофе! — Ника шмыгнула носом. — Кофе со слезами! Не пил никогда?

— Хочешь я приеду?

— Не, не надо. Я лучше одна побуду. Момент слабости и все такое, — Ника не в силах больше сдерживаться, всхлипнула.

— Помнишь я говорил, что в подходящем случае могу настучать ему по глупой голове? Мое предложение в силе.

— Стас, ты же знаешь, что я этого не хочу! Когда Берта примчалась с этой новостью, когда сказала, что Ян влюблен, я сначала ушам своим не поверила, потом почему-то решила, что это все обо мне, что Ян влюблен в меня, а когда Берта все объяснила, не осталось ничего, кроме ощущения, что меня предали. И одна моя сторона понимает, что рассчитывать на какие-то чувства за такой короткий срок глупо, но другая сторона говорит о том, что… Что я же чувствую! — Ника снова всхлипнула. — Два года! И… Мы разговаривали недавно. Ян сказал, что… Что ему со мной легко!!! Он даже намекал, что думал обо мне, что я ему очень нравлюсь и он так ждал… Я как дура поверила! Стас! Это все характер мой! Если в голову взбредет что-то — не остановишь! Меня же все предупреждали, а я не верила!

— Ника, может быть мне все-таки приехать? Поговорим.

— Нет, — упрямо сказала девушка.

— Ну, как знаешь, — смирился Стас с ее решением.

После этого разговора стало только хуже. Хотелось впасть в одну из крайностей, совершенно безумную — уйти в монастырь, презирать всех мужчин, пообещать себе никогда не влюбляться, перестать следить за собой и до конца жизни не выходить из депрессии. Ника раздумывала об этом валяясь на мягком диване в большой комнате и созерцая потолок. Нет, все эти идеи глупости и блажь. Все это ничего не стоит. И Ника никогда не пойдет на поводу у таких крайностей. Ни-ко-гда! Она слишком любит себя, что бы стать всеобщим посмешищем. Она просто сделает вид, что ничего не произошло, она постарается сохранить ровные отношения с Яном. Дружеские ровные отношения. И про его пассию она не будет говорить гадостей. Она вообще не будет ее замечать. Ника станет гордой и холодной, как Снежная Королева. Она не даст никаких поводов для сплетен.

— Черт, ну почему все так! — простонала Ника в пространство и разревелась.

Стас ехал домой по ночному городу. Колеса с мягким шорохом скользили по асфальту, из динамиков лилась негромкая музыка — Элла Фицджеральд и джазовый оркестр. Стасу нравилась негромкая музыка в конце дня. У него даже были свои наблюдения на этот счет — если поздним вечером в салоне машины музыка звучит тихо и ненавязчиво, то это означает, что человек возвращается домой, после трудового дня. Весь день он делал деньги, решал важные вопросы и теперь он хочет отдохнуть и расслабиться. Если же музыка в салоне орет даже сквозь поднятые стекла и ее слышат все живые и мертвые в радиусе километра, то это означает, что за рулем кретин, который свою машину, независимо от марки, называет тачкой, любимую женщину — телкой, а деньги — бабками или лавандосом. При чем этот индивидуум, как правило, сам эти деньги не зарабатывает. Потому что является или мелким вымогателем, или никак не умеющим вырасти, папиным щенком, извините, сынком, что по большому счету одно и то же.

Впереди мелькнула знакомая машина. "А вот и явный представитель папиных сынков", — усмехнулся Стас. Такая яркая машина была в городе одна — у Яна. Только кретин будет гонять на этой бросающейся в глаза тачке. С такой скоростью. Да еще и вмазался по-любому. Бедная Ника, угораздило же. Сидит, наверное, сейчас дома вся в слезах, обвиняет себя во всем, а этому уроду по фиг. Он и думать забыл кто такая Ника. И тут Стасу в голову пришла великолепная идея. Надо помочь девочке и заодно поставить этого самовлюбленного… на место.

Стас догнал Яна у входа в клуб "Клетка". Мягко оттеснил от компании друзей, заявив:

— Нам поговорить надо.

— С тобой? — презрительно скривился Ян.

— Янек, ты идешь? — рядом вдруг появилась Лариса, и в ее тоне звучал скорее приказ, чем вопрос. При этом она смерила Стаса презрительным взглядом и повисла у Яна на руке.

— Не называй меня так! — рявкнул на нее Ян и высвободился от хватки. Обернулся к Стасу. — Ты видишь, что меня ждут?

— Подождут, — ответил Стас.

— Иди в клуб! — небрежно бросил Ян Ларисе, он вообще вел себя так, словно ему было неприятно, что Стас застал его в обществе Ларисы, которая в своей сильно декольтированной кофточке и обтягивающих брючках "под леопарда" выглядела скорее вульгарно, чем привлекательно. Ян подтолкнул ее в сторону входа повторив. — Иди!

— Я тебя не оставлю! — истерично выкрикнула Лариса, с ненавистью глядя на Стаса.

— Ты посмотри, какой феномен, — ухмыльнулся он с сарказмом в голосе, — вроде смотришь на нее — шлюха шлюхой, а оказывается верная, как собака.

— Иди! — заорал Ян на Ларису и махнул рукой в сторону входа.

Девушка, с опаской глядя на Стаса, отошла на несколько шагов. Она показывала всем своим видом, что в случае чего готова бежать в клуб за помощью или же защищать Яна самостоятельно. До последней капли крови, блин!

— Ну что там? — спросил Ян. В его голосе сквозили нотки брезгливости, словно бы общество Стаса было физически ему противно.

При других обстоятельствах Стас за один такой тон засветил бы этому плейбою по самодовольной морде, но сейчас дело касалось Ники и пришлось унять зуд в руках. Неимоверным волевым усилием.

— Собственно я приехал поговорить с тобой о Нике, — Стас ухмыльнулся. — О том, что у вас "там" за странные движения происходят?

— Ника? Да ничего не происходит, а даже если бы и происходило, то тебя это не должно касаться. — Ян словно надел невидимую маску. Ни одна эмоция не просачивалась сквозь. Полная непроницаемость.

— Ты, кажется, не вполне понимаешь, о чем я говорю, — тоном терпеливого учителя продолжал Стас. — Я Никин друг и мне не нравится когда кто-то заставляет ее страдать. Я звонил ей сегодня. Ты очень ее обидел.

— Звонил, значит, — кивнул Ян и в глазах его промелькнула злость. — Дальше что?

— До нее дошли некоторые подробности твоей жизни. Теперь все зависит от твоего поведения. Видишь ли, я тот самый человек, который может защитить эту девочку от таких, как ты.

— Что-то я понять не могу в чем же я так провинился!

— А я подскажу — заморочил Нике голову, она влюбилась по уши, а тебя и след простыл. Ты уже вмазался и по клубам со шлюхами таскаешься. Не хорошо, — в спокойном голосе Стаса было столько ненависти!

— Мое дело. Личное. Не вмешивайся, — сквозь зубы процедил Ян.

— Я же объясняю, что не могу не вмешиваться. Уже вмешался. — Стас мерил соперника презрительным взглядом прищуренных черных глаз. — Не понимаю, что она нашла в тебе… Если бы не Ника, я бы с тобой не цацкался. Просто по башке бы настучал, чтоб мозги на место стали.

— Ну, ты же знаешь, что в моей башке нет мозгов, — усмехнулся Ян.

— Надежда, знаешь ли, умирает последней. Вот — последняя попытка поговорить с тобой как с человеком. Я не понимаю, — покачал головой Стас. — Я не понимаю, почему она выбрала тебя. Почему за два года она не выбросила тебя из головы, а все носится со своей любовью, как дурак с той торбой… Ну да ладно — пройдет. Все проходит. А ты учти — будешь снова приставать к ней со своими глупостями, я тебя по асфальту размажу.

Стас похлопал ободряюще Яна по плечу и отправился к стоянке. Подбежала Лариса. Схватила Яна за руку, вглядывалась в лицо.

— Янек, что он хотел от тебя? Что было нужно этому чудовищу?

— Да нет, — растерянно бормотал Ян. — Это я чудовище. Слепое тупое чудовище… Как же я сразу ничего не заметил?

— Что не заметил?! Янек, о чем ты?! Что он тебе сказал?!

В голосе Ларисы стали появляться визгливые нотки истерики. Они привели Яна в себя.

— Сколько тебе можно повторять, что бы ты не называла меня Янеком?!! — заорал он на девушку. — И вообще — оставь меня в покое!

— Ты опять? — возмутилась Лариса и из глаз ее потекли слезы. — Ты же обещал, что больше не будешь так себя со мной вести! Я так и знала! Так и знала!