— Ты спала, — сказала Бренда. — Ты спала несколько часов.

— Ты могла оставить записку, — возразила Мелани. — Просунуть ее мне под дверь. А теперь он не берет трубку сотового. Потому что злится на меня.

— Он злится на тебя? — спросила Бренда. — Но это же абсурд! Ты прости меня, конечно, но я не понимаю, почему тебя это волнует. Он, же тебе изменяет.

— Ты ничего об этом не знаешь, — сказала Мелани.

Бренда разрезала инжир пополам и попыталась накормить им Блейна, который скривился и закрыл рот рукой.

— Я ничего об этом не знаю, — согласилась Бренда. — Я не написала тебе записку, потому что была занята детьми. Мы уже собирались выходить за продуктами. Ты спала. Вики спала. Я осталась одна у штурвала корабля и… просто забыла. Честно, это вылетело у меня из головы.

— Надеюсь, ты не сказала ему о моей беременности, — произнесла Мелани.

— О Господи, конечно же, нет.

— И даже не намекнула на это? Я не хочу, чтобы он об этом знал. Я действительно этого не хочу.

— Я ни на что не намекала. Я говорила очень неопределенно. Я даже не сказала ему о том, что ты спишь. Я просто сказала, что ты не можешь подойти. Ты должна благодарить меня. Я все отлично сделала.

— Кроме того, что не сказала мне о его звонке.

— Да у меня было полно работы!

— Брен, — произнесла Вики.

Бренда резко крутнула головой. Когда она это делала, ее волосы становились оружием.

— Ты собираешься принять чью-то сторону?

«Этим летом не может быть никаких сторон, — хотела ответить Вики. — Я слишком больна, чтобы принимать чью-то сторону». Но она знала, что это бесполезно. Это Бренда, ее сестра. И Мелани, ее подруга. Их ничего не связывало, кроме Вики. И Вики уже чувствовала, как она разрывается на две части и трещина проходит прямо между ее больными легкими.

— Нет, — сказала она.

Вики приехала в Нантакет без всяких надежд на возрождение идиллической атмосферы летних каникул, которые она проводила здесь в детстве и юности. Неужели тогда все действительно было идеально? Вики вспомнила лето, когда ее раз сто укусили москиты, и еще одно лето, а может, то же самое, когда комар всю ночь проторчал у нее в ухе, и лето, когда Вики боролась с отцом, чтобы он разрешил ей позвонить по междугородке ее парню Саймону. Но по большей части, да, они были идеальными. По окончании учебного года, когда все друзья оставались в Пенсильвании, сюда приезжали только Вики и Бренда, а еще в неясном, параллельном взрослом мире были их родители, Базз и Эллен, и тетушка Лив. Замки из песка, запах настоящего барбекю на углях — все это было на самом деле. Так что, хоть Мелани и лежала надутая в гостиной на диване, а раздраженная Бренда металась по кухне — они были похожи на боксеров по углам ринга, — Вики почистила банан, взглянула на солнечный свет, который просачивался через окно коттеджа, словно мед, и подумала: «Этот день мы проведем на пляже».

Идея казалась простой, но на сборы ушла целая вечность. Детей нужно было переодеть в плавки и намазать лосьоном (рак кожи!). Бренда нашла пластиковые игрушки для песочницы, выгоревшие на солнце, в сетке на чердаке. Игрушки были покрыты многолетней пылью и паутиной, их нужно было хорошо отмыть. Потом ленч. Вики предложила, чтобы меньше возиться, купить по дороге сандвичи в закусочной «У Клодетт», но Бренда настояла на сборном блюде из ингредиентов, которые она купила в магазине, — хлеба и козьего сыра, инжира и клубники. При упоминании об этих продуктах Мелани затошнило, и она побежала в ванную. Вики и Бренда слушали, как ее рвало, пока складывали пляжные полотенца.

— Постарайся ее не огорчать, — попросила Вики.

— Она слишком чувствительная, — заметила Бренда.

— Ей многое приходится терпеть, — сказала Вики.

— Это тебе многое приходится терпеть, — ответила Бренда, засовывая полотенца в старую брезентовую сумку, принадлежавшую тетушке Лив. — Что ты собираешься делать во вторник, когда я повезу тебя на установление катетера? Врач сказал, что это займет целое утро. Мелани не справится одна с двумя детьми.

— Конечно, справится.

— Конечно, нет. Я сама еле с этим справляюсь. И мне не хотелось бы поднимать этот вопрос, но я хочу сказать, что рада помочь тебе с детьми и все такое, и, собственно, поэтому я здесь, но этим летом я надеялась немного поработать. Над своим сценарием.

Вики вздохнула. Бренда была слишком предсказуемой, и, может быть, не только для Вики. Тед говорил ей: «Твоя сестра твердит, что хочет помочь, но она не поможет. Она будет слишком занята чтением, чтобы помогать тебе». Так было всегда, когда Вики и Бренда были детьми: Бренду освобождали от всех видов работы по дому — она не вытирала со стола, не складывала белье, не убирала в комнате — потому что она слишком занята чтением. Даже если это была всего лишь газета, когда Бренда читала, считалось кощунственным попросить ее прерваться. Базз и Эллен попали в самую точку (хотя и несознательно), когда повесили ярлыки на своих девочек: Вики — энергичная, организованная и трудолюбивая, а Бренда — одаренная редким талантом, и ее нужно холить и лелеять. И хотя Бренда была лишь на шестнадцать месяцев младше Вики, от нее ничего не требовали. Вокруг нее и ее «великого ума» ходили на цыпочках, как вокруг спящего младенца.

Мелани вышла из ванной, вытирая рот.

— Я прошу прощения, — сказала она. — Можно мне просто кусочек хлеба, пожалуйста? Без ничего.

— Конечно, — сказала Бренда. — Я все устрою.

— Спасибо.

— На здоровье.

«Все хорошо, — подумала Вики. — Все хорошо?»

Утро искрилось. Вики, Бренда и Мелани прогуливались по улицам Сконсета в направлении городского пляжа. Вики несла Портера, который все время тянулся рукой к бюстгальтеру от купальника-бикини и щипал за сосок. Утром она попыталась покормить его из бутылочки, но он демонстративно швырнул бутылочку на пол. Потом малыш потянулся к Вики, выпал из высокого детского стула и ударился головой об стол. Слезы. Хлопоты вокруг Портера взбесили Блейна, он направился к входной двери, вышел из дому и помочился на выложенную плиткой дорожку. Мило.

Вики отодвинула руку Портера от своей груди.

— Прости, дружок.

Бренда шла впереди. Она несла пляжную сумку с полотенцами, лосьоном, сетку с пластиковыми игрушками, переносной холодильник с ленчем и напитками, два пляжных кресла и зонтик. Мелани была в своей широкополой соломенной шляпе и с кожаной дамской сумочкой. Вики заметила взгляд Бренды, когда Мелани вышла с сумочкой, который будто говорил: «Какой идиот ходит на пляж с дамской сумочкой? Я нагружена, как верблюд, который переходит через Сахару, а у нее лишь маленький аксессуар?» Вики едва не попросила Мелани оставить эту сумочку дома — им ничего не нужно было покупать, — но побоялась обидеть подругу. Мелани даже не хотела идти на пляж; она хотела остаться в коттедже, на случай если позвонит Питер.

Мелани пыталась держать Блейна за руку. Она хватала его на пять секунд, а затем мальчик снова убегал вперед, на дорогу, за угол, из виду. Вики звала его и одновременно убирала руку Портера от груди. Все воспитание сводилось к нудному повторению одного и того же.

Они пошли за Брендой по короткому пути: между двух домов, по тропинке, через дюны. Они на сто ярдов отошли от парковки, от мест массового скопления людей и спасательного пункта. Бренда бросила весь свой груз с тяжелым вздохом великомученика.

— Надеюсь, это место вам нравится, — сказала она.

— Вполне, — сказала Вики. — Мелани?

— Мне тоже, — ответила Мелани.

Бренда установила зонтик и кресла, усадила Портера в тени рядом с холодильником, расстелила покрывало и полотенца и дала Блейну лопатку, ведерко и игрушечный грузовик. Мальчик бросился к воде. Мелани перетащила одно из кресел в тень и сняла шляпу. Портер подполз к шляпе Мелани и потянул ее в рот. Мелани скорчила кислую мину Вики забрала у Портера шляпу, и он заплакал. Вики порылась в пляжной сумке и дала Портеру солнцезащитные очки. Он мгновенно отломал одну дужку.