Море было бурным, их судно сильно качало, и если в карете Элиза еще держалась, то тут ее ужасно рвало. Несмотря на мучительную тошноту, рвоту и головокружение, она была рада своим страданиям, ибо ее недомогание удерживало Петтигру на расстоянии.

Она боялась, что, будь она не больна, он мог решиться навязать ей себя силой, дабы подтвердить их «союз», как он это называл. Одна лишь мысль о том, что он может прикоснуться к ней, усиливала прилив дурноты. Она не сетовала на долгие холодные часы, проведенные в крошечной каюте в трюме с наклоненной над тазом головой. Уж лучше это, чем крайне нежелательная компания ее кузена.

Утреннее солнце только-только осветило небо, когда их корабль пришвартовался, и Петтигру пришел за ней. Он скривился от отвращения, унюхав тошнотворную атмосферу, затем окинул взглядом ее бледное лицо, растрепанные волосы и помятую одежду. Если она выглядела так же ужасно, как и чувствовала себя, то вид у нее был еще тот.

Он отвел ее в гостиницу, где взял комнату для себя и своей «жены». Служанка принесла ей горячую воду, полотенца и расческу. Элиза понятия не имела, какую отговорку придумал Петтигру, чтобы объяснить отсутствие у нее багажа и других дорожных вещей. Вскоре после этого принесли и поднос с едой, который поставили на столик у камина.

– Приведи себя в порядок, – приказал Петтигру, когда служанка ушла. – Я пойду найду священника и позабочусь, чтобы все было как следует подготовлено к церемонии. Будь готова к тому времени, когда я вернусь.

– И когда это будет? – спросила она, собравшись с духом.

– Вероятнее всего, в полдень, так что предлагаю тебе немного отдохнуть, пока меня не будет. – Жестокий, отвратительный свет вспыхнул в его глазах. – Потом тебе понадобятся силы.

Ее передернуло, когда он вышел в дверь и ключ заскрипел в замке. Если у нее и были какие-то сомнения, то его последние слова подтвердили, что он намерен изнасиловать ее сегодня. Она так легко не сдастся, пообещала себе Элиза, будет бороться до последнего.

Не обращая внимания на усталость, которая сковывала ее, словно цепи, она подошла на слабых ногах к двери и, потряся ручку, убедилась, что дверь крепко заперта. Потом прошла к окну.

Душа ее ушла в пятки, когда она увидела, что гостиница стоит на краю каменистого отвесного обрыва, уходящего прямо в море.

Кузен Филипп выбрал ей хорошую тюрьму. Интересно, как давно он планировал это? Вероятно, давно, решила она, если сумел все предусмотреть и сговорчивого священника успел отыскать.

Она хотела было начать колотить в дверь и кричать, но не знала, не нанял ли он какого-нибудь охранника, например, кого-то из матросов с корабля, чтобы проследить за ней, если она решится сбежать.

Она прошла к умывальнику и вымыла лицо и руки. Потом взяла с подноса стакан и хорошенько прополоскала горло. Понимая, что, голодая, лишь усугубит свою слабость, она заставила себя сесть за стол.

К ее удивлению, тошнота уступила место голоду. Взяв нож, она отрезала тонкий ломтик сыра, затем на мгновение замерла, глядя на нож, – какая-то смутная мысль промелькнула у нее в голове. В раздумье она повертела нож в руке, потом перевела взгляд на окно.

Нет, подумала Элиза, покачав головой. Идея, которая пришла ей в голову, совершенно безумна и неосуществима. Но отказываться от нее будет еще большей глупостью. Разве у нее есть выбор? Ее друзья, она знала, будут искать ее, но могут не поспеть вовремя. Либо надо действовать сейчас, либо покорно ждать, как овечка, обреченная на заклание, возвращения кузена Филиппа.

Понимая, что нельзя терять ни секунды, она вскочила на ноги.

– Ключ, и немедленно. – Кит пригвоздил хозяина гостиницы неумолимым взглядом, подтолкнув пару монет через деревянную барную стойку, лежащую между ними.

– Вы ее брат, говорите? – Мужчина оценивающе оглядел монеты.

– Совершенно верно. – Кит добавил еще пару монет, видя, что первых двух недостаточно для достижения результата.

Одно проворное движение, и деньги исчезли в большом кулаке хозяина. Сняв ключ с крючка под стойкой, он подал его Киту.

– Ну как я могу не пустить брата к сестре, а?

Не обращая внимания на многозначительное подмигивание мужчины, Кит зажал металлический ключ в ладони и зашагал к лестнице.

– Первая дверь наверху! – крикнул хозяин ему вдогонку. Кит знал, что Элиза одна и, предположительно, заперта в комнате. Хозяин гостиницы сообщил ему, что «муж» отвел ее наверх, в номер, а сам сразу же спустился и ушел.

Не может быть, чтобы они уже успели пожениться, если только капитан корабля не выполнил обряд во время путешествия по морю. Но если даже и так, молча поклялся Кит, Элизе недолго оставаться женой мерзавца.

Поднявшись по лестнице, он ступил в узкий сумрачный коридор. Подойдя к первой двери, вставил ключ в замок и повернул. Дверь бесшумно распахнулась.

Он ожидал увидеть Элизу, но, к его удивлению, комната оказалась пустой, окно было раскрыто настежь и соленый морской бриз трепал дешевые полотняные шторы. Комната тонула в тени, ибо утреннее солнце постепенно затягивалось мрачными, серыми тучами, накатывающими с моря.

Он нахмурился, его взгляд метнулся к кровати, на которой не было белья. Пройдя вперед, огляделся. Слева от него половицы чуть слышно скрипнули, и волосы у него на затылке встали дыбом.

Действуя чисто инстинктивно, он отшатнулся в сторону и прикрылся рукой. Скользящий удар ребром какого-то твердого предмета пришелся ему в плечо.

Резко развернувшись, он приготовился драться. И поймал взгляд серых испуганных глаз.

Элиза!..

С грохотом разлетелся на куски тяжелый фаянсовый тазик, когда Элиза швырнула его об пол и бросилась в объятия Кита.

– Кит. Боже мой, это ты! А я думала, это Филипп. Думала, он вернулся за мной.

Кит крепко стиснул ее и зажмурился. Обнимая ее, он наслаждался ощущением гибкого тела, прижимающегося к нему. Без раздумий он прильнул губами к ее губам и вдохнул ее теплый, живительный запах. Бурная, безграничная радость переполняла его от того, что снова держит ее в своих объятиях. Углубив поцелуй, он с наслаждением предавался моменту, чувствуя, как кровь бешено стучит в голове, несется по жилам, растекаясь смесью абсолютного облегчения и огромного счастья.

Элиза отвечала на его поцелуи с жаром, который потряс, его до глубины души. Смягчив объятие, он позволил им обоим как следует насладиться воссоединением, упиться пьянящим ощущением того, что они снова вместе.

В конце концов, когда они нехотя оторвались друг от друга, он прислонился лбом к ее лбу.

– С тобой все в порядке? – прошептал он голосом низким и хриплым.

Она отклонилась чуть-чуть назад, чтобы взглянуть на него.

– Да. Теперь да.

Он снова поцеловал ее мягким, нежным слиянием губ.

– Я думал, что потерял тебя. Мое сердце едва не остановилось, когда мы поняли, что он похитил тебя.

Она вздрогнула.

– Я знала, что вы поедете за мной, но не думала, что кто-нибудь из вас догадается о том, куда он направляется, по крайней мере не сразу. Я полагала, что вы все отправитесь в Шотландию.

– Адриан с Бревардом и поскакали туда. Наверняка они все еще в пути. Мы все, включая Даррага, выехали из дома, как только поняли, что тебя похитили.

– Хвала небесам за твою сообразительность. – Она бросила печальный взгляд на осколки тазика на полу. – Прости, что напала на тебя с тазом. Я рада, что промахнулась.

Он усмехнулся:

– Я тоже рад. У меня на голове вскочила бы огромная шишка, не говоря о жуткой головной боли.

– Когда я услышала шаги в коридоре, то подумала, что это он вернулся раньше, чем я успела убежать.

– И как ты собиралась это сделать, если не с помощью тазика? – Он оглядел комнату и только тогда заметил полоску ткани футов семи длиной, лежащую на полу возле окна. – Это простыни? Или, лучше сказать, то, что было простынями?

Она кивнула:

– Я разрезала их на полосы и связала вместе в надежде использовать как веревку. Длина показалась мне недостаточной, и я уже собиралась взяться за шторы, когда ты пришел.