Два года спустя Рипс и Вицтум представили Израильской Академии наук свою новую работу того же рода — и с аналогичным результатом. На сей раз в качестве объектов исследования вместо имен раввинов были взяты названия 70 народов, перечисленные в рассказе о праотце Ноахе («Берешит, гл. 10) — Хуш, Мицраим, Кнаан, Магог, Ассури т. д. Каждому имени был поставлен в соответствие какой-то «атрибут», вроде словосочетания «народ Куша», «язык Магога», «страна Ассур» и т. п., и тем самым был создан единственно «правильный» набор многочисленных — «правильных» словесных пар, а затем путем перемешивания имен и атрибутов еще 9 999 999 наборов «неправильных» пар. После измерения среднего расстояния между словами в каждом наборе оказалось, что «правильный» набор и в этом случае занял четвертое по малости место — уже из десяти миллионов!

Найденные Рипсом и Вицтумом математические доказательства реальности кодов и осмысленной близости их «правильных» сочетаний возбудили и вдохновили многих других «кодоискателей», в том числе американского журналиста Майкла Дроснина. Подробно расспросив Рипса о его работах, Дроснин решил самостоятельно заняться поиском библейских кодов, но не столько религиозных, сколько жгуче современных, и стал гонять компьютер в поисках буквенных цепочек, образующих имена знаменитых людей современности — Кеннеди, Клинтона, Садата, Рабина и так далее. Обнаружив в Торе все нужные ему цепочки, он сделал смелый новый шаг, до которого не додумался никто из его предшественников, включая Вицтума и Рипса. Он сообразил, что при переходе от буквенной цепочки к «столбику», т. е. при «наматывании» длинной нити текста Торы на воображаемый барабан, слова этого текста, расположенные вдоль нити, не теряют связности друг с другом: они ложатся на барабан в той же последовательности, в какой находятся в тексте. Оказавшиеся друг под другом буквы цепочки, образующие — по вертикали — какое-то слово (например, «и-ц-х-а-к-р-а-б-и-н»), одновременно являются буквами каких-то слов Торы, расположенных по горизонтали. Вместо того чтобы искать с помощью компьютера какие-то другие буквенные цепочки, образующие слова, связанные со словом «Ицхак Рабин» (имя и фамилия израильского премьера, убитого фанатичным противником мирных соглашений Израиля с палестинцами), Дроснин решил просто воспользоваться готовыми словами Торы, пересекающими столбик «Р-а-б-и-н» или проходящими по соседству с ним. В конкретном случае цепочки-столбика — «и-ц-х-а-к-р-а-б-и-н» — он обнаружил очень многозначительные слова в строчке, проходящей через букву «ц» («цадик»); на иврите это были слова: «роцеах ашерирцах», или «убийца, который убьет» (см. рис. 3). Вместе со словами «Ицхак Рабин» они давали предсказание: «Убийца, (который) убьет Ицхака Рабина».

Израильские власти, к которым Дроснин обратился со своим «предостережением», не обратили на него особого внимания (тем более что и без того знали, что Рабин является весьма вероятной мишенью экстремистов). Но когда Рабин был действительно убит, сенсация Дроснина стала от этого только драматичней. Впервые в истории было обнаружено зашифрованное в глубочайшем прошлом предсказание об убийстве видного современного политика, притом предсказание, зашифрованное не в каком-нибудь туманном стихотворении Нострадамуса, а в самой Торе, да к тому же еще обнаруженное средствами самой современной науки, и это предсказание сбылось! Но мало того — пользуясь тем же методом, Дроснину удалось обнаружить в тексте Торы также предсказания предстоящей атомной бомбардировки Израиля, взрыва автобуса в Иерусалиме, мощного землетрясения в Лос-Анджелесе и других апокалиптических событий. В предисловии к своей книге «Коды Торы», рассказывая об этих предсказаниях и подтверждая их достоверность ссылками на работы Рипса и Вицтума, Дроснин писал: «Эта книга представляет собой первый полный отчет о научном открытии двух израильских математиков, которое может изменить мир… В течение трех тысяч лет библейские коды оставались скрытыми от людей. Теперь они вскрыты компьютером — и могут открыть наше будущее. Библейский код может предостеречь мир о беспрецедентной опасности, возможно — подлинном Апокалипсисе, ядерной мировой войне. В любом случае он заставляет нас признать… что мы не одни. И ставит перед всеми нами вопрос — описывает этот код неизбежное будущее или лишь веер возможных будущих, выбор из которых — в наших руках?»

Книга Дроснина была переведена на десятки языков и породила десятки подражаний (Дж. Сцтиновер — «Взламывая библейский код», X. Линдсей — «Код Апокалипсиса», К. Суарес — «Шифр Творения, или код Кабалы», Д. Вошбэрн — «Наука и математика обнаруживают отпечатки Господних пальцев» и т. п.). Именно эти книги, вкупе с тотчас выброшенными на рынок общедоступными компьютерными программами для самостоятельного поиска «библейских пророчеств», и вызвали к жизни то повальное увлечение этими поисками, о котором мы упоминали вначале. В результате древняя, высокая и мудрая игра утонченных еврейских комментаторов со священным текстом Книги внезапно превратилась в массовое развлечение, т. е. в самый пошлый вид профанации (чего стоит, например, реклама типа: «Библейские коды помогают правильно вкладывать капитал!» — или карикатура, на которой муж, заглядывая в Тору, говорит жене: «Знаешь, кто к нам сегодня-придет к обеду?»). Это заставило многих верующих людей в ужасе содрогнуться. И даже такие энтузиасты «кодов» как Рипс, Майкельсон и Вицтум решительно отмежевались от подобного рода гаданий, превращающих священную Книгу в подобие сонника или китайской «Книги перемен». С другой стороны, это же побудило многих других ученых, специалистов по статистике, комбинаторике, а также библеистике, внимательней присмотреться ко всем этим исканиям кодов в тексте Торы, чтобы попытаться отделить в них, как говорится, зерна от плевел.

Последуем за ними в этих попытках и начнем с самого простого — с простейших буквенных цепочек, найденных рабейну Бехайе и другими первооткрывателями. Итак, что в действительности обнаружил рабейну Бехайе? Ответ математики (комбинаторики и теории вероятностей) гласит: чисто случайное событие. В любом достаточно длинном тексте (а текст Торы, как я уже говорил, содержит 304 805 букв) вероятность найти четырех-, пяти- или даже восьмибуквенное сочетание, когда буквы разделены равными интервалами, а само оно образует некое осмысленное слово, непредставимо велика. И, действительно, специальная компьютерная проверка показала, что в Торе существует более 234 000 (двухсот тридцати четырех тысяч!) цепочек «бейт-хэй-рэиш-да-лет», так интересовавших рабейну Бехайе (разумеется, все они имеют разные интервалы между буквами, в том числе и отрицательные). То же самое, понятно, относится ко всем цепочкам «т-о-р-а», найденным равом Вейсманделем, равно как и к цепочке «м-и-ш-н-э-т-о-р-а», найденной. Виленским Гаоном. Таким образом, законы случайных событий позволяют найти в любом достаточно длинном тексте практически любое желаемое слово или группу желаемых слов, и порой даже в большом числе, если только не ограничиваться каким-либо одним заданным интервалом между буквами в их цепочках, т. е. при достаточной свободе поиска. Поэтому неудивительно, что «кодоискатели» так часто находят слова «ханука», «менора», «хашмонай» и т. п., равно как и 25 «райских деревьев» или 25 «скрытых имен Аарона». В этом смысле названия нацистских лагерей вблизи Освенцима ничем не отличаются от названий деревьев или людей. Но было бы неправильно думать, будто все дело в том, что буквенные цепочки для тех, других и третьих обнаруживаются в Торе потому, что имеют касательство к евреям: с тем же успехом там можно обнаружить имена знаменитых футболистов Бразилии или названия витаминов и имена их первооткрывателей. (Некоторые буквенные цепочки не обнаруживаются даже среди трехсот с лишним тысяч букв Торы, но и это тоже дело случая.)

Гораздо интереснее разобраться в том, почему связанные близким смыслом буквенные цепочки («ханука — хашмонай») оказываются и «топографически» ближе друг к другу. Это обычно поражает воображение еще больше, чем само обнаружение той или иной буквенной цепочки. Но в действительности и это оказывается всего лишь следствием достаточной свободы выбора — либо интервала между буквами цепочки, либо тех или иных исходных данных, либо еще каких-то параметров эксперимента. В каждом конкретном «удивительном» случае в конце концов обнаруживается та или иная свобода манипулирования условиями эксперимента, в каждом случае — своя. При разборе каждого отдельного «чуда» Библии, библейских кодов приходится всякий раз искать, какая именно свобода выбора данных помогла экспериментатору в этом конкретном случае.