В 1650 году до н. э. на трон объединенного хеттского царства взошел Хаттусилис Первый, прославившийся завоеванием царства Алеппо в Сирии; ему наследовал его внук Мурсилис, завоевавший долину Евфрата вплоть до Вавилона, а затем, после продолжительных династических распрей, — потомки Мурсилиса: Телипинус, его сын Аллувамнас и ряд последующих, не очень точно известных правителей. Этот период называется «Старым царством»; он продолжался до начала XV века до н. э., когда на трон взошел Тудхалйяс (по-видимому, второй по счету с таким именем), открывший славную эпоху «Нового царства». В эту эпоху хеттская держава стала подлинной империей, т. е. конгломератом многих народностей — в ее состав входили около 20 крупных городов и 40–50 «земель» (небольших царств и отдельных полисов вроде Алеппо, Дамаска, Хацора, Тира, Сидона и т. п.). Около 1400 года до н. э. правителем этой империи стал Тудхалйяс Третий; около 1380 года его сменил Суппилулиумас (я предупреждал!); примерно в 1340 году до н. э. на трон взошел Мурсилис Второй, а около 1315-го — Муватталис, о котором нам еще придется не раз говорить; за ним правили Мурсилис Третий (1296–1289) и, наконец, Хаттусилис Третий (1289–1265); он, видимо, и был тем хеттским царем, который сражался при Кадеше.
Особенно интересными с нашей, «троянской», точки зрения являются последние 70 лет существования хеттской империи — времена царей Тудхалияса Четвертого (1265–1235), Арнувандаса Второго (1235–1215) и Суппилулиумаса Второго (1215–1190 гг. до н. э.); они интересны для нас потому, что включают те годы, к которым античная традиция относит Троянскую войну, а археологи — пожар Трои-7а. Они были также последними в истории хеттов, потому что вскоре после смерти Суппилулиумаса Второго или даже при нем, примерно в 1190 году до н. э., в страну вторглись неведомые завоеватели, которые захватили и сожгли столицу Хаттуса (Богазкёй) и положили конец великой Хеттской империи. Перед тем, как задернуть занавес над ее историей, обратим еще внимание, что время гибели объединенного хеттского государства практически совпадает со временем столь же внезапной и столь же загадочной гибели объединенной микенской цивилизации (примерно 1200 год до н. э.) — и тоже под натиском неведомых завоевателей. Если добавить, что примерно тогда же подвергся вторжению и Египет, то череда многозначительных совпадений станет слишком широкой, чтобы быть случайной, и это порождает некоторые предположения, разговор о которых мы, однако, отложим на конец нашего очерка.
История хеттов могла бы стать предметом увлекательного рассказа, и даже не одного, но сейчас нас интересует в ней лишь ее узкий «ахейско-троянский» аспект. Этот наш интерес не оригинален: задолго до нас, с самого начала расшифровки хеттских документов, многие лингвисты и историки стали искать в них следы хеттско-ахейских контактов (а многие — и отголоски Троянской войны) и кое-что даже успели найти. В частности, на некоторых глиняных табличках из Богазкёя они обнаружили такие тексты, которые на первый взгляд недвусмысленно указывают на ахейцев и свидетельствуют о давних контактах хеттов с ахейским государством. Действительно, в некоторых хеттских документах (их насчитывается свыше 20) фигурирует некое (заморское?) царство Ахиява (хеттское Ahhijaawa), название которого так похоже на слово «Ахайвой» (так Гомер именует своих героев-ахейцев), что кажется попросту немыслимым истолковать его как-то иначе. В этих текстах встречаются и другие, столь же впечатляющие совпадения, например, Lazpas — какая-то страна, связанная с Ахиявой: это название почти до очевидности похоже на Лесбос — остров в Эгейском море у берегов Анатолии вблизи Трои; или Milawata — город на территории Ликии, находившийся в те времена под властью царей Ахиявы, — название, весьма похожее на Милет, древнегреч. «Миллатос», который, как мы уже говорили, действительно представлял собой в ту пору главный ахейский форпост в Малой Азии. Эти совпадения простираются и на имена собственные: так, исследователи обнаружили в текстах, связанных с Ахиявой, имя Tawakalawas, что с учетом различия произношений очень похоже на греческое «Этеоклес», которое в пилосских табличках зафиксировано как Etewoklewelos; а также совсем уж поразительное Attarisijas, которое можно прочесть как Atressias, что очень близко к имени легендарного греческого героя Атрея, родоначальника всех микенских царей-Атридов вплоть до Агамемнона.
В 1924 году Эмиль Форрер, швейцарский лингвист и историк, один из главных дешифровщиков хеттских глиняных табличек, опубликовал статью «Догомеровские греки в клинописных — текстах из Богазкёя», в которой на основании перечисленных выше фактов и множества других, более тонких, но не менее впечатляющих сличений выдвинул гипотезу, что в соответствующих хеттских документах, откуда они были извлечены, речь действительно идет об «ахейской» (микенской) цивилизации времен Троянской войны и ранее, что эта цивилизация (объединение городов-царств во главе с Микенами) была издавна и хорошо известна хеттам и что контакты Хеттской империи с Ахиявой, временами дружеские, временами кровавые, продолжались на протяжении нескольких веков вплоть до эпохи Троянской войны и последовавшего вскоре после нее загадочного краха обеих держав.
На наш несведущий взгляд, после всех перечисленных выше совпадений эти утверждения почти самоочевидны, поэтому покажется, наверное, неожиданным, что толкование Э. Форрера вызвало поначалу крайне резкую критику крупнейших хеттологов того времени и, прежде всего, Фердинанда Зоммера — автора фундаментального исследования, в котором были собраны и прокомментированы все хеттские источники с упоминаниями Ахиявы. С этого начался затяжной «спор об Ахияве», к которому и нам стоит присмотреться, так как он напрямую связан с интересующей нас проблемой исторической достоверности Троянской войны. Надо же знать, у кого какие аргументы…
Критика гипотезы Форрера шла главным образом со стороны лингвистической. Оппоненты утверждали, что его фонетические сближения — Ахиява — Ахейя, Аттарисиас — Атреус — весьма произвольны и противоречат законам греческого и хеттского языков (например, хеттское «ийя» в слове Ахийява никак нельзя свести к греческому «аи» в слове Ахайвой). А кроме того, двадцать с лишним упоминаний Ахиявы в хеттских текстах — число, конечно, внушительное, но лишь до-тех пор, пока мы концентрируем внимание на одной Ахияве; оно сразу становится ничтожным, когда вспомнишь о многих тысячах (!) упоминаний Египта или Ассирии. Стало быть, предположение о «мощи» Ахиявы не так уж убедительно — это царство вполне могло быть и не таким уж большим, чем-то вроде других царств на западном берегу тогдашней Малой Азии или в Эгейском море — и может быть, именно там оно и располагалось. Исходя из подобных рассуждений, Ф. Зоммер помещал Ахияву вблизи Милета; Б. Грозный — на острове Родос; П. Кречмер — на крайнем юге Малой Азии (нынешняя Анталйя), Дж. Маккуин — возле Трои, а Дж. Мелларт — вообще во Фракии, на противоположном от Трои берегу Мраморного моря, на месте нынешней Румынии и Болгарии. Как насмешливо заметил один из корифеев хеттологии Ф. Шахермайр, «противники Форрера готовы были локализовать Ахияву хоть на Луне, лишь бы не на греческом континенте».
Однако по мере того как археология уточняла истинные масштабы ахейского присутствия в Эгейском море и в Малой Азии, гипотеза Форрера начала привлекать все большее сочувствие ученых, и сегодня совпадение «Ахиявы» с какой-то частью ахейского мира считается почти доказанным. Спор идет скорее о том, включали хетты в это понятие всю микенскую цивилизацию или только ее форпосты в Малой Азии, Но в пользу первого предположения говорит тот факт, что в некоторых хеттских документах перед словами «царь Ахиявы» стоит значок, означавший у хеттов что-то вроде «Его Величество» титул, которого удостаивались в хеттской официальной переписке только цари Египта и Ассирии. О «величии» Ахиявы косвенно говорит и другой факт: в 1981 г. в греческих Фивах были найдены 36 ляпис-лазуревых печатей, происхождение части которых надежно прослежено до храма Мардука в Вавилоне, некогда ограбленного ассирийцами. Печати найдены в том слое, который соответствует времени хеттских попыток блокировать ассирийскую торговлю. Не были ли они подарком ассирийцев, пытавшихся привлечь Ахейю на свою сторону против хеттов? Эти и другие аналогичные свидетельства значимости Ахиявы постепенно побудили большинство ученых признать, что великий царь Ахиявы, равный по рангу царям других великих держав того времени, не мог быть правителем какой-то страны в Анатолии, где не было места ни для какой великой державы, кроме Хатти, и потому мог быть лишь царем материковой Греции.
