Но при кажущейся идентичности истинное и достоверное, совпадая в главном, имеют и немаловажные отличи Как истинное, так и достоверное знание в равной степени правильно, адекватно отражает действительность. Но при этом истинность характеризует отношение нашего знания к отражаемому объекту, их соответствие друг другу, а достоверность, кроме того, обоснованность нашего знания и сознание этой обоснованности. Догадка, предположение, гипотеза могут быть истинны, т. е. соответствовать действительности, но лишь будучи обоснованы, доказаны, они превратятся в достоверное знание. Можно познавать и быть обладателем истинного знания «для себя», не заботясь о передаче и использовании этого знания другими, не стремясь обосновать, подтвердить, удостоверить, т. е. сделать его достоверным для всех. Однако общественная практика во многих случаях требует надлежаще удостоверенного знания. В процессуальной же деятельности наличие оснований, аргументов, доводов, подтверждающих и позволяющих проверить правильность наших знаний и выводов, является обязательным правилом. Проверяемость —отличительная черта знаний, используемых в уголовном судопроизводстве. Удостоверение, подтверждение, обоснование правильности каких-либо мыслей или решений при помощи доводов, аргументов, фактов и есть доказывание в широком смысле. Для решения задач уголовного судопроизводства необходимы не только истинные, но и достоверные знания о предмете расследования и судебного разбирательства. Доказывание придает знаниям характер достоверности. В. И. Ленин указывал, что для установления истины нельзя ограничиваться заявлениями и утверждениями; необходимо «самому проверять факты и документы, самому разбирать, есть ли показания свидетелей и достоверны ли эти показания» Индивидуальное познание может удовлетвориться доказыванием «для себя», но, чтобы стать общим достоянием, полученные знания должны быть надлежащим образом обоснованы и документированы. В судебном доказывании познание сопровождается специальной деятельностью, удостоверяющей правильность полученных знаний и принятых решений. Не только столкновение интересов и точек зрения, но и сама возможность такого столкновения вызывает потребность в доказывании. Доказательство рождается из спора, утверждал французский психолог Пиаже. Это не совсем точно. Бывает спор без доказательств и доказательства без спора. Можно доказывать, когда никакого спора нет, как это нередко происходит в процессе расследования. Можно спорить с одним, а доказывать другому. Рассматривая психологию доказывания и возражая Пиаже, П. П. Блонский справедливо замечает: «Хотя в судебном процессе имеет место спор обвинителя и защищающегося, но доказательства приводят спорящие не друг другу, а судье, с которым в сущности ни у кого из них нет спора». Доказывают не только в тех случаях, когда наталкиваются на возражения, на отношение к нашим положениям как к неверным. У судьи… обычно нет заранее убеждения, что наши положения неверны. Но нет и обратного —заранее авансированного полного доверия. Цель доказательства —признание данного положения истинным: доказывают тому, с чьей стороны такого признания добиваются… Таким образом, говоря о доказывании, всегда имеют в виду адресат, к которому обращен этот процесс и которому надлежит доказать то или иное положение. В уголовном судопроизводстве адресатом доказывания является не только субъект познания (соответствующие процессуальные инстанции), но и. общество в целом. Расследование, как и весь процесс установления истины по уголовному делу, имеет две стороны. Во-первых, добывается информация об обстоятельствах расследуемого события. В этом смысле деятельность носит познавательный характер. Во-вторых, установленные обстоятельства дела подтверждаются, документируются, удостоверяются в установленной законом форме. В этом смысле эта деятельность носит удостоверительный характер. Законодатель детально регламентировал обе стороны этого процесса, уделив должное внимание средствам документирования процессуальной деятельности и запечатления собранных по делу доказательств (ст. ст. 102, 141, 142, 151, 160, 166, 176, 182, 184, 186 УПК РСФСР). Соответственно сказанному доказывание в уголовном процессе имеет познавательную и удостоверительную стороны. Доказывание, как познавательный и удостоверительный процесс в судопроизводстве, в отличие от других областей человеческой практики детальнейшим образом регламентировано юридическими нормами. Уголовно-процессуальный порядок доказывания (использование лишь предусмотренных законом источников сведений, обязательная процедура получения и запечатления знаний, строго определенная форма и т. д.), отражая гносеологические и психологические закономерности и достижения общественной практики, является оптимальным, т. е. наиболее эффективным и целесообразным для решения задач уголовного судопроизводства. Этот процессуальный порядок способствует достижению истинного и достоверного знания, обеспечивает правильность принимаемых решений, их общественное признание и должный воспитательный эффект. Доказывание не исчерпывает всех путей познания в уголовном судопроизводстве. Некоторые относящиеся к делу знания могут быть получены и непроцессуальным путем, из непроцессуальных источников, запечатлены в непроцессуальной форме в виде так называемой ориентирующей информации. Речь идет об информации, добываемой в результате оперативно-розыскной деятельности органов дознания, сообщений прессы и представителей общественности, поисковых мероприятий, проводимых в порядке подготовки процессуальных действий (опрос, наблюдение, обозрение предметов, помещений, участков местности и т. п.). Эта познавательная деятельность, предшествуя доказыванию или протекая параллельно с ним, играет вспомогательную, обеспечивающую роль. Непроцессуальная информация позволяет правильно выбрать направление расследования, указывает источники и средства получения нужных знаний об обстоятельствах исследуемого события процессуальным путем, который содержит надежные гарантии достижения истины. Непроцессуальные формы познания не содержат столь надежных гарантий достоверности, и потому сведения, полученные из таких источников, всегда рассматриваются как предварительные, ориентирующие. Они не входят в доказательственный материал и не могут служить основанием для юридически значимых решений по делу, за исключением начала производства по делу (п. 6 ст. 108 УПК РСФСР) и производства отдельных следственных действий (ч. 2 ст. 122, ст. 168 и др. УПК РСФСР) 2.
Как известно, всякое познание, в том числе в уголовном судопроизводстве, осуществляется чувственным, эмпирическим (непосредственным) и рациональным, логическим (опосредствованным) путем. При всей кардинальной важности первой ступени познания эмпирическое знание ограничено потому, что, во-первых, ограничены естественные возможности органов чувств и, во-вторых, они способны отобразить лишь внешние качества и стороны событий, простейшие отношения между вещами и явлениями. Опосредствованное познание представляет собой основанное на чувственном материале проникновение человеческой мысли в сущность явлений, недоступную простому наблюдению. «Познание, — учит В. И. Ленин, — есть отражение человеком природы. Но это не простое, не непосредственное, не цельное отражение, а процесс ряда абстракций, формирования, образования понятий, законов…» Диалектическое взаимопроникновение разума и чувств состоит в том, что даже самые элементарные познавательные акты практически невозможны без мышления, а самые абстрактные мыслительные процессы насыщены чувственными элементами, исходят из них. И чувства, и разум принадлежат к единому целому —человеческому познанию, они не существуют друг без друга, неразрывно связаны между собой. Поэтому принципиально неправильно представлять процесс познания в виде раздельных, разновременных и сменяющих друг друга стадий: чувственной и рациональной. Нельзя согласиться с безоговорочным отнесением каких-то познавательных действий в уголовном судопроизводстве только к живому созерцанию, а каких-то —к абстрактному мышлению. Неточность подобного представления состоит в том, что оно позволяет считать, будто в одних случаях следователь и судья не мыслят, а лишь накапливают наблюдения и будто в иных случаях возможны «сугубо рациональные» формы познания, лишенные чувственной информации. Представляется, что неточным является утверждение А. А. Старченко, который писал, что в судебном познании непосредственное наблюдение отдельных фактических обстоятельств и логические выводы и оценки не должны совмещаться в одном лице. Речь может идти лишь о недопустимости совмещения в одном лице различных процессуальных функций, а не различных познавательных форм, свойственных любому процессу познания.
