Не так давно?

Все мускулы на моем лице сильно напрягаются.

— Я думаю, она трахалась с кем-то днем, — продолжает придурок, — и, судя по твоему взгляду, точно не с тобой, — смеется он. — Ага, мужик, ты не получишь от меня эту чертову информацию.

Я подхожу к его стулу, в кулаке сжимаю рубашку парня и приподнимаю самого придурка в воздух.

— Ты мне расскажешь, урод, в какой она комнате, — шиплю я в его лицо, — или сначала я надеру твой зад, а затем буду стучаться в каждую гребаную дверь твоего отвратительного мотеля, побеспокоив всех постояльцев. Особенно тех, кто платит по часам, потому что они не хотят, чтобы их прерывали. До тех пор, пока не найду ее.

Он открывает свой рот, но я останавливаю его прежде, чем он начинает говорить:

— И прежде чем ты будешь кудахтать, что вызовешь копов, заруби себе на носу: мой отец — коп. — Ладно, это ложь. Но я поставлю на кон все, с чем пришел сюда. — Поэтому сохрани свое гребаное время на случай, если они придут сюда, потому что пронюхают о низкой стоимости или о такой куче дерьма, как ты. А теперь скажи мне номер гребаной комнаты, в которой она остановилась!

Он хватает рубашку, выдергивая ее из моей руки.

— Прекрасно! — раздраженно говорит он, тяжело дыша. — Да не важно. Мне плевать! Она в комнате 106.

— Видишь, ведь это не было так трудно, правда?

Я хлопаю дверью и направляюсь по коридору в ее комнату. Один-ноль-шесть. Слегка стучу по двери и жду.

Ничего.

Я смотрю сквозь щель в занавеске. В комнате темно, за исключением мигающего телевизора, но внутри Мии не видно.

Я снова стучу, уже громче, и зову ее по имени. Ожидаю, пытаясь услышать любой шорох. Все еще ничего.

— Мия! — я снова стучу. — Знаю, ты здесь. Твоя машина снаружи. Мне просто нужно знать, что ты в порядке.

Я прижимаю ухо к двери, пытаясь что-нибудь расслышать. А затем слышу ее… еле слышно.

— Мия! — снова зову я, мое сердце колотится в груди.

— Джордан...

Недолго думая я отодвигаюсь назад и ударяю пяткой по замку, открывая дверь.

Захожу в комнату и повсюду вижу одну грязь. Упаковки из-под еды, контейнеры… мусор повсюду.

Я слышу ее стон. В ванной.

Она на полу. Мой желудок рухнул вниз. Мои глаза схватывают все меньше чем за секунду. Пересохшая кровь на ее затылке въелась и в волосы. Ее лицо вымазано чем-то, похожим на шоколад.

Я падаю на колени перед ней.

— Мия. Это я. Я здесь. Иисус, детка, что произошло? — Я беру ее за руку. Суставы на ее пальцах в ссадинах, зеркало перепачкано кровью.

Мрак... Что ты с собой сделала, малыш? Слезы заполняют мои глаза.

— Джордан… — стонет она, ее глаза открываются, но не могут ни на чем сфокусироваться.

— Нет… — бормочет она, — все... хорошо. Просто дай… ми...нуту... — Ее глаза закрываются.

— Мия, малыш. Останься со мной. Не засыпай, — я нежно хлопаю ее по щеке.

— Устала…

— Мия, — хлопаю сильнее и понимаю, что она не со мной. Затем набираю 911, говорю, что мне немедленно нужна скорая.

***

— Как она?

Я встаю, как только вижу, что подходит отец. Сейчас я нахожусь в комнате ожидания, где провел последние полтора часа с тех пор, как мы приехали, и они оставили меня здесь, сразу бросившись к Мие.

— Они ничего мне не говорят, потому что, очевидно, я не член семьи. — Я поднимаю руки в воздух, бросая гневный взгляд на администратора.

Отец кладет руки мне на плечи, привлекая мое внимание к себе.

— Технически мы — семья. — Он решительно смотрит на меня, прежде чем повернуться и подойти к администратору.

Последнее, чего я хочу, — относится к Мие как к сводной сестре, но если это то, что позволит мне узнать о ее состоянии, я скажу все, что они, черт побери, захотят услышать.

Я меряю шагами комнату, пока смотрю, как отец говорит с администратором.

Он пару раз кивает. Что-то говорит. И снова кивает. Затем подходит ко мне.

— Что они сказали?

— Только то, что Мия проходит обследование, и это потребует какого-то времени, так что мы можем прождать несколько часов, прежде чем услышим что-нибудь.

— Иисус, — я нажимаю пальцем на перегородку носа и закрываю глаза, пытаясь успокоиться, — мне нужно увидеть ее. Убедиться, что она в порядке.

— Она будет в порядке, сын, — его рука массирует мое плечо. — Похоже, мы тут надолго застряли, поэтому я пойду и принесу нам кофе.

Я киваю и облокачиваюсь на стенку, все еще не открывая глаз.

***

— Мистер Мэттьюс?

Моя голова приподнимается. Женщина за тридцать, в белом халате, с волосами, забранными в пучок, подходит ко мне.

— Я доктор ПакКард. Вы родственник Мии Монро? Вы пришли с ней?

Я поднимаюсь на ноги.

— Да. Я ее… ее…

— Он ее сводный брат, — обрывает меня отец, становясь рядом. — Как она?

Доктор ПакКард переводит свой взгляд на отца. Я смотрю на него с благодарностью.

— У Мии небольшой ушиб головы от падения. Ничего серьезного. Хуже то, что мы обнаружили, что у нее было сильное обезвоживание, а ее давление было опасно низким…

— Сильное обезвоживание? — спрашиваю я, полностью растерявшись. — Что у нее могло вызвать сильное обезвоживание? — Я не доктор, но знаю, что обезвоживание появляется не просто так.

Она странно смотрит на меня. Поворачивается к отцу.

— Мистер Мэтьюс…

— Пожалуйста, зовите меня Джим.

— Джим, у Мии были когда-нибудь проблемы с едой? Любого рода?

— Что вы имеете в виду под этим? — спрашиваю я.

Ее глаза переключаются на меня.

— Вы Миин..?

— Сводный брат, — я почти хмыкаю, когда произношу эти слова, потому что это слишком далеко от правды, — Джордан, я Джордан.

Она прокашливается и поворачивается ко мне.

— Джордан, после осмотра вашей сводной сестры несколько моментов, которые я обнаружила, вызывают тревогу.

— Что за проблемы? — мое сердце выскакивает из груди и бежит вниз по коридору.

— У меня нет права обсуждать это с вами, пока я не переговорю с Мией.

— Вы не случайно спрашиваете про еду. Почему? Вы думаете, у Мии с этим проблема, поэтому давайте поговорим об этом… — Знаю, я веду себя как придурок, но что-то выводит меня, черт возьми, из себя. — Что за проблема? Аллергия? Пищевая непереносимость? Расстройство пит… — слова выскакивают из моего рта прежде, чем я понимаю, о чем говорю.

А затем вдруг понимаю. Мои глаза закрываются под тяжестью этого понимания. То, как я нашел ее в комнате отеля, всплыло в моем мозгу и превратилось в череду фактов. Чрезмерное количество оберток от еды. Шоколад, размазанный по ее лицу, словно она жадно поглощала его.

Ее рвало.

Ее рвало.

Чрезмерный аппетит. Тошнота. Думай, Джордан, думай…

Булимия.

Черт, нет.

Я открываю глаза.

— Вы думаете, что у Мии булимия.

Доктор ПакКард засовывает руки в карманы и медленно вздыхает.

— Много факторов указывают на эту возможность, но, как я сказала, мы не можем быть ни в чем уверены, пока не поговорим с Мией.

И мое сердце покидает это здание.

— Так поговорите с ней. Сейчас, — я показываю на конец коридора. — Я пойду с вами.

Она качает головой.

— На данный момент — это невозможно, потому что Мие ввели транквилизатор, и я…

— Транквилизатор? — застываю я. — Почему?

— Джордан, когда Мия поступила к нам, она была очень расстроена. И, помимо стрессовой ситуации, возникли некоторые другие проблемы, — она перестает говорить, когда мимо нас кто-то проходит.

— Какие другие проблемы? — нажимаю я, скрещивая руки на груди и пытаясь их удержать на месте, потому что я в двух шагах от того, чтобы оббежать каждую гребаную комнату, пока не найду Мию.

Доктор ПакКард кладет руки мне на плечи, словно пытаясь меня удержать.

— Мия была очень расстроена во время обследования, поэтому у нее началась истерика, и это помимо стресса и обезвоживания.