Мия настояла на помощи в подготовке. Это заняло чуть больше времени, чем обычно, потому что мы немного повеселились. Все началось с того, что Мия встала на колени и взяла мой член в рот, а закончилось тем, что она обвила свои ноги вокруг моей талии, будучи прижатой к стене, и оставалась в таком положении до тех пор, пока я не довел ее до оргазма.

— Ты хороший сын, — говорит папа.

Я качаю головой.

Нет, пап, не настолько, но я прикладываю все усилия, чтобы таковым стать. И рядом с Мией, думаю, я смогу этого добиться.

Он выдыхает.

— Так у нас нет никаких бронирований? — снова переспрашивает он, словно неожиданно случилось чудо, и я скажу обратное.

— Нет… прости, пап.

— Это не твоя вина. Бизнес скоро пойдет в гору. Уверен.

Мой папа вечный оптимист, но ради нашего благополучия я очень надеюсь, что бизнес и правда пойдет в гору.

— Как там Дозер? — спрашивает он, — его нога заживает нормально?

— Да, неплохо. Ему скучновато, правда, — бегать же нельзя. Так что с ним занимается Мия, — я снова выглядываю из окна, чтобы посмотреть на них. Мия лежит на траве, Дозер стоит рядом, целуя ее в лицо. Она смеется и пытается отпихнуть его. От этой картины я непроизвольно улыбаюсь.

— Подожди, Мия — та, которая остановилась у нас — развлекает твою собаку? — говорит папа, и моя улыбка мгновенно сползает с лица.

Черт. Я не должен был этого говорить. Он узнает, что что-то между мной и Мией происходит, и тогда он должен будет очень скоро вернуться домой. Мои намерения по отношению к ней серьезны, поэтому не повредит, если я скажу о ней ему сейчас.

— Да, Мия — девушка, которая остановилась в отеле…

— Должен ли я что-то знать? — обрывает он меня, не дав мне шанса рассказать ему о Мии. Этот его «отцовский тон» раздражает меня, так что моя «детская» сторона решает гнуть свою линию дальше, просто чтобы позлить его.

— Типа того, что… Ты занимаешься сексом с этой девушкой?

Хорошо. Сразу к сути дела.

— Да… — выдыхаю я, — я сплю с ней… Но прежде чем ты заведешься, хочу, чтобы ты знал: все по-другому. Она — другая.

На минуту он замолкает.

— Ты никогда не говорил мне раньше, что девушка, с который ты встречаешься, — особенная. Должен ли я принять это за хороший знак?

— Да, — улыбаюсь я, — должен.

— Так тебе правда нравится эта девочка, да?

Точно, понимание года, но я не собираюсь рассказывать отцу, что я влюбился в Мию.

Ага, вы услышали правильно. Я, блин, ее люблю.

Я никогда не влюблялся в девчонок раньше — это первый раз, когда я влюбился слишком сильно. Полагаю, так и происходит с мужчинами, которые не так просто влюбляются в кого-то. Мы влюбляемся быстро и сильно.

Сейчас мне нужно найти в себе силы, чтобы рассказать про это Мие. Рассказать про то, что спустя неделю, во время которой я узнал ее лучше, я успел влюбиться в нее как безумец. Надеюсь, что когда я скажу, она не пустится наутек. Она может быть такой упрямой.

— Да, она мне правда нравится, пап, — отвечаю я, пробегая рукой по волосам, — я не хотел начинать крутить с Мией. Помнишь, я тебе еще по телефону это сказал. Но… мы сблизились, — я улыбаюсь от мысли, что это действительно здорово — быть настолько близко к ней.

— Она приехала сюда в поисках своей мамы, и после того, как она помогла мне с Дозером после аварии, я сказал, что могу помочь ей найти маму; так что мы проводили вместе все больше и больше времени. Я хорошо ее узнал, и она невероятная, пап.

— Похоже, ты попал, парень, — усмехается он, — жду с нетерпением встречи с этой девочкой, которая вложила немного смысла в голову моего сексуально озабоченного сына.

— Ха! Мило, пап, очень мило, — смеюсь я, — она тебе понравится: она умная и правда красивая. Немного напоминает маму — такая хрупкая блондинка; говорит, не думая. Ну и на меня она тоже похожа. И, кстати, собирался тебя спросить — не знаешь, у нас в округе есть женщина, которую зовут Анна Монро?

Город, в котором мы живем, довольно большой, но, благодаря старой работе, папа знает здесь всех.

Я не слышу ответа.

— Пап? Ты еще тут?

— Да. Я тут, — говорит он отрывисто, его голос звучит по-другому — грубо, натянуто.

— Ты слышал, что я сказал? Я спросил тебя — знаешь ли ты про женщину, которую зовут Анна Монро, — я нажимаю еще сильнее, потому что чувствую — он что-то знает. О маме Мии.

— Иисус Христос… — выдыхает он, — Джордан, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. У тебя есть какие-нибудь фото Мии, чтобы ты мог послать мне их на телефон?

Что-то начинает сжиматься вокруг моей глотки.

— Зачем?

— Просто сделай это! — шипит он.

Мой папа никогда не повышал на меня свой голос — никогда. Он поднял на меня свой голос только один раз: когда я подсел на азартные игры. Да, такой уж мой папа — он предпочитает думать над причиной, а не кричать.

Он вздыхает.

— Слушай, извини, что я сорвался. Просто… у тебя есть или нет фото Мии?

— Нет. Но подожди минуту, я могу получить одно.

Я достаю телефон из кармана и включаю камеру. Держу ее возле окна и увеличиваю, приближая лицо Мии.

Она улыбается. Счастлива. И понятия не имеет, что я вот-вот ее сфотографирую, чтобы потом послать эту фотографию папе для того, чтобы узнать что-то, что, мне кажется, перевернет все с ног на голову.

Рука возле моего горла сжимается еще сильнее.

Я кликаю по картинке.

— Отправляю фото тебе на телефон, — я смотрю, как отправляется фото, а затем раздается сигнал, оповещающий меня о том, что оно отправилось.

Я слышу, как телефон папы издает тот же сигнал, и жду, задержав дыхание.

— Иисус Христос, — слышу, как он бормочет. — Это она.

И с этого момента я осознаю, что случилось что-то очень-очень плохое, что может невероятнейшим образом все изменить.

— Папа, тебе правда нужно немедленно рассказать мне, что происходит.

Он тяжело вздыхает.

— Знаю. Просто не имею понятия, откуда начать.

— С самого начала было бы неплохо, — я начинаю понемногу впадать в отчаяние, а мое сволочное сердце бьется как безумное.

— Слушай, это не моя история, которую я имею право рассказать, так что полегче, сын.

Я с нетерпением вздыхаю.

Слышу, как телефон стучит, словно его передвигают, а затем папа начинает говорить.

— Ты знаешь, что Белль жила далеко от Дуранго.

— Ага, она поступила в колледж. Вот почему вы, ребята, расстались после школы. Затем она вернулась, и вы снова сошлись.

— Точно. Но середина истории немного отличается от той, которую ты знаешь. И, Джордан, послушай: именно в Бостоне я узнал, сколько осталось жить твоей матери…

Бостон.

О, нет.

Дерьмо... Нет! Дерьмо...

Аннабель — полное имя мамы. Я всегда знал ее как Бель, но ее зовут Аннабель.

Анна.

Почему в моей памяти это не всплыло раньше? Я такой дурак!

Белль — Анна.

Она — мама Мии. Я чувствую это всем сердцем.

— Белль — мама Мии, — поперхнулся я.

Папа устало вздыхает. Этот звук все подтверждает.

Похоже, мое сердце вытащили из моей груди.

— Да, боюсь, что это так.

Моя мама. Женщина, растившая меня… — мать Мии.

Мать, оставившая свое дитя, когда та была ребенком. Наедине с этим ублюдком, ее папашей. Женщина, принявшая меня как своего и растившая меня.

Эта информация как груша для сноса зданий. Она собирается разрушить все, что мы знали о своем прошлом.

О прошлом Мии. Нашем.

Рукой хлопаю по голове.

— Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

— Мне жаль, сын. Она рассказала мне про Мию перед самой смертью. Я не знал. Клянусь. Все, что я знал, — она встречалась с тем доктором во время последнего года в колледже. Он влюбил ее в себя, они вскоре поженились. Но он не был тем милым парнем, каким она его считала. После женитьбы он проявил свою жестокость. Причинял ей сильную боль. Из-за него она несколько раз попадала в госпиталь. Потом она ушла от него. Вернулась сюда. Развелась с ним. И никогда не говорила, что оставила у него своего ребенка.