Это нормально, что один только вид ее пальцев заводит меня?

 Ну если нет, то мне все равно. Я хочу опрокинуть ее обратно на постель, снять с нее сланцы, потом джинсы и проложить себе дорогу языком по ее сексуальным ступенькам, с самых кончиков пальцев и вверх, по этим великолепным ногам, пока не достигну ее самого сокровенного местечка.

— Из-за.. нуу, эээ... — ее мягкий голос выдергивает меня из моих мыслей, — из-за прошлого вечера.

Я хмурю брови. Я ничего не могу с собой поделать.

— Ничего серьезного не произошло. — Вру, произошло. — Прошлый вечер... это только твое дело. Если хочешь что-либо мне рассказать, то я к твоим услугам. Если нет... — я пожимаю плечами. — Я все равно к твоим услугам.

Святой Боже, могу ли я вести себя еще более женоподобно? У меня скоро вырастет вагина, если я буду продолжать в том же духе.

 Уголки ее губ поползли вверх, складываясь в улыбку.

Наши взгляды встречаются, и я почти вздрагиваю от толчка, что чувствую вдруг в своей груди.

Все это дерьмо действует мне на мои гребаные нервы.

 Эта хрень происходит со мной только в присутствии Мии.

Может быть, это..?

Нет.

Не. Может. Этого. Быть.

— Ты готова к завтраку? — спрашиваю я.

Она выглядит немного смущенной от моей резкой смены темы разговора.

— Да.

— Отлично. Пошли.

Я разворачиваюсь и иду прямо по коридору.

Я был краток. Я не планировал так с ней говорить, и я знаю, что мое настроение меняется, как будто я эмоционально неуравновешенный подросток, но просто, кажется, я не в состоянии контролировать себя и свое поведение, когда она рядом. Мои мысли скачут, перегоняя друг друга.

Я слышу, как захлопывается дверь позади меня, и затем слышу приглушенный звук ее шлепанцев по полу.

Этот звук напоминает биение моего сердца.

Я первым выхожу на террасу. Сегодняшнее утро выдалось очень теплым, поэтому я подумал, что, возможно, ей захочется позавтракать на свежем утреннем воздухе.

 Я уже накрыл стол. Вчера я позвонил Пауле и сказал ей не приходить сегодня. В отеле не так уж много работы, по крайней мере, нет ничего такого, с чем бы я сам не справился.

 В этом нет никакой связи с тем фактом, что мне нравится проводить время с Мией. Наедине.

Вообще никакой связи.

— Не возражаешь, если я позавтракаю с тобой вместе? — спрашиваю я, пока она усаживается за стол.

Она все еще гость у нас в отеле, и мне постоянно приходится себе об этом напоминать. Даже если я позволяю себе немного вмешиваться в ее жизнь.

 На ее лице появляется озадаченная улыбка.

— Нет, конечно же не возражаю.

— Круто. — Я иду к двери. — Что будешь пить?

— Кофе, если можно.

Я иду на кухню. Приготовленная для завтрака еда уже стоит на подносе. Я добавляю к этому кофейник, сливки и сахар.

— Я приготовил несколько блюд на выбор, — говорю я, выходя наружу. — Я не знаю, что тебе нравится, а что нет. Хотя прошлым вечером ты упомянула, что не привередлива в еде... — я широко улыбаюсь, в то время как ставлю поднос с вафлями, блинчиками, гренками и ветчиной на середину стола.

— Ты приготовил это все... для меня? — она с трудом сглатывает. Ее глаза блестят.

 У меня сжимается в груди. Я переминаюсь с ноги на ногу.

— Ну да. Ты же гость в моем отеле, — пожимаю я плечами.

 Выражение ее лица меняется.

— Ну да. Конечно, — произносит она упавшим голосом, и этот тон задевает меня больше, чем если бы она громким голосом кинула бы мне эти слова в лицо.

 Какой же я долбаный идиот.

— Черт, это прозвучало как... — я сажусь на кресло напротив нее. — Я не готовлю всем и каждому подобный завтрак.

 Вообще-то, я никогда в своей жизни ни для кого не готовил завтрак, если так подумать. Я никогда не готовлю завтраки гостям. Обычно этим занимается Паула или отец. И если бы мне вдруг пришлось приготовить завтрак, то тот гость мог бы считать себя счастливчиком, если бы я принес ему хотя бы миску с сухими хлопьями.

— Нет? — она, не веря моим словам, изгибает свои брови.

— Неа, слово скаута, — и я прикладываю два пальца к виску.

— Ты был бойскаутом?

— Меня хватило на один день, — улыбаюсь я. — Но я сказал чистую правду насчет завтраков. Я потерял с тобой свою девственность в приготовлении завтраков.

Ее щеки заливаются румянцем от смущения.

Я перегнул палку?

Да какая разница. Я ее хочу. Невыносимо. Пошло оно к черту все, что я говорил себе вчера насчет того, что буду держаться от нее подальше. Я не могу. Я не могу больше себя сдерживать в ее присутствии. Я знаю, что что-то происходит между нами, и мне срочно нужно выяснить, что именно.

 Наши взгляды скрещиваются на одно мгновение... другое...

Затем она отводит глаза и глядит на еду.

— Вафли выглядят такими аппетитными. Я имею в виду, что все выглядит... аппетитным. Блинчики кажутся вкусными, а гренки... — она запинается на каждом слове. За ней так забавно наблюдать.

— Просто гренки, — заканчиваю я ее предложение со сдавленным смешком.

Как будто по сигналу ее щеки снова порозовели. Она начинает кусать себя за губу. Это ее невинное действие заставляет мой член затвердеть, а мое сердце ускорить свой ритм.

— Давай, ешь. Ты вчера вечером ничего не ела, — я двигаю поднос в ее сторону.

Она теребит себя за нижнюю губу большим и указательным пальцами.

— Я ужасно проголодалась.

 Нерешительно она протягивает руку, берет вафлю и кладет ее себе на тарелку.

Я сижу и наблюдаю, как она поливает свою вафлю кленовым сиропом, затем подносит ее к своему рту и откусывает кусочек.

Ее глаза закрываются, и она издает приглушенный вздох, что очень возбуждающе действует на моего дружка в штанах.

 Черт меня подери.

 Этот вздох прозвучал именно так, как те ее вздохи, что я представлял себе вчера полночи.

 Я ерзаю на своем сидении, уходя немного из ее поля зрения, затем скрещиваю ноги, чтобы хоть как-то скрыть от ее взгляда свою возрастающую эрекцию.

Я тянусь к блинчикам и кладу себе несколько штук на тарелку.

 Дозер вышел на веранду и развалился возле моего кресла, смотря на меня жалобным взглядом.

Я беру блинчик и кидаю ему. Когда я поднимаю свой взгляд, то замечаю, что Мия наблюдает за мной с милой улыбкой на губах.

 Снова появляется боль в груди.

— У тебя получились отличные вафли, — говорит она и откусывает еще кусочек. — Можно, я тоже угощу Дозера? — она указывает на моего вечно голодного пса, который только что проглотил целиком блинчик, который я ему кинул, и уже с вожделением смотрит на еду у Мии в тарелке.

— Конечно, — улыбаюсь я.

— На, Дозер, — она ударяет себя ладошкой по ноге, протягивая ему остатки своей вафли.

 Дозер подскакивает к ней в доли секунды. Взяв вафлю, он глотает ее целиком, затем кладет свою морду ей на колени и смотрит на нее жалобными глазами, выпрашивая добавки.

И именно так проходит наш завтрак. Дозер полностью завладел вниманием Мии, пока она скармливала ему свою еду, иногда успевая отправить кусочек-другой себе в рот.

А я сижу и смотрю на них. Как гребаный третий лишний.

Серьезно, это все зашло слишком далеко. Мой пес только что утер мне нос. Нам с Дозером предстоит провести серьезный мужской разговор.

 Я с таким облегчением думаю о том, что скоро мы с Мией поедем в Фармингтон и я смогу побыть с ней наедине.

Да, я прекрасно осведомлен о том, как по-идиотски я себя веду и думаю.

— Спасибо за завтрак, — говорит Мия, вытирая рот салфеткой. — Все было очень вкусно. — Она поднимается со своего места и передает мне свою пустую тарелку. Я ставлю ее на поднос.

— Ты уверена, что хорошо подкрепилась? Кажется, Дозер съел большую часть твоего завтрака, — я киваю в сторону его туши, распластавшейся на полу.

— Я наелась, — она прижимает руку к животу, как бы показывая, что он полный.

 Я не представляю, как она могла наесться той малой порцией, что съела, но, с другой стороны, она ведь такая миниатюрная.