Электронные настенные и наручные часы действительно показывают мне, что у меня новое время на руках. И это несколько пугает. Кто-то придумал новый способ показывать время, так что, наверное, мы недолго еще будем говорить «один час», потому что это «по часам», а часов больше не будет: у нас будет «время один» вместо «один час», и «время три тридцать», и «время четыре сорок пять».

Когда я был маленький и часто болел, это время, пока я болел, было как маленькие передышки.

Уход в себя. Игра в куклы.

Я никогда не вырезал своих кукол из альбомов для вырезания. Некоторые из тех, кто работал со мной, могут предположить, что за меня их вырезал кто-нибудь другой, но на самом деле я их не вырезал, потому что не хотел портить красивые страницы. Я всегда оставлял моих кукол в альбомах.

Время от времени

Успей вовремя

Распиши свое время

В выходные

Во время

Мгновенно

В должное время

В промежутках времени

Время от времени

Продолжительность жизни

Подпорченный временем

Проводить время

Отмечать время

Покупать время

Правильно показывать время

Вовремя

Своевременно

Отдых

Тайм-аут

Время присутствия

Временная карта

Промежуток времени

Временная зона

Время до

Время во время

Время после

Все время…

Когда я сегодня оглядываюсь вокруг, самый вопиющий анахронизм, который я вижу, – это беременность. Я просто не могу поверить, что люди все еще могут быть беременны.

Лучшее время для меня – это когда у меня нет таких проблем, от которых я не могу откупиться.

А: Мне так печально об этом слышать. Я просто думал, что все идет как по волшебству, и это никогда не случится.

Я не верю в нее, потому что, когда она наступает, человека уже здесь нет. Я не могу ничего о ней сказать, потому что я к ней не готов.

А: Если ты Рокфеллер, Нью-Йорк– и вправду твой город. Представляешь?

Я не разбираюсь ни в чем, кроме ЗЕЛЕНЫХ БАНКНОТ. Ни в оборотных акциях, ни в личных чеках, ни в туристических чеках.

А если в СУПЕРМАРКЕТЕ даешь кому-нибудь стодолларовую бумажку, сразу зовут менеджера.

Деньги ПОДОЗРИТЕЛЬНЫ, потому что все думают, что у тебя их быть не должно, даже если они у тебя есть.

Теперь я ПАРАНОИДНО ПОДОЗРИТЕЛЕН, когда иду в «Д'Агостино», потому что у меня с собой всегда еще одна ХОЗЯЙСТВЕННАЯ СУМКА, и меня просят ее показать, но я не хочу. Даме не требуется показывать свою сумочку, вот и я не буду. Из принципа. А потом у меня начинается паранойя, что подумают, будто я ворую, и поэтому я высоко держу голову и ВЫГЛЯЖУ БОГАТЫМ.

Ведь я не ворую. Я направляюсь прямо к молочному прилавку со своими деньгами, и я так счастлив, потому что собираюсь пройтись вдоль всех прилавков и купить всякие вещички, которые положу на подоконник в своей спальне.

Богатые не носят деньги в кошельках и разных сумочках от Гуччи или Валентино. Они носят деньги в деловом конверте. В длинном деловом конверте. Десятки завернуты в бумажную полоску, так же и пятерки, и двадцатки. И купюры обычно новые. Их приносит специальный посыльный из банка или офиса мужа. Нужно только расписаться. И деньги остаются нетронутыми, пока не понадобится выдать двадцатку дочке.

Мне лично больше нравится держать деньги в беспорядке. Скомканными банкнотами. Для этого хорош бумажный пакет.

Однажды я обедал с принцессой, и у нее был маленький ШОТЛАНДСКИЙ КОШЕЛЕК в виде КЛЕТЧАТОЙ ШАПКИ с ПОМПОНОМ. Мы были на Женской Бирже на Мэдисон авеню. И она вынула хрустящие деньги из кошелька и сказала: «Видите? Я складываю их, как это делают Ротшильды. Так деньги дольше хранятся. Я всю жизнь так делала». Она складывала каждую банкноту отдельно, в длину, и потом снова в длину. Все новые купюры. Все в небольшую стопку.

По теории так они хранятся дольше. Это ротшильдовский способ складывать деньги – чтобы денег было не видно.

Такова Ротшильдовская история.

У меня был очень хороший французский кошелек, который я купил в Германии за сто пятьдесят долларов. Для крупных денежных купюр. Для иностранных купюр большого размера. А потом, в Нью-Йорке, он порвался по шву, и я отнес его к сапожнику, и по ошибке он зашил часть, предназначенную для бумажных денег, так что теперь я могу использовать его только для мелочи.

Наличные. Я просто несчастлив, когда у меня их нет. А в ту же минуту, как они у меня появляются, мне необходимо их потратить. И я просто покупаю ДУРАЦКИЕ ВЕЩИ.

Чеки – не деньги.

Когда у меня в кармане появляется пятьдесят-шестьдесят долларов, я иду в магазин «Брентано», покупаю «Жизнь Розы Кеннеди» и говорю: «Можно получить товарный чек?»

И чем больше у меня накапливается чеков, тем интереснее. Для меня они даже стали теперь походить на деньги.

И когда я захожу в магазинчик по соседству, где продаются лотерейные билеты, газеты и открытки, а захожу я туда, потому что поздно и все остальные магазины закрыты, то вхожу и выгляжу очень ШИКАРНЫМ. Потому что у меня есть деньги. Я покупаю «Харперс Базар» и прошу товарный чек.

Продавец газет ругается на меня, а потом выписывает чек на простой белой бумаге. Я не беру его:

«Список журналов, пожалуйста. И дату. И напишите название магазина сверху». Такой товарный чек становится еще больше похож на деньги. Почему я все это делаю? Потому что хочу, чтобы этот человек знал, что я ЧЕСТНЫЙ ГРАЖДАНИН, ХРАНЮ ТОВАРНЫЕ ЧЕКИ и ПЛАЧУ НАЛОГИ.

Потом я иду поесть, только потому что у меня есть деньги, а не потому что я голоден. У меня есть деньги, и я должен их потратить, прежде чем лягу спать. Так что, если час ночи, а я все еще не сплю, я еду на такси в ночную аптеку и покупаю все, чем мне полоскали мозги этим вечером по телевидению. Я куплю в аптеке среди ночи что угодно. Магазин остается открытым ради меня дольше, пока я не закончу покупки, потому что они знают: у меня есть деньги – вот это и есть престиж. Правильно? Следующий шаг – позволить мне заплатить позже. Я могу сказать, что не люблю получать счета с почтой, потому что это ВЫЗЫВАЕТ У МЕНЯ ДЕПРЕССИЮ. «Просто скажите, сколько я вам сейчас должен, – говорю я, – и я зайду на следующей неделе, когда у меня будет больше наличных, и заплачу вам. Дайте мне счет, а когда я принесу его назад, можете отметить на нем УПЛАЧЕНО».

После того, как ВЕРНЕШЬ ЧЕЛОВЕКУ ДОЛГ, больше никогда случайно его не встретишь. Но до этого он – ПОВСЮДУ.

Когда у меня куча денег, я даю просто смешные чаевые. Если плата за проезд доллар тридцать, я говорю: вот два доллара, сдачи не надо… Но если у меня нет денег, я прошу двадцать центов сдачи.

Однажды я дал шоферу такси сто долларов. В темноте мне показалось, что это был доллар. С меня причиталось шестьдесят центов (это было до последнего подорожания), и я сказал, что сдачи не надо. Когда я вспоминаю об этом случае, у меня портится настроение. Иногда я сажусь в такси без денег и еду куда-нибудь, где я должен получить деньги. В банк или в офис, или взять деньги, которые оставили для меня у швейцара. Так вот, по дороге я проделываю с водителем вот какой номер. В такси есть такая пластиковая перегородка, которая заставляет тебя чувствовать себя преступником – как будто ты собираешься застрелить водителя или похитить. Так вот, надо подавить в себе это чувство, войти в доверие к парню и убедить его в том, что ты просто должен забрать конверт у швейцара. Поэтому я говорю: «Я оставлю у вас мой бумажный пакет». Но потом я записываю его лицензионный номер на случай, если он удерет, и бегу за своим конвертом. Иногда, если там чек на большую сумму, я забираю конверт и захожу в соседний магазин канцелярских принадлежностей, чтобы мне выдали наличные по чеку. Если они не могут этого сделать, мне приходится зайти в «Рикер». Там тоже никогда не могут выдать на­личные. Потом – в магазин галстуков. Они всегда выдают наличные. Потом я возвращаюсь в такси и говорю водителю: «Отвезите меня обратно». Ну вот, эта поездка обходится мне в половину того, что я получил (вместе с чаевыми, которые я заранее обещал водителю). Потом мне приходится пойти и промотать остальные деньги в магазине здоровой пищи. Часть я трачу на розовую органическую зубную пасту, потому что она напоминает мне розовую зубную пасту Элизабет Ар-ден. Мне хочется найти что-нибудь, что на вкус было бы как старомодная «Ипана» в желтом тюбике.