— Консерваторы, — поправил Чеботарев. — Видите ли… Как вас, все-таки, зовут? Мы все время спрашиваем, а вы все никак не хотите представиться.
— Михаил Юрьевич Тщедушный.
— О мистер Шедуснас! Мы бутем рады принять вас на нашем горном ложном курорте, едва пошелаете! — продолжал буйствовать Витек. — Мы кончать стройку уже к июлю.
— Так вот, Михаил Юрьевич, наши гости вышли на этот завод при моем посредничестве, — продолжил Чеботарев. — Собственно, я им его и рекомендовал. Послал им на экспертизу пару кирпичей… Дела уже идут полным ходом, только вас найти никак не удавалось. Ну, оно понятно, вы же не сидите на своем рабочем месте, — он намеренно выделил голосом последнюю фразу. — И я подумал, что вы легко согласитесь на наше предложение, поскольку после осуществления этого проекта никто уже не будет знать, в каком состоянии он был ранее… Ни один контролер… Наоборот, сделаем вещь, полезную для государства, любая комиссия вам только спасибо скажет. Вы ведь понимаете, о чем я, Михаил Юрьевич?
— Кажется, да, — нехотя признался Тщедушный. Он знал, о чем недоговаривал Чеботарев — об огрызках стен вместо заводских помещений, торчащих из земли ржавых трубах и железяках, будто напоминании о внутренней структуре предприятия, и о станках, о которых и вовсе давно ничего не напоминало. И о том, что по всем документам завод числиться работающим, хотя и убыточным предприятием. В связи с этим проект предприимчивых эстонцев понемногу начинал Тщедушному нравиться. "Понятно, почему он меня искал — хотел еще взятку с меня содрать, чтобы привести их именно на мой завод. Хорошо, что не нашел", — порадовался Михаил Юрьевич.
— Надо еще Бородянского уговорить, — напомнил он. — Завод в его ведении.
— Мы приготовили технико-экономическое обоснование, все выглядит весьма наглядно. В остальном, я на это очень надеюсь, и вы посодействуете, не так ли? Думаю, он возражать не будет.
"Все-таки придется взятку давать", — понял Тщедушный, и снова расстроился.
— Зачем ему вас рожать? Такие деньги будут, или как это по-русски — папки? — радостно орал Витек.
— Бабки, — усмехнулся Чеботарев. — Заграница, — пояснил он Тщедушному, — как независимость получили, так говорить по нашему разучились, — и засмеялся.
Тем временем машина подъехала к отелю. Швейцар распахнул двери, они прошли в вестибюль. Причем, когда Чеботарев со слов Тщедушного узнал, что для гостей снят двойной номер, то снова стал нервничать.
— Да ты с ума сошел, что ли, ревнивым стал, как Отелло, — улучив момент, шепнул ему Витек. Тщедушный на правах хозяина шел впереди, рассказывая Марине про особенности московской жизни, та внимательно его слушала. — Ты думаешь, я за Мариной ухлестываю? Ни в жизнь, мы же друзья, как можно! Да и на ночь она домой ездить будет, зачем ей мамашу расстраивать, а утром возвращаться сюда.
— Тогда зачем номер на двоих?
— Могу я пожить в свое удовольствие? Платим все равно не мы. Может, я спать люблю с размахом, или у меня на женщин голод проснулся? Видал, какие стояли у входа, когда мы подъехали? Чем меня жизни учить, лучше отгони этого вот от регистрации — он же у меня сейчас паспорт требовать начнет.
Чеботарев кивнул, успокоенный. На жриц любви возле отеля он не обратил внимания, и не мудрено — все это время и даже во время разговора он смотрел только на Марину.
— Неплохо бы и перекусить с дороги, — заметил заодно Витек. Чеботарев усмехнулся в ответ и, подойдя к Тщедушному, шепнул ему на ухо:
— Гости ужинать хотят. Надо бы принять по-нашему, по-русски…
— По-русски — это на сколько? — жалобно поинтересовался Тщедушный.
— Долларов на пятьсот, я полагаю, не в закусочную же их вести. Вы бы пока съездили за деньгами, а я им устроиться помогу.
— Ладно, — согласился Михаил Юрьевич и ушел с видом человека, приговоренного к казни. Чеботарев повернулся к пышногрудой даме за стойкой и протянул паспорт Витька.
— Я не пойму, вы Витас или Виктор? — спросила строгая дама, вчитываясь то в паспорт, то в списки бронированных номеров.
— Видите ли, я этнический русский из Прибалтики. Вынужден скрывать настоящее имя в опасении гонений. Прошу вас, никому не говорите, — и Витек скорчил такую жалобную рожу, что сам чуть не прослезился над своей нелегкой судьбой, а чтобы закрепить впечатление, опустил поверх паспорта купюру в двадцать долларов. Строгая дама за стойкой сразу прониклась нелегкой судьбой интуриста.
— Здесь же московская прописка, — заметила, правда, она, и на паспорт моментально опустилась еще одна купюра.
— Ни в коем случае. Москва — это лишь маленькая деревушка под Таллинном, где я родился и вырос. Одноименные города, юридический казус. Там всего одна улица, потому и дом у меня номер 126, она очень длинная, эта улица, а светофор я вообще впервые увидел в вашем городе, когда мама впервые привезла меня сюда на ВДНХ на животноводческую ярмарку — объяснял Витек.
— Немного радостей было у вас в жизни, — посочувствовала дама, возвращая паспорт. — Вы тут походите вокруг, у нас музеи.
— Конечно! Разумеется! Я обожаю музеи даже больше, чем животноводческие ярмарки! — Витек был готов к продолжению разговора, потому что с каждым словом грудь дамы колыхалась, как красный стяг на первомайской демонстрации, но Чеботарев, забрав ключи, силой оторвал его от стойки и поволок к лифту.
На следующий день в нескольких газетах столицы появилось рекламное объявление следующего содержания:
"СЕГОДНЯ СТАТЬ БОГАТЫМ ОЧЕНЬ ЛЕГКО!
Акционерное общество "ЗОЛОТОЙ КРЮК" начинает прием денежных вкладов от населения под 360 % годовых от вложенной суммы. Выплаты дважды в месяц (15 % суммы за 2 недели оборота). Взносы сотрудников правоохранительных органов и государственных чиновников принимаются вне очереди.
Впервые в России акционерное общество "Золотой Крюк" представляет новую технологию из Прибалтики, которая является гарантом сохранности ваших денег. Технология опробована на стройках Чукотии и Монголии и способствовала буйному экономическому развитию этих стран. Технологию уже сегодня хотят приобрести компании США, Канады, Турции и Эквадора, но такую возможность первыми получат только граждане России, проживающие в Москве и Московской области (наличие прописки обязательно).
ДОВЕРЬТЕ НАМ ВАШИ ДЕНЬГИ — МЫ ЗНАЕМ, ЧТО С НИМИ ДЕЛАТЬ! И главное — вам не нужно будет трудиться, а только подсчитывать доход.
Так выглядит Великая Российская Мечта, которая теперь станет реальностью.
Сдавать деньги можно по адресу такому-то, с 10.00 до 19.00. Мы работаем без выходных".
— А ты не перегнул? — поинтересовался Чеботарев у Пашки, явно гордящегося своим творением, и положил газету на стол. — Кто это у нас хочет приобрести технологию?
— В таких делах чем больше врешь, тем крепче верят, — проявил житейскую мудрость пятнадцатилетний вундеркинд. — Я и в интернете нашу страничку уже разместил.
— Хорошо. Документы по нашему супербетону готовы?
— Вот! — Пашка продемонстрировал кипу бумаг Чеботареву. — Печати как живые, оригиналы через интернет вытаскивал, подписи почти дышат. Труднее всего было с визами на эстонском языке. Пришлось пропускать тексты через электронный переводчик, так что, может, не вполне грамотно вышло.
— Ничего, говорить и писать грамотно вышло из моды лет десять назад. Кто в нашем тресте знает эстонский? Нет таких. Что у нас с программой по международным платежам?
— Пока в работе.
— Объясни нашей новой сотруднице, в чем будет заключаться ее работа, — Чеботарев кивнул на молоденькую девушку, с сегодняшнего утра приступившую к обязанностям секретаря и кассира одновременно. В другой комнате скучал старичок бухгалтер. — Главное, предупреди: за первый месяц взносов больше, чем на 100 тысяч долларов чтобы не принимала. И если будет видеть малообеспеченных, детей или трудяг каких-нибудь, чтобы под любым предлогом отказывалась деньги принимать, ясно? Не хватало только, чтобы безвинные люди под нашу аферу стали квартиры закладывать.
