— Это плохой знак, очень плохой — тихо сказал он. Я предпочла сделать вид, что не слышала последних слов барона. — Айрин, а почему свита князя обрадовалась?

— Господин барон, на землях Валенсы свои Боги. По их верованиям демоны сильны ночью и бессильны днем. Все, кроме одного. Демон Атир наблюдает за всем днем, а потом докладывает ночным демонам. То, что лик солнца был закрыт, означает, что демон не сумел увидеть начало нашего пути и не сможет нам помешать.

— Откуда ты это знаешь? — Немного успокоено спросил он.

— Моя мать была родом из Валенсы. Она многое мне рассказывала.

Путь проходил спокойно, хотя все мы ждали подвоха. Каждую ночь я дежурила возле шатра госпожи Миланды, но не позволяла себе заглядывать внутрь. Характер Миланды значительно испортился, и она ненавидел всех, кто сопровождал ее в пути, и пощечины с подзатыльниками летели направо и налево. Попасть под горячую руку мне не хотелось, не с моим нравом. Однажды вечером Миланда отослала меня стеречь шатер своего дяди. Приказание мне не понравилось, но княжич вынудил меня послушаться. Я сидела у костра барона и ждала непонятно чего. Спать я не должна была, да и не хотелось. Я кожей чувствовала, что должно что-то произойти. Время тянулось медленно и неохотно. Я смотрела на шатер Миланды не отрываясь, но там ничего не происходило. Лагерь спал. Я почти успокоилась, когда услышала сдавленные крики где-то вдалеке. Лагерь всполошился за секунды, многие кинулись на крик, но я почти сразу же побежала в шатер к Миланде. Я проскочила первую часть шатра, где спали служанки, и заскочила в часть, отгороженную плотными занавесями. Мои худшие подозрения подтвердились. Там было двое мужчин, которые уже успели захватить герцогиню. Один из них попытался напасть на меня, но сегодня мне было не до боя. Я резко метнула кинжал в его сторону и попала в глаз. Второй мужчина испугался, но с невероятной скоростью выпустил руку Миланды и перерезал себе горло. Герцогиня закричала, а спустя секунду в ее "спальню" влетел дядя.

— С Вами все в порядке, госпожа нервно спросил он. Вместо ответа Миланда стала голосить еще больше. Я вышла за перегородку. Как я и предполагала, за ней уже стоял княжич.

— Что произошло?

— На госпожу напали двое. Одного я убила, а другой покончил с собой.

— Что? — удивленно спросил он. Но я не ответила. Тем временем за перегородку поспешили служанки и заголосили вместе со своей госпожой.

— Ты разглядела нападавших?

— Нет. Не до того было. Их оттуда вынести надо.

— Знаю. Позови барона. — Я кивнула и зашла за перегородку, позвала барона, а сама вышла из шатра и стала возле входа. Сейчас госпоже уже ничего не угрожает, а там я не нужна. Меня же беспокоили другие мысли, а точнее сказать другое обстоятельство.

Вскоре княжич и барон вынесли из шатра двух нападавших. Княжич склонился над ними, барон брезгливо отвернулся. Я тоже немного наклонилась, чтобы лучше рассмотреть людей. Оба были не слишком молоды и не походили на лесных разбойников. Одежда была явно новой, надетой впервые, на ней не было никаких опознавательных знаков, что и следовало ожидать. У обоих мужчин на руках были надеты кожаные черные браслеты.

— Вдовцы? — спросил княжич.

— Похоже на то. Скорее всего, они знали, на что шли, — сказала я. — И это точно не разбойники.

— Понятное дело. Хвала Богам, госпожа не пострадала. С сегодняшнего дня утрой бдительность. Не отходи от нее далеко.

— Как прикажете — княжич схватился за кинжал и резким движением достал его и протянул мне. Я взяла его, обтерла тряпкой кровь и подумала, что только что убила человека.

Через несколько дней после неудачного нападения на госпожу, княжич вызвал меня к себе. Вид у него был расстроенным. Он пригласил меня сесть и начал медленно говорить:

— Госпожа хочет посетить храм Богини Измирь в свободных землях.

— Это безумие — вырвалось у меня.

— Я знаю. Но барон ее поддержал. Говорит, что нет лучшего благословлеиия для брака, чем благословление Богини. Глупо, конечно, но им в этом отказать нельзя. Ты понимаешь, о чем я?

— Да. Позвольте мне тогда кое- что предложить. Дорога до храма займет около двух дней. Нам нужно прибыть в храм на рассвете, подождать, пока пройдет служба, но не оставаться там ночевать. В получасе езды от храма Измирь находится школа Меча. Там нам с радостью предоставят ночлег, и там не стоит опасаться каких-нибудь неприятностей. За это я могу поручиться. А оттуда лучше сразу выйти на земли Вериара.

— Думаешь, барон и госпожа согласятся? У барона не будет выбора.

— Вы глава поезда и Вы отвечаете за госпожу. А ей лучше не говорить, раньше времени. Княжич посмотрел на меня каким-то странным взглядом, а потом сказал:

— Я подумаю над этим. А ты хорошо знаешь свободные земли?

— Конечно. Даже очень. — Я поднялась, поклонилась и ушла с разрешения княжича.

Свободные земли возникли на месте бывшей пустыни. Туда, испокон веков уходили жить святые отшельники, туда же ссылали самых опасных преступников всех четырех герцогств. Вначале эти земли тоже были поделены между четырьмя герцогствами, но со временем отделились от них и стали единым целым. Климат тоже претерпел изменения, и некогда неплодородная земля стала приносить плоды. Там стали строить святые храмы и школы искусств, в том числе и боевых. В мое время свободные земли стали отдельным островком той жизни, которую каждый выбирал для себя. Туда больше не ссылали преступников, туда уходили сами люди, и многие считали тех, кто там живет святыми. Многие приходили только на время, научиться чему-то, а потом вернутся к своей жизни, но последнее был невозможно. Человек, однажды попавший в эти земли, менялся навсегда, правда, не всегда в лучшую сторону. Когда-то и я жила там, но мой путь был не связан с ними, и я ушла, пообещав себе не возвращаться. Однако теперь я возвращалась, хотя и не по своей воле. И это меня страшило.

Мы вошли в свободные земли на рассвете и двигались целый день без остановок. Я знала, госпожа скрепит зубами за дверью повозки, но сделать ничего не может. А ведь она еще не знала самого страшного для нее. Скорее всего — это станет для нес ударом, если только я права. Мы расположились на ночлег, но я не сомкнула глаз всю ночь. Недосыпание уже подкашивало меня, но цель была больше, поэтому я сидела и прислушивалась к ночным шорохам. Нет, не сказать, что я уж очень верила в то. что на нас нападут именно сейчас и именно здесь, но такая возможность не исключалась. Ночь была прохладной, и я сидела рядом с еле-еле теплым костерком. Наконец, наступили предрассветные сумерки, и княжич приказал всем собираться в путь. Не прошло и трех часов, как мы были в храме Богини Измирь. Княжич переговорил с верховным жрецом, и тот пригласил нас в храм на торжественное богослужение. Я простояла там вместе с госпожой четыре часа. Она принимала активное участие в службе, а я была вынуждена помогать. Я держала то блюдо с зерном, то чашу с благовониями, то сосуд с жертвенной кровью. По окончанию службы госпожа должна была выпустить белую голубку. Та взмыла из рук госпожи вверх, а потом вернулась, приземлилась ей на плечо, немного посидела и. перескочив на плечо ко мне, наконец, взмыла вверх.

— Это хороший знак, госпожа — затораторил жрец. Богиня благословила Вас на замужество, вернув голубку на плечо.

Через полчаса мы собирались в дорогу, как я и предполагала, у госпожи началась истерика. Она уговаривала дядю задержаться, потом начала плакать. Все закончилось тем, что княжич был вынужден втолкнуть ее в повозку и закрыть дверь. Я села на лошадь и поехала следом. Дядя госпожи присоединился ко мне. Какое-то время мы ехали молча, потом он сказал:

— Неужели нельзя было остаться здесь подольше? Девочка так плакала. Неужели княжич не понимает, что она попросту боится ехать к жениху.

— Это неизбежно. Вы же знаете…

— Знаю. Но она уже заболела в дороге. Она ничего не ест. Ее тошнит по утрам, она

плачет. Неужели нельзя отнестись к ребенку с пониманием? Я все выскажу герцогу.