Виктор КАЛУГИН

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Маски прирастают прочно

ФАВОРИТЫ КНИЖНОГО ПРИЛАВКА

Алекс ГРОМОВ

Виктория Платова. Мария в поисках кита . – М.: Астрель: АСТ, 2010. – 478 с. – 18 000 экз.

Большинство авторов-беллетристов, желая перейти из категории авторов чтива в разряд настоящих писателей, обращаются к сложным философским понятиям, которые часто выглядят насильно втиснутыми в незатейливые словесные конструкции, приспособленные исключительно для описания страстных поцелуев и жестоких драк.

«О чём бы она ни начинала, какие прекраснодушные цели перед собой ни ставила, всё равно всё заканчивается серийными убийствами ни в чём не повинных, хотя и выдуманных женщин». Это цитата из романа Виктории Платовой «Мария в поисках кита». Книги Платовой примитивностью текста никогда не страдали, скорее, наоборот, часто можно было говорить о его неизменной сложности и даже переусложнённости, избытке всевозможных аллюзий и обильно напластованных ассоциациях. То есть детективный сюжет тянул в сторону беллетристики, а стиль его воплощения на бумаге – скорее, уж к филологической разновидности мейнстрима.

В рассматриваемом романе, конечно, присутствует сюжет «с тайнами и убийствами». Текст же в данном случае перенасыщен больше эмоционально, чем философски. Но имеется ещё один важный компонент: за основу повествования взят образ жизни и творческий процесс литератора, описываемый весьма сатирически. Сразу вспоминается Теофиль Готье и его новелла «Даниэль Жовар, или Обращение классика».

У современного автора есть возможность показать писательскую жизнь глазами литературного агента, и именно этот вариант выбирает Виктория Платова. И впрямь, кто может лучше знать писателя, чем тот, кто вынужден его постоянно «продавать» – со всеми потрохами и фобиями, иллюзиями и претензиями на то, чтобы быть ВПЗР – Великим Писателем Земли Русской? Литературная кухня наглядно показана в продвинуто-виртуальном дневнике агента: «ВПЗР отлично разбирается в напитках (издержки профессии, в её книгах все герои пьют)... Она знает все марки сигар и трубочного табака, но в жизни предпочитает самые дешёвые, вонючие сигареты (так экономнее). Она может убить час на сравнительную характеристику вин, хотя и равнодушна ко всем винам, за исключением водки. Она может долго и пространно рассуждать о вкусовых достоинствах «когтей дракона» – редких моллюсков… Но при этом ей совершенно всё равно, что у неё в тарелке…»

Что же на самом деле интересует почти великую беллетристку? Увы, не окружающие её люди, чудеса природы и порывы любви, а лишь собственное величие. Поэтому ВПЗР «не могут смутить ни предательство, ни откровенная подлость. Точно так же она никогда не оценит благородства и жертвенности…».

Что такое успех? Известность и тиражи, т.е. незримая власть над читательскими массами. Для этого существует «sexy», но не как история любви или страсти, а откровенное соблазнение читателя, понравиться ему, влюбить в себя, иначе говоря: «ВПЗР флиртует, пытается затащить всех и вся в свои книги, как затаскивают в постель…»

Но для этого интеллектуального секс-занятия необходимо навести зазывный марафет, превратив писателя из обычного человека в некое подобие рекламного щита, на котором намалёван сильно ретушированный портрет и изложен слоган-легенда. Но не стоит обольщаться слезоточивыми фразами о железной руке рынка, заставившего очередного гения пера выйти на паперть масскульта. Героиню никто не заставлял перекраивать свою реальную биографию в парадную: «…ВПЗР стирает задокументированную память о себе намеренно. Чтобы после неё осталось как можно больше трактовок и разночтений. Чтобы у каждого, кто с ней соприкоснулся, возникло собственное представление. Sexy-представление. Подретушированное, зафтошопленное, лишённое изъянов в виде старости, болезней и смертей. Похоже на её тексты, в которых ей не больше тридцати и она всегда безрассудна, излишне откровенна, подвержена неуёмным страстям…».

Что же плохого в красочной самолегенде, спросите вы? В том, что человек, создающий по бизнес-лекалам собственный образ, неизбежно внутренне расстаётся с теми, кто его любит. Идол может позволить любить себя, но не снисходит до любви, предпочитая безжалостную манипуляцию. И в творчестве, и в жизни. «…как бы ни распиналась ВПЗР о своей творческой лаборатории, больше похожей на башню из слоновой кости, – это всего лишь бойня, грязная, малопривлекательная; залитая кровью и слизью, забитая требухой и плохо перемолотыми костями. И в ней ни на минуту не прекращается работа по освежеванию и разделке туш. И даже если эти туши принадлежат священным коровам литературы и искусства, ВПЗР ничто не остановит…»

Автор точно подмечает парадокс, свойственный не только писательнице-персонажу, но и изрядной части реальных литераторов. Они хотят всего сразу – и великой литературной славы живых гениев, и золотых гор, которые может быстро добыть разве что популярный автор: «Собственные тиражи тоже не устраивают ВПЗР – они слишком большие для настоящего писателя. И недостаточно большие для суперраскрученного беллетриста».

То есть с точки зрения публицистичной ехидной наблюдательности в книге всё в порядке. Такое мы и видим сейчас – и намеренную десакрализацию основополагающих ценностей и архетипов ради повышения продаж и раскрутки имени, и стремительное создание псевдокультурного мифа на пустом месте. И маски, которые имеют свойство прирастать к лицу… а потом-то и начинаются попытки их содрать, то есть перепрыгнуть из беллетристов в писатели, сохранив попсовые тиражи и гонорары.

В плане психологии повествование вполне достоверно. Писательница манипулирует не только далёкими и лично ей не знакомыми читателями, но и теми, кто рядом, – прежде всего достаётся литагенту Тине, она же Ти. Происходит противостояние истеричной дамы с богатой коллекцией амбиций и комплексов и её молодой помощницы, которую собственный набор душевных проблем заставляет терпеть всевозможные оскорбления. Тина объясняет самой себе: «…я работаю с ней из-за денег… из-за неё самой. Она забавная… из-за веры в её талант. В то, что она ещё не написала свою лучшую книгу, способную… нет, не удивить мир. Удивить мир как раз не так сложно. Способную изменить что-то в любом человеке, который её прочтёт».

Блажен, кто верует. Но маски-то прирастают прочно.

«Ведь настоящая литература (как и жизнь) – намного глубже, чем химия страсти. В ней гораздо большее количество химий, устойчивых и неустойчивых соединений и всяких прочих осадков. И сама страсть (которую без устали препарирует ВПЗР) не вызывает сострадания. Интерес – да. Но не сострадание. А что есть литература, как не сострадание? Очищение через сострадание…».

Справедливые слова выдают и главный недостаток книги. Роман написан подчёркнуто ЖЖ-шным языком, с повторами, смайликами, сокращениями и ругательствами. Получилось продвинуто, ничего не скажешь… но не слишком ли это сходно с желанием придуманной ВПЗР нравиться публике любой ценой?