— Ведь вы участвовали в лейстерском деле, не правда ли, мистер Линг?

Марк медленно повернулся и уставился на него.

— Кто осмелился сочинить подобную ложь?

— Вы же сами знаете, как возникают слухи… Но, по правде сказать, мистер Линг, я случайно видел в ту ночь, как вы выходили из вокзала Сент-Панкрас-Стейшн и заключил из этого…

— То, чего никогда не было, — весело усмехнулся Марк. — Хватит пустой болтовни. Готовьтесь «брать» лавку менялы. Я дам все необходимые инструменты и укажу место, где вы сможете без шума раздобыть автомобиль. Сколько вас будет человек?

По мнению Стейни, троих было вполне достаточно.

— Ладно. Я буду четвертым, — произнес Марк.

За снабжение грабителей информацией и необходимыми принадлежностями он получал долю награбленного, хотя и не принимал непосредственного участия в «работе».

— Надеюсь, вы не обиделись на меня за то, что я сказал? — осторожно осведомился Стейни.

Он почувствовал какую-то перемену в настроении своего собеседника.

— Вы — крупный специалист в нашем деле, и для меня большая честь работать с вами, — продолжал он. — Надеюсь, что и я для вас полезен. Я знаю многих нужных людей. Например, одного ловкого скупщика, о котором даже вы никогда не слыхали! Бьюсь об заклад на что угодно!

— Когда мне понадобятся эти сведения, я сам обращусь к вам за ними, — прервал его Марк.

— Хорошо, сэр.

После долгой паузы Стейни задумчиво проговорил:

— И все-таки той ночью я видел вас…

— Черт возьми, вы слишком много видите, — неприятно улыбнулся Марк.

Через неделю Стейни встретился возле Сохо с двумя сообщниками. Они отправились втроем к меняльной лавке, славившейся оживленным обменом иностранной валюты.

Лавка была закрыта: дело было в субботу вечером. По совету Марка, Стейни намеревался взломать заднюю дверь. Грабители направились к ней. Приблизительно шагах в двенадцати от магазина, у самого тротуара, стоял крытый грузовик с надписью «Прачечная». Вместо белья в нем находились одиннадцать полицейских из «Летучего отряда».

…После непродолжительной потасовки преступники были схвачены.

— Ладно, мистер Ратор, я сдаюсь, — сказал Стейни. — Но с каких пор вы служите в «Летучем отряде»? Честное слово, за вами, сыщиками, не уследишь! Кажется, час назад вы спокойно ловили рыбу около мельницы…

— А теперь ловлю здесь, — буркнул Оратор.

— Будьте справедливы, Ратор, — умоляюще произнес Стейни. — Мы ведь по сути так ничего и не сделали. Подведите нас под «смягчающие обстоятельства», а?

Оратор был в тот вечер настроен снисходительно и уважил эту просьбу, так что приговор суда был довольно мягким.

Сидя на скамье подсудимых, Стейни все время внимательно осматривал зал. Он увидел там Линга, одетого с иголочки и сидевшего рядом с очаровательной девушкой: Марк признавал только очень красивых женщин. Поймав его взгляд, Линг подмигнул, но Стейни сделал вид, что не заметил этого. Он уже слышал о новом увлечении мистера Линга (Марк любил хвастаться своими победами) и очень заинтересовался девушкой, отец которой, по словам Марка, был крупным дельцом.

После прочтения приговора Стейни обратился к Оратору:

— Кто меня выдал, мистер Ратор? Красивый парень, питающий большую слабость к девчонкам, не так ли?

Оливер не ответил.

Молчание Оратора приводило Стейни в отчаяние. Он воскликнул:

— Боже мой, мистер Ратор, я уверен, что вы даже во сне не разговариваете!

— Довольно болтать, — невозмутимо сказал Оливер.

Он знал, что полицию известил о готовящемся грабеже именно Марк. Предательство Линга, как видно, стало известно Стейни: Марк был единственным из его «деловых партнеров», который соответствовал описанию. Весь Скотленд-Ярд знал, что Линг красив и что он очень любит женщин. Если бы инспектор заподозрил Марка в причастности к похищению пряжки Купера, то он, вероятно, стал бы гораздо более словоохотливым. Но у Линга, как всегда, было бесспорное алиби.

— Вы ничего не знаете о куперовской драгоценности, Стейни? — спросил сыщик.

Тот покачал головой.

— Нет, сэр, А если бы и знал, то не сказал бы. Предательство всегда оборачивается против того, кто его совершил.

И Стейни рассмеялся. Хохотал он так долго и громко, что Оратор начал опасаться, не начнется ли у него истерика.

— Нет, сэр, теперь все в порядке.

Стейни вытер слезы, вызванные смехом.

— Спасибо вам за все, что вы для меня сделали, — серьезно сказал он мистеру Ратору.

Между тем Марк покинул зал суда вместе со своей хорошенькой спутницей. Они пошли по направлению к Вест-Энду. Полина Эддеринг была дочерью почтенного ювелира. Она познакомилась с Марком в кино на прошлой неделе.

— Какое неприятное зрелище — осуждение преступника! — сказала она.

Марк засмеялся.

— Вы сами виноваты, моя милая. Вам захотелось присутствовать на суде. Ваше желание исполнилось. Теперь не жалуйтесь.

— Мне никогда и в голову бы не пришло пойти в суд, если бы не вы. Кто сказал, что ваше присутствие там совершенно необходимо?

— Я, — признался Линг.

— Когда дело касается вас, я готова на все. Ей-Богу, у вас просто удивительная власть надо мной! — кокетливо заявила девушка.

Она иногда употребляла книжные выражения. На Марка это производило сильное впечатление.

— Когда вы уезжаете за границу? — неожиданно спросила она.

— В следующую пятницу, — ответил он.

На самом деле он собирался уезжать в четверг, так как опасался, что Стейни может наговорить Ратору лишнего. Кроме того, Марк узнал, что в его отсутствие к нему в коттедж дважды заходил сыщик и расспрашивал швейцара об образе жизни хозяина. Марк чувствовал, что ему следовало на некоторое время скрыться из Англии. И как можно скорее.

— Как жаль, что вы уезжаете, — со вздохом произнесла девушка. — В пятницу я остаюсь дома совсем одна и, наверное, проведу бессонную ночь… Отец уезжает по делам в Манчестер, а я терпеть не могу одиночества… Подумайте: вдруг ночью в лавку отца заберется какой-нибудь жулик вроде сегодняшнего осужденного! Ведь открыть папин старый сейф — минутное дело! И почему папа не хочет отдать в банк на хранение эти изумруды, чтобы они перестали портить мне нервы?..

Тут она замолчала, очевидно, чувствуя, что сказала лишнее.

— Я не должна была упоминать про изумруды… Но не глупо ли хранить драгоценные камни стоимостью в семнадцать тысяч фунтов в игрушечном сейфе? Отец выводит меня из себя своим невыносимым фатализмом: он считает, что если нам суждено быть ограбленными, то никакие предосторожности ничего не изменят.

Линг не стал ее ни о чем расспрашивать. Похоже было, что рассказ о камнях нисколько не заинтересовал его.

— Ваш отец, должно быть, очень богат, — безразличным тоном сказал Марк.

— Богат? Не думаю, чтобы у папы нашлась хоть одна тысяча фунтов наличными. Нет, изумруды принадлежат не ему. Их оставила у нас русская княгиня два года тому назад, поручив папе оправить их в золото. С тех пор мы ее больше не видели. Папа предполагает, что она вернулась в Россию, где ее, вероятно, расстреляли.

Девушка пригласила Марка зайти к ней домой. Там Линг познакомился с ее отцом, старым, сгорбленным человеком, не обратившим почти никакого внимания ни на свою дочь, ни на ее нового приятеля.

Магазин у старика был маленький, но торговля шла бойко, поскольку мистер Эддеринг главным образом занимался продажей мелких дешевых безделушек. Марк сейчас же заметил несгораемый ящик под прилавком и убедился в справедливости слов Полины: действительно, сейф был старинной незамысловатой системы. Опытный грабитель мог бы взломать его столовым ножом.

— Торговля идет отвратительно, — недовольно ворчал мистер Эддеринг. — Хоть бы одно обручальное кольцо я продал за эту неделю… Такое впечатление, словно в Лондоне совсем перестали жениться и выходить замуж…

— Я рассказала мистеру Льюису об изумрудах, оставленных у тебя русской дамой, — сказала девушка, когда они сели пить чай, оставив в магазине молодого приказчика.