Она потянула одеяло на себя с той стороны кровати, где спала Харриет и на которую снова запрыгнула собака, и велела себе прекратить думать о капитане Эндикотте.

Наверное, в нем есть все, чего женщина может хотеть в любовнике. Однако в нем не было ничего, что бы Элли хотелось иметь в муже.

Харриет тоже не спала. Она думала о мисс Силвер и о том, что дядя Джек может жениться на ней. Как было бы хорошо! Ей больше не пришлось бы нигде работать, она перестала бы одеваться как прислуга и стала бы водить ее, Харриет, в театры, зверинцы и в музей восковых фигур. И прекратила бы волноваться насчет денег, положения в обществе и твердых правил. Может, дядя Джек тоже будет ходить с ними.

Ах, как было бы замечательно! Своя семья, которая никуда не отошлет ее. Своя комната, где можно спрятать рогатку и коллекцию улиток. Своя собака… Нет, пусть Джокер будет у них с дядей Джеком общей собакой. А потом она уговорит опекуна подарить ей щенка. Она будет хорошей-хорошей! Самой примерной девочкой! Будет внимательно слушать уроки мисс Силвер, чтобы доказать, что ее не нужно посылать учиться куда-то далеко, в какую-то ужасную школу. Она будет просто чистое золото, и ее будут любить всегда-всегда.

Харриет накрыла Джокера одеялом, чтобы не так был слышен его храп, повернулась на другой бок и уснула.

«Жениться на мисс Силвер?» Нет, скорее он слова бы вернулся в армию. Неужели он уцелел под Ватерлоо только для того, чтобы умереть более мучительной смертью здесь, в Англии? Да у него даже не останется надежды на быструю кончину. Ведь брак – это навсегда. Навечно. А пребывать в браке означает хранить верность. То есть это так по мнению Джека.

Он никогда еще не отступался от своих клятв и не собирался говорить «да», имея в виду «нет». Как сможет он встретиться со своей матушкой на небесах, зная, что он не выполнил свою клятву? Никак, и равным образом он не сможет посмотреть в глаза отцу в загробной жизни, не сделав все возможное, чтобы найти Лотти после того, как дал клятву сделать это в земной жизни. Даже девиз его семьи гласит: «Всегда верен». Они с братом укололи себе пальцы и смешали свою кровь, дав обет хранить верность семейной чести.

Всемогущие боги, как сможет он встретиться со своей невесткой или посмотреть в невинные глаза Харриет, если окажется неверен единственному человеку, которому он должен быть безусловно верен? Никак. Он будет верен своей невесте, кем бы она ни была.

Но ведь не может ею оказаться мисс Силвер?

И что, больше никаких романов, никаких флиртов, никаких рыжих или чернокудрых красавиц с длинными ногами и полными губами? Вообще никаких женщин, никогда? Только чопорная и холодная мисс Силвер? Упаси Боже!

Эти кошмарные мысли не давали Джеку уснуть.

Его брат Алекс имеет титул и несет ответственность за то, чтобы передать эстафету графства. Джек свободен, черт побери, и так будет и дальше. Он послужил отечеству; он выполнил свои обязательства. Он никому не должен денег, и он изо всех сил старается выполнить данное отцу обещание найти Лотти. Теперь он взял на себя опеку над дочерью Хилдебранда. Неужели он должен надеть на себя еще и цепи с пушечным ядром?

Он не скомпрометировал мисс Силвер. Ей-богу, случись это, он бы это знал. Нет, мисс Сил вер так же чиста и педантична, как была, когда входила в дверь его конторы. Это у него вся жизнь пошла наперекосяк, это он дает обещания, прогоняет содержанку, так что теперь некому согревать его постель. Даже собака больше не сопит у него на коврике. У него украли Джокера, не говоря уже о душевном покое.

Нет, ни в каком преступлении он не виновен и никакой штраф платить не станет.

Конечно, он не позволит мисс Силвер уйти и оказаться одной перед лицом неведомого будущего. Кто знает, что может случиться с женщиной благородного происхождения на лондонских улицах? Джек-то это знает, и он поклялся, что гувернантка Харриет не подвергнется оскорблениям или чему-то похуже. Он должен сделать так, чтобы она нашла приличное место, раз уж отказывается оставаться в «Красном и черном». Это должен быть дом, хозяин которого следит за своим поведением, а сыновья слишком малы, чтобы представлять угрозу для беззащитной женщины.

Подумав об этом, Джек ударил кулаком по подушке. Если какой-нибудь похотливый распутник посмотрит на мисс Силвер, он ударит и этого негодяя.

Покончив с мыслями о нанесении увечья, Джек задумался о том, был ли он первым, кому повезло оценить великолепные волосы мисс Силвер. Хотелось надеяться, что это так.

Обычно он думал, что его идеал – это волосы мачехи; прямые и шелковистые, такие светлые, что казались почти белыми. У Нелл, жены Алекса, тоже были красивые волосы, немного более ярко окрашенные, с выгоревшими прядями. Рыжие всегда увлекали его, потому что у них в волосах был намек на пламя, а черные волосы у женщины казались такими же манящими, как сама ночь. Однако волосы мисс Силвер… ах. Просто ах. Или, быть может, ох, потому что такой живой, бередящий душу цвет не мог принадлежать холодному истукану.

Джек вздохнул по поводу такой бессмысленной роскоши. Но она их прячет, всю эту длинную, густую, волнистую массу цвета золота, что и хорошо. Никому не удастся запустить в них пальцы, раскидать их по подушке, дать им упасть янтарным водопадом ей на грудь. Гром и молния, теперь ему ни за что не уснуть!

Но можно перестать волноваться насчет будущего нанимателя мисс Силвер. Ей ничего не грозит, пока волосы у нее зачесаны в строгий пучок, а ее тело спрятано под темными скучными платьями. Конечно, достаточно любому мужчине посмотреть – по-настоящему посмотреть – в ее умные серые глаза, и он сразу догадается, что за этой чопорной внешностью скрывается вулкан. А сама невзрачная школьная учительница – красавица.

Нет, мисс Силвер определенно требуется его протекция, он должен проследить, чтобы она не оказалась в неподходящем месте. Она считает, что игорный дом, управляемый бабником и населенный куртизанками, – это катастрофа. Как она ошибается! Эта женщина совсем не знает реальной жизни. Ибо есть и другие, с виду приличные дома, которые скрывают за своими стенами страшные тайны.

Утром в понедельник поверенный уже ожидал их, хотя еще и не получил сообщения от капитана Эндикотта. Мистер Берквист встретил их в приемной своей конторы.

– Добро пожаловать, – сказал он. – Как приятно видеть такое славное маленькое сем… – Он запнулся, понимая, что, если продолжит в том же духе, этот представительный джентльмен с кривым носом и худощавая леди со стальным взглядом заткнут его дальнейшие слова в глотку. – Славное маленькое симпатичное личико, – договорил он, с улыбкой взглянув на Харриет.

После того как капитан вручил миссис Крандалл пару монет, чтобы та повела ребенка куда-нибудь погулять, мистер Берквист, чей энтузиазм несколько вырос, проводил Элли и Эндикотта во внутренние помещения конторы.

Когда его гости – это ведь не были, если говорить точно, его клиенты – уселись, Берквист подал капитану Эндикотту завещание его друга-офицера. Потом он расправил лацканы сюртука, одернул жилет и стал ждать. Вопросы полетели ему в голову точно дротики.

– Эта исписанная вздором бумажка и привела к моему порогу этого ребенка?

– Выбора не было.

– Вы знали, что он содержит игорный дом?

– Выбора не было.

– Вы знали, что мисс Силвер – внучка Монтфорда?

– Непризнанная. И потом…

– Я знаю. Выбора не было. Вы понимаете, что поставили нас обоих в неловкое положение? И если, по вашим словам, у вас не было выбора, даю слово, что остальную часть наследства Хилдебранда, то есть его пистолеты и шпагу, я использую по назначению.

Нетрудно было вообразить, что этот высокий, воинственный бывший офицер способен прибегнуть к силе. Но Эндикотт – джентльмен. По-настоящему Берквиста тревожила мисс Силвер, которая вертела в руках перочинный нож, взяв его с письменного стола. Женщины по большей части существа непредсказуемые.