Полтора часа они искали пищу, Недомерок уже начал поскуливать, как дайкинская псина, цепная собака. Барс развернулся, неспешно подскочил и огрел мямлю железной лапищей. Нытик надолго скрылся в арьергарде, изредка доносился скулеж. Давно уже следовало его проучить!
Рысь ощетинился, показал заостренные вглубь пасти клыки, Барс недовольно глянул на него, мол, чего подонок, обознался? Но нет, Рысь как оказалось, в последствие вел себя вполне адекватно, его взор устремлялся далеко, поверх спины вожака, в сторону соседнего пригорка и лесной полосы. Сородич и вправду что-то заметил? Или кого-то? Может людей? Магов?
Барс мгновенно обернулся, стрельнул зоркими глазищами.
Нет! Добыча! Молодой лось! Лосенок!
На генетическом уровне Барс научился с первого раза различать лесную живность. Распознавать по категориям явную опасность. И, исходя из точных данных, принимать единственно правильные решения. Как и теперь.
Полурык-полурев с его глотки…
Стая бросила дурачиться и устремилась вслед за вожаком.
Барс потянул воздух, падающий снег мешал четко рассмотреть в ночи цель, но гризолоид уже отметил, упускать жертву не стоит.
До нюха Барса докатился отчетливый запах страха. Лосенок до ужаса перепуган и изможден.
Странно! Выходит, животное отбилось от стаи? Заблудилось и не может найти родителей?
Барс сладостно повел рельефами мышц — охота будет не долгой, а пища — сладкой и нежной. Ведь добыча еще молода и не опытна. Вряд ли самец лося в таком юном возрасте долго продержится и устоит перед их клыками и когтями? Вряд ли?..
Барс спокойно отдал мысленный приказ — идти за ним вереницей, не разбегаться поодиночке, добыча не успеет даже толком испугаться, как очутится в их лапах.
Поднялся легкий морозный ветерок.
Может для обессиленного блужданиями по лесу лосенка, он показался ветрюганом, но для гризолоидов, это был неощутимый сквозняк. Их шкуры способны выдержать и не такие выпендрежи стихии.
Снег закружился в танце неисчислимых и бесконечных искорок, в свете одинокой луны, полной и безоблачной — в такую пору пробуждаются нечистые силы, — наверное, существование столь устрашающих тварей, как гризолоиды, яркое и показательное явление.
Ум и интеллект монстров различал колебательные изменения природы, но даже Барс не в состоянии улавливать огромный и мощнейший поток принципиальной стихии, не то, что его собратьям, редко пользующимся серым веществом в черепных коробках, а больше отдающим предпочтение, — тем же рефлексам и инстинктам.
И теперь создания шли за Барсом, инстинктивно, не отставая от широкой фигуры руководителя.
За сотню метров от жертвы один Барс приостановил крадущийся бег, истинный следопыт своей поредевшей стаи, его навострил и озадачил все тот же разлитый по воздуху запах. Запах, источаемый лосенком всеми фибрами естества. Запах удивлял и настораживал. Озадачивал и удивлял. В другой раз Барс, долго не раздумывая, уже напал бы, но сейчас, когда нюх учуял потусторонний и чужой запах, гризолоид опешил и застыл, зарывшись в снежный сугроб по самое брюхо. К чрезмерному удивлению в сознании завис жадный и любознательный вопрос — откуда объявился посторонний запах? Где его источник? И насколько он проявляет собой опасность для их стаи?
Лосенок, еще юный и несмышленый, не догадывающийся, что за ним открыта охота, едва передвигал лапами, утопая в снежных навалах. Из его глотки редко вырывался пронзительный рык, вперемешку с грубым вытьем, на которое вряд ли уже кто-то мог ответить, и тем более предоставить помощь. Самец упорно боялся углубляться в чащу леса и следовал вдоль лесной предполосы, очертя голову и просто отдавшись чувству самосохранения. Жизнь гнала его вперед — слепо и неотвратимо. Именно она выгнала бедное и страждущее животное под нос охотящейся стаи гризолоидов, правда с какой целью? Чтобы расставить случай по четкому, эволюционному праву: побеждает сильнейший? Или совсем с иной целью?
Если бы мог, Барс поразмыслил над этим вопросом, но очередное обстоятельство насторожило его и всю стаю сильнее прежнего.
Лосенок оказался раненным и что самое характерное, не человеком, это мгновенно учуяли Барс и Рик, — не ударов магии, не колющих и режущих ранений — нет! Самец был располосован, правый бок, а кровь даже в мороз и холод успела поверхностно спектись и покрыться буро-карминовой коркой. Голод чуть не заглушил сознание зверя, но вожак вовремя очухался. Замаячила пасть Недомерка, клацающая и чуть не скулящая, на этот раз остолопа приструнил Рысь, скинув паршивца в неглубокую балку, заполненную снегом и тонкой ледяной коркой, снова дружок успокоился и притих.
Барс тем временем обследовал обстановку и остался весьма недовольным, а причины были вполне весомыми, — лосенка кто-то или что-то преследовало, и притом настырно и беспощадно, так иногда позволяли себе люди, увлеченные азартом охоты и огромной ставки на результат. Сейчас же все сходилось к банальной травле и потехе, Барса одолело жгучее чувство любопытства и злобы. Он нередко осуждал сородичей за столь наглые и бесчувственные выходки, больше свойственные недозверям и призрачным тварям, чем разумным животным, но после эксплуатирования человеком, Барс слепо помалкивал и часто обрывал мысленный контакт. Любопытство, его снова одолело любопытство, как много веков назад!
Плетущийся след лосенка и запах неуемного страха, источаемый бедным животным…
Барс отдал на его рассмотрение чересчур короткий, недвусмысленный приказ…
Мелкая стая гризолоидов потянулась параллельно жертве: в двухстах метрах от загнанного зверя.
Кто же преследует малыша?
Кто?!
Его стая и он двигались за лосенком добрых полчаса, за это время подранок успел полностью притомиться, измотаться в сугробах и потерять крови. Недомерок постоянно норовил отколоться от группы, зайти вслед лосенку и наесться приправленного кармином — кровью, снега. То ли Рысь, то ли сам изредка Барс приструнивали недоумка, но животные инстинкты всякий раз брали над сородичем верх и придурок так и этак ускользал в сторону, Барс контрольно тихо рычал, но сознание непременно твердило — Недомерок полная генетическая ошибка экспериментов лесторских магов. Откуда взялась в его голове такая информация, вожак абсолютно не ведал, так же как и то, откуда брались те самые "разумные мысли"? Рик, как обычно, в таких ситуациях, держался стороной, никуда не вмешиваясь и никого не осуждая. Типичный тихоня, но Барс с Рысем прекрасно знали и понимали — до поры, до времени, пока не проявится роковой случай выступить и показать свое истинное "я".
Впереди замелькала лесная коса, аппендикс на не широкой проплешине, выжженной летним солнцем равнине, окруженной с двух стороной рядами массивов Кроличьих лесов. Такие проплешины, после тщательных исследований гризолоидами являлись редкостным феноменом в этих краях, и, распустив утонченный нюх, Барс, ощутил редкий и резкий привкус на клыках — магии. Тошнотворно противной и донельзя опасной. Разум выдал очередную трактовку: пологая равнина — дело рук древних магиков, столкнувшихся между собой очень и очень давно, не поделивших боги знает чего? К людям и их повадкам Барс питал особое чувство неприязни, но об этом он успеет подумать потом, а сейчас…
Клин леса возник на пути лосенка, бедняга даже не нашел в себе сил обойти его стороной. Его тело трясло и мотало, больше от слабости, чем от мороза. Кровавый след тянулся за ним с четверть мили.
Барс всмотрелся в редкие, заиндевевшие, раскачивающиеся на ветру ветви елей и сосен, одиноко рядом притулился ясень. Голый исполин — негде даже врагу спрятаться! Ан нет!!
Из глотки лосенка вырвался надрывный и плачущий клекот, малец дернулся в сторону, шарахнулся от острого клина леса, словно от притаившегося хищника. Чувство опасности спасло подранку жизнь…
Черная и размытая тень кинулась на звереныша из глубины елей, промахнулась на никчемные сантиметры и погрузилась с головой в снежный бархан. Во все стороны, разбросав тучи пушистого снега.
