- У нас были разногласия, - промолвил Йонас. – И, видя тебя в красной форме, не уверен, что этот разговор будет чем-то кроме траты моего дыхания, но пусть так. У меня есть друзья, которых завтра казнят. Мне нужно спасти их, и есть несколько вариантов. Несмотря на эту форму, ты должен быть верен Клео. Если ты верен Клео, ты не верен Дамора. На самом деле, я верю, что ты ненавидишь их. Да или нет?

- Да, - удалось выдохнуть Нику сквозь стиснутые зубы.

Йонас мрачно кивнул.

- Я хочу, чтобы они умерли. Но сначала мне нужно помочь друзьям. И чтобы помочь им, мне нужна помощь от кого-то, кто заслуживает доверия и носит мундир. Знаю, что обо мне говорят и в чём обвиняют. Если меня узнают, меня убьют, а убийца получит хорошую награду.

- Нам пора убираться, Йонас, - проворчал его спутник. – Давай ускоримся.

Йонас не отводил от Ника взгляда.

- Мне нужна твоя помощь. Ты должен знать, что согласившись, может быть, тебя убьют, но это будет славная смерть. Если ты откажешься, я не убью тебя. Ты можешь вернуться к своей новой жизни на коленях перед королём. Это твой выбор. Твой ответ означает твою судьбу. Прямо сейчас скажи, Ник, ты со мной? Или ты против меня?

После этого дня с избиением и издевательствами, что заставили его почувствовать себя бесполезным, у Ника был выбор. От того, кого он ненавидел с первого момента знакомства.

Мятежного пелсийского дикаря, что мечтает о мести.

Лидера мятежников, что проигрывали столько раз.

Предполагаемого убийцы королевы Альтии.

Похитителя Клео.

Йонас Агеллон был столь же надёжным, столь слизкая морская змея.

И ни одно решение в его жизни не было проще.

Глава 14

Лисандра

Оранос

Она вспомнила, как мальчишки смеялись над нею в деревне, когда ей было шесть или семь лет. Однажды один особенно неприятный мальчик толкнул её на обратном пути из леса, тащащую дрова, за которыми её послали.

Она не заметила его ногу и не заметила лужу грязи, пока не приземлилась лицом вниз туда, и дрова посыпались туда следом за нею. Испорченные.

- Лисандра – плакса! – дразнился другой, когда она расплакалась. Его друзья тоже расхохоталась. – Ха-ха-ха! Плачь, Лисандра, плачь сильней!

Они убежали, когда подошёл Грегор, но она едва могла видеть его сквозь слёзы. Дрова были испорчены, и у неё не было возможности собрать достаточно сухие ветки. Не будет ужина. Не будет тепла.

Она не пыталась встать, а сидела в луже и плакала, а её юбка насквозь промокла.

- Перестань, - промолвил Грегор.

Но она не могла. Она не могла перестать плакать, независимо от того, хотела этого или нет.

- Прекрати, - сказал он снова, схватив её за запястья и заставив подняться на ноги. – Хватит плакать!

- Этот мальчик – он толкнул меня! Он толкнул!

- И ты удивлена? Он не единственный, кто позволяет себе это. Да ладно, хватит, Лис. Мне кажется, ты выше этого.

- Выше? – его слова удивили её.

- Может ты и плакса…

- Я не плакса!

Он толкнул её, пока она не отшатнулась и снова не свалилась в лужу. Она смотрела на него с ненавистью.

- Ты позволишь мне это сделать? –спросил он.

- Что?

- Вставай!

Шок уступил гневу, пока она поднималась на ноги. Она смотрела на него, уперев маленькие кулачки в бока, и слёзы застыли в глазах.

- Вот, теперь лучше, - промолвил он. – Ты не ревёшь, когда кто-то толкает тебя. Ты встаёшь. Встаёшь и оказываешь сопротивление! И вскоре никто не сможет тебя обидеть, они поймут, что не смогут! Ты не позволишь никому тебя толкнуть и заставить тебя плакать! Поняла?

В то время Лисандра не понимала, чему он пытался научить её. Всё, что она знала – это то, что у неё грязная юбка, а мама рассердится, что за такое долгое время она не собрала ничего, кроме грязи.

Вставать. Снова и снова. Есть те, кто будет толкать её в грязь и смеяться. Они хотят увидеть слёзы. Они хотят увидеть поражение, потому что это даёт им возможность чувствовать себя лучше в этой печальной маленькой жизни.

Но иногда подниматься слишком трудно. Иногда грязь слишком тверда и слишком густа, и нет никакого спасения. А смех и дразнение никогда не останавливаются.

Внезапно толчок вырвал у неё вздох, и Лисандра вырвалась из воспоминаний, понимая, что глядит в покрытое веснушками лицо Таруса.

- Давай, Лис! – он схватил её за плечи, и его пальцы впились в её плоть. – Стража идёт! Ты мне нужна!

- Хорошо, - прошептала она. – Пора покончить со всем этим.

Он встряхнул её.

- Нет! Ты не можешь сдаться! Ты знаешь? Остались только мы. Катон и Фабиус мертвы, они были убиты при попытке к бегству. Только мы остались, только мы!

Эта новость была ещё одним ударом, но она не была удивлена. Катон и Фабиус лучше бы умерли в бою, а не в качестве зрелища для толпы.

"Сохранить никого нельзя, даже моих друзей", - подумала она, и её сердце было слишком тяжёлым.

Она посмотрела в угол, где когда-то спал её брат. Где он искал и искал Хранительницу в своих снах, надеясь, что она скажет ему, как можно выжить.

Резкая боль сжала её грудь. Память о его смерти поселилась в её голове, как корни тёмного и недоброжелательного дерева, что скручивались, извивались, заставляли её задыхаться, убивали жизнь, всю надежду, пока не осталось ничего, кроме темноты.

Они убили Грегора у неё на глазах, а она могла только кричать.

- Лис, пожалуйста! – Тарус схватил её, когда она начала дрожать. – Ты была такой сильной! Ты должна быть сильной сегодня, пожалуйста!

- А зачем быть сильной? Мы собираемся умирать.

Теперь она приняла свою судьбу, и чувство спокойствия разлилось по её телу, уничтожая все чувства. Теперь её сердце не чувствовало ту панику, что отражалась на лице Таруса.

Скоро всё закончится. Вся боль. Все страдания. Вся неуместная надежда.

Скоро будет только тишина.

Тарус вновь встряхнул её.

- Лис! Останься со мной!

Как хотелось поделиться этим спокойствием с ним и забрать его страх!

В камеру зашли стражники. Они связали руки за спиной грубыми верёвками и вывели их из темницы. Ранее заключённым было позволено смыть с себя грязь и одеть чистую одежду перед тем, как выйти к толпе. Лисандра в оцепенении слышала насмешки и издевательства от других заключённых, мимо которых она прошла, рядом с благословениями от тех, кто ещё не потерял свою душу в этой выгребной яме.

Хорошее и плохое, было так просто игнорировать всё это.

- Борьбы не осталось, - сказал один из стражников своему коллеге. – Огонь был в её глазах пару дней тому назад, но он умер прямо сейчас.

- Это не помогло бы ей в любом случае, - отозвался другой.

Они были правы. Прежде она был создана из чистого пламени и ярости. Она была девчонкой, которую никто не посмел бы толкнуть в грязную лужу.

Казалось, Кровавый Король убил эту девочку ещё до казни.

Они прошли клетку, где удерживалась безымянная девушка, с которой боролась Лисандра. Её грязные руки обхватили железные прутья, но выражение лица было отсутствующим.

Лисандре было интересно, был ли когда-то в этой девушке такой же пожар, который загасили раз и навсегда.

Они покинули подземелье и шагали теперь под открытым небом. После двух недель в тюрьме в полной темноте яркость дня ослепила её. На мгновение Лис могла видеть лишь белый свет, что вынудило её прищуриться. И она могла слышать приветствие толпы и их пение "Смерть мятежникам", что пробуждало её от оцепенения и холодило душу.