— Ты все равно не сможешь мне помочь, Гарри…

— Странно. И всему виной этот Саттон?

Какое-то время она сидела неподвижно, а потом наконец кивнула головой.

— Придется проучить его как следует!

— Нет, нет, не надо ничего предпринимать, Гарри! И обещай мне, что не будешь ничего делать без моего согласия!

— Почему?

— Так нужно… — тихо сказала она. — И не потому, что я скрываю что-то от тебя. Просто мне нужно время. Немного времени, чтобы принять решение. Его было трудно принять и раньше, а теперь…

— А теперь? — переспросил я.

— Теперь появился ты… — просто проговорила она.

Я снова обнял ее и поцеловал. Она беззвучно заплакала, а я снова подумал о Саттоне. Если он будет и впредь мучить эту девочку, он пожалеет об этом!

Глория и я пошли в среду в кино. Она была более оживленна, хотя я видел, что она все время о чем-то размышляла, но, видимо, не могла прийти к определенному решению. Поэтому я не заговаривал о Саттоне. Мне и так было хорошо рядом с ней.

Дела в автопарке шли неплохо. За три дня нам с Гуликом удалось продать несколько машин. Не раз вспоминал я и о спрятанных деньгах, но остерегался ехать за ними. О деле, правда, понемногу забывали, но я-то знал, что еще не вернул к себе доверие полиции.

В четверг внезапно зазвонил телефон. К аппарату подошел Гулик.

— Автомобильный парк Харшоу! — сказал он. — Хэлло?

Подержав трубку несколько секунд, он в конце концов повесил ее.

— Не туда попали? — спросил я.

— Не знаю… Никто не ответил.

Минут через пятнадцать телефон зазвонил снова, но Гулику опять никто не ответил.

Я поразмышлял над этим странным фактом и пришел к определенному выводу. Когда телефон зазвонил в третий раз, трубку снял я, тем более что Гулика поблизости не было.

— Долго же приходится ждать, пока вы не соизволите подойти к телефону, — сказала она.

Она говорила очень тихо, так что я лишь с трудом расслышал ее.

— Мы не ожидали, что вы вернетесь так рано, — проговорил я тоном служащего. — Надеюсь, вы остались довольны своим путешествием?

— Не корчите из себя паяца, Гарри! И давайте встретимся сегодня вечером.

В этот момент вернулся Гулик.

— Точно не могу сказать… Все зависит от того, какой суммой вы располагаете. Ведь эта модель трехлетней давности.

Она сразу все поняла.

— Прилетел старый воробей?

— Угу!

— Ну и черт с ним! Он все равно меня не слышит. Значит, встретимся на том же самом месте, что и в прошлый раз…

Гулик уселся на видном месте и развернул газету.

— Думаю, что ваши условия нам вряд ли подойдут…

— Вы в этом уверены? — со смешинкой ответила она.

— Думаю, что да…

По ее тону можно было легко понять, что ее забавляет этот разговор.

— Кстати, вам, видимо, здорово повезло, что я заметила вас там, у магазина Тейлора… Если бы не мое свидетельство, вам бы пришлось очень туго…

Я почувствовал, как мне на шею накинули петлю… и теперь мне ее не скинуть. А затянуть ее потуже она может в любой момент.

— А мне так хотелось вас видеть, — печальным тоном проговорила она. — Но если вы заняты…

— Ну что ж, о таких условиях еще можно подумать, — ответил я, покосившись на Гулика.

— Значит, в то же самое время, на том же самом месте?

— Хорошо.

— Договорились. Ну, до встречи!

Я выехал на проселочную дорогу лишь после наступления темноты. Я был взбешен и обеспокоен. Такие штучки были и раньше опасны, но теперь их можно было приравнять к самоубийству. Ведь за мной еще наверняка следит полиция. Если шериф поймает нас вместе, он сразу же все поймет. Ведь именно Долорес Харшоу обеспечила мне алиби.

Прежде чем сделать последний поворот, я оглянулся. Три или четыре машины буквально ослепили мне глаза. Несмотря на это, я свернул на лесную дорогу. Машины проехали дальше по шоссе, никуда не сворачивая.

Подъезжая к месту встречи, я думал о том, как все-таки странно складываются обстоятельства: у меня есть тринадцать тысяч, но я не могу ими воспользоваться; у меня есть любимая девушка, но у нее большие неприятности, о которых она не может мне рассказать, и ко мне навязалась соскучившаяся по любви пьянчужка, которой я не могу отказать ни в чем…

Среди деревьев сверкнули фары. Я начал вглядываться, пытаясь узнать марку машины. Да, это была ее машина. До нее было не более четырехсот шагов. Можно было дойти и пешком. Пока я подходил к машине, мои глаза постепенно привыкли к темноте. Долорес в машине не было. Она сидела у самой лесопилки и вырисовывалась на фоне деревьев неясным, серым пятном.

Подойдя ближе, я обнаружил, что на ней одеты лишь шорты и лифчик.

Услышав шаги, она повернулась в мою сторону и протянула мне руки. Я обнял ее крепко и порывисто, и тем не менее она заметила какую-то сдержанность в моем обращении.

— В чем дело, Гарри?

— Зачем ты хотела меня видеть?

— Вот это вопрос! Разве ты сам не понимаешь?

Я разозлился. Что же, она считает, что я игрушка в ее руках?

— Ну, хорошо, если ты хотела меня видеть только для этого, то не будем терять время, приступим к действиям…

Она размахнулась и хотела ударить меня по лицу, но я схватил ее за руку.

— Прочь лапы, ведьма! Или я вырву у тебя все когти!

— Говорят, что ты уже успел найти себе другую подружку?

— До этого никому нет дела.

— И даже мне?… А ты хорошо подумал?

— Угу…

— И это, несомненно, та длинноногая блондинка, которая работает в конторе проката. Гарнер, зовут ее. Согласна, она недурна, но, во-первых, она слишком молода для тебя, а во-вторых, это не та женщина, которая сможет тебя удовлетворить. К тому же через нее мы можем получить много неприятностей.

— И тем не менее это тебя не касается. И я приехал сюда, чтобы сказать тебе, что ты не должна мне больше звонить по телефону. И что встречаемся мы с тобой в последний раз. Можешь подыскать себе другого партнера, а обо мне забудь.

Она озадаченно посмотрела на меня.

— Что с тобой сегодня? Или она уже так закрутила тебя, что ты даже не можешь смотреть на других женщин?

— Да разве в этом дело…

— Или же тебе пришлось изрядно перенервничать в полиции и теперь ты вымещаешь злость на мне?

— При чем здесь полиция?

— При том! Им нужно было найти козла отпущения. А я оказалась единственной, кто мог доказать твое алиби.

Она быстро поднялась, подскочила к краю обрыва, не менее восьми-десяти ярдов, и, не останавливаясь, исчезла за ним.

Она что ж, совсем с ума сошла? Такие дикие выходки может себе позволить или психопатка, или чересчур эксцентричная женщина.

Я подскочил к оврагу. В глубине виднелось светлое пятно. Она уже начала подниматься наверх прямо по опилкам. Вскоре она уже стояла рядом со мной.

— Ну как? — тяжело дыша, спросила она. — Что ты об этом думаешь?

— Можешь продолжать в том же духе, если тебя это забавляет.

— Забавляет? Как же! Просто я хочу отделаться от этого. И дело тут не в прыжке, а в подъеме. До сих пор мне везло.

Я взглянул на нее: томный взгляд, страстные пухлые губы, нервная дрожь от желания, но за всем этим скрывалась воля, что делало ее еще более опасной.

Она сняла лифчик, вытряхнула застрявшие опилки, смахнула их с груди и снова посмотрела на меня.

— Бери меня, Гарри. Да побыстрей!… Ведь мы все равно кончим этим!

Да, противиться ей было очень трудно. Она буквально излучала сексуальные токи, и ни один мужчина не смог бы устоять перед ней.

Я повалил ее и положил руку ей на горло.

— Мне так хочется тебя придушить, — тихо проговорил я. — Надеюсь, что бог убережет меня от этого, но тем не менее мне очень хочется тебя придушить…

— Не тяни, Гарри, — прошептала она. — Я больше не могу. Неужели тебе так нравится меня мучить…

И я взял ее. Взял с таким неистовством, что оба мы потеряли равновесие и покатились вниз по оврагу. Мы были все в опилках, но нас это не больно смутило. Прижавшись ко мне, она или что-то нашептывала мне на ухо, или же просто стонала от наслаждения.