1953 Лев Ошанин. Стихи и песни. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967. Бирюсинка До свиданья, белый город С огоньками на весу! Через степи, через горы Мне на речку Бирюсу. Только лоси славят в трубы Там сибирскую весну. Только валят лесорубы Там ангарскую сосну. Там, где речка, речка Бирюса, Ломая лед, шумит-поет на голоса,— Там ждет меня таежная Тревожная краса... Не березку, не осинку, Не кедровую тайгу, А девчонку-бирюсинку Позабыть я не могу. С ружьецом уйдет под ветер, Не найдешь четыре дня. ...Может, в лося выстрел метил, А ударил он в меня. Пусть красивы городские — У нее глаза синей. Городские не такие, Если сердце тянет к ней... Перед этим синим взором Я как парус на волне. То ль ее везти мне в город, То ль в тайге остаться мне. Там, где речка, речка Бирюса, Ломая лед, шумит-поет на голоса,— Там ждет меня таежная Тревожная краса... 1962 Лев Ошанин. Стихи и песни. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967. Дочь Разутюжила платье и ленты. С платочком К материнским духам... И шумит. И поет. Ничего не поделаешь, выросла дочка — Комсомольский значок и шестнадцатый год. — Ты куда собралась?— я спросить ее вправе. — Мама знает,— тряхнула она головой. — Мама — мамой. Но что ж ты со мною лукавишь? Я ведь, девочка, тоже тебе не чужой!— А Татьяна краснеет. Вовек не забыть ей То, о чем я сейчас так случайно спросил. У девчонки сегодня большое событье — Первый раз ее мальчик в театр пригласил. Кто такой? Я смотрю мимо глаз ее, на пол. Парень славный и дельный. Но тихая грусть Заполняет мне душу.— Ты сердишься, папа? — Что ты, дочка! Иди. Я совсем не сержусь. Белый фартук нарядный надела она. Звучно хлопнула дверь. Тишина. Почему же так грустно? Что выросла Таня? А ведь Танина мама, чей смех по весне Так же звонок и светел, как в юности ранней, Все порой еще девочкой кажется мне. Долго тянется вечер — секунды заметней... Я сижу, вспоминая сквозь тысячи дней, Был ли бережен с тою, шестнадцатилетней, С полудетскою, с первой любовью моей. 1953 Лев Ошанин. Стихи и песни. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967. А у нас во дворе есть девчонка одна... А у нас во дворе есть девчонка одна, Между шумных подруг неприметна она. Никому из ребят неприметна она. Я гляжу ей вслед: Ничего в ней нет. А я все гляжу, Глаз не отвожу... Есть дружок у меня, я с ним с детства знаком,— Но о ней я молчу даже с лучшим дружком. Почему-то молчу даже с лучшим дружком. Не боюсь я, ребята, ни ночи, ни дня, Ни крутых кулаков, ни воды, ни огня. А при ней — словно вдруг подменяют меня. Вот опять вечерком я стою у ворот, Она мимо из булочной с булкой идет... Я стою и молчу, и обида берет. Или утром стучит каблучками она,— Обо всем позабыв, я слежу из окна И не знаю, зачем мне она так нужна. Я гляжу ей вслед: Ничего в ней нет. А я все гляжу, Глаз не отвожу... 1962 Лев Ошанин. Стихи и песни. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967. С кем я ездил в Испанию Хлопает гид меня по плечу — Что смотрит сеньор в этот темный угол? А я молчу, а я ищу Могилу друга. Большой, со смеющимся ртом, Он уехал в тридцать седьмом. Это было чуть не полвека назад, Но со мной в автобусе в полумгле Улыбка его и глаза Качаются на стекле. И, рассказа не торопя, Я все жду его одного. Испания, он был за тебя, А ты убила его. Хлопает гид меня по плечу: — Сеньор, за поворотом Гранада.— А я молчу, а я ищу Могилу брата. В оливковых рощах И в калифских садах От рассвета и до заката, На скалах И городских площадях — Могилу брата. Может быть, его не найти, А разве забыть... Маленький бар на пути. — Вы русские? Этого не может быть. Вы русские?— И глядит, не мигая, Тоже Испания, Но другая. И дрожащая рука Старика Красный паспорт берет. И становится влажной щека, И к нему прижимается рот. Что он хочет сказать, старик? Я стираю время с его лица, По морщинке снимаю с его лица, Словно друг мой рядом стоит. Версты, горы и города... Может, вместе шли они в те года?.. Хлопает гид меня по плечу. А я молчу. Может, здесь над обрывом, Где птичья власть, В небо синее Прямо из сердца его поднялась Горная пиния? Может, это его душа Смерти не верит, Апельсиновым цветом Пороша Белый берег? |
