У поэта была небольшая комната в коммуналке на Лубянской площади, куда он

мог уединяться для работы. Втроем с 26-го по 30-й - последние четыре года

- Маяковский и Брики жили в крохотной квартирке в Гендриковом переулке на

Таганке.

В те годы обручальные кольца для Лили являлись признаком буржуазности, с

которой воевал Маяковский. Поэтому они обменялись перстнями-печатками. На

ее перстне он выгравировал инициалы Л Ю Б. По кругу они читались, как

ЛЮБЛЮ - ЛЮБЛЮ. Эти три буквы поэт будет ставить как посвящения, художники

- вписывать в орнаменты на его книгах. На огромном перстне Маяковского она

заказала сделать его инициалы по-латыни: W M.

Вспоминая Маяковского в те далекие петроградские годы, Л.Ю. писала:

"Совсем он был тогда еще щенок, да и внешностью ужасно походил на щенка:

огромные лапы и голова - и по улицам носился, задрав хвост, и лаял зря, на

кого попало, и страшно вилял хвостом, когда провинится. Мы его так и

прозвали - Щеном". Он и в письмах к ней, и в телеграммах подписывался

Щеном и подобранного им щеночка назвал Щен.

В 1918 году они расстались почти на пять месяцев - он уехал по делам в

Москву, и письма его полны желанием скорее увидеться и жалобами на

одиночество.

В Москве Маяковский снова сблизился с Бурлюком, они издали

"Футуристическую газету", выступал он и на поэтических вечерах в

Политехническом, в "Питтореске" - кафе поэтов. Он пытался издать на

деньги, занятые у друзей, "Облако" без цензурных изъятий и поэму

"Человек". Затея удалась, и он тут же послал книжки Лиле. Он увлекся

кинематографом.

В мае она приехала в Москву, и они снялись в картине "Закованная фильмой"

фирмы "Гомон". На экране оживала история художника, который ищет настоящей

любви. Он видит сердца женщин - в одном деньги, в другом наряды, в

третьем - кастрюльки. Наконец он влюбляется в балерину из фильма "Сердце

экрана". Он так неистово аплодирует ей, что она сходит к нему в зал.

(Художника играл Маяковский, балерину - Лиля Брик.) Но балерина скучает

без экрана, и после разных приключений - возвращается на пленку. В уголке

плаката художник с трудом разбирает название фантастической киностраны,

где живет та, которую он потерял, - "Любландия". Художник бросается на

поиски киностраны.

Вернувшись в 1918 году весной обратно в Петроград после съемок фильма,

они сняли за городом, в Левашове, три комнаты. Приехав туда, Елена Юльевна

, мать Лили, все поняла. Поняла, что добропорядочный брак дочери распался,

что она связала свою жизнь с Маяковским, который недавно еще ухаживал за

ее младшей дочерью и которого она гнала от нее как человека чуждого им

круга.

Когда Лиля Юрьевна при Брике сошлась с Маяковским, родные Владимира

Владимировича тяжело переживали ситуацию, которую не в состоянии были ни

понять, ни принять. Но время сделало свое дело - семейные отношения

наладидись и, в общем, продолжались еще десять лет после смерти поэта.

Затем его мать и сестра отринули от себя Лилю Юрьевну. А старшая сестра

Людмила Владимировна до конца своих дней была злейшим ее врагом.

Осенью 1918 года все трое переехали в Москву и поначалу жили в

коммуналке в Полуэктовом переулке. Из-за холода снесли все теплые вещи в

одну комнату: ее было легче отопить - одну. Лиля Юрьевна и Владимир

Владимирович уже не скрывали своей связи, и всем было ясно, как он ее

боготворил и как она верховодила. Она не хотела иметь детей ни раньше от

Брика, ни теперь от него. Позднее она говорила: "Обрекать человека на те

мучения, которые мы постоянно испытываем? Ведь если бы у меня был сын, то

он наверняка бы загремел бы в 37-м, а если бы уцелел, то его убили бы на

войне". Но вообще она чужих детей любила, была с ними ласкова и щедра.

Жизнь была трудна, и хотя Маяковский и брик работали интенсивно и Лиля

служила в "Окнах Роста", раскрашивая по трафарету агитплакаты, денег из-за

дороговизны не хватало. Лиля заболела авитаминозом и начала опухать.

Маяковский выбивался из сил и страдал. Примитивные овощи стали сокровищем:

Я

много дарил

конфект да букетов,

но

больше

всех

дорогих даров

я помню

морковь драгоценную эту

и пол

полена

березовых дров.

В 1921 году им удалось получить две комнаты в общей квартире в

Водопьяновом переулке, возле почтамта. В одной, столовой, стояла кровать

Лили за ширмой и надпись гласила: "На кровать никому садиться не

разрешается". Во второй комнате, в кабинете, жил Осип Максимович. У

Маяковского была комната тоже в коммуналке, неподалеку, на Лубянке. Там он

работал. Отношения с Маяковским были ровными, он не был ревнив и

категоричен, и их жизнь на даче в Пушкине 1920 - 1921 годов Л.Ю.

вспоминала как самую спокойную и мирную. По воскресеньям приезжало много

гостей. Маяковский и Лиля много гуляли, собирали грибы - они составляли

большое подспорье в еде. Во время прогулок поэт был неразговорчив, думая о

своем или сочиняя. Лиля сначала обижалась, потом поняла его. Он часто

ездил в Москву по делам, и не было случая, чтобы он вернулся без цветов

для нее.

Любовь Маяковского и Лили Юрьевны была не простой, она не раз достигала

кризисных рубежей. В годы, когда революция ломала и пересматривала все на

свете, казалось, что и человеческие отношения должны найти новую форму,

новые взаимосвязи. И что любовь, верность, ревность тоже в известной

степени претерпят изменения, и отношения людей в чем-то станут другими.

Авангард нес новую идеологию и недвусмысленно заявлял о своих намерениях

переустроить не только жизнь нового общества, но и каждого человека в

частности. А Лиля Юрьевна и Владимир Владимирович исповедовали именно эту

идеологию. Осенью 1922 г. отношения между Маяковским и Л.Ю. выдержали

кризис, первое серьезное испытание после "легализации" их романа в 1918 г.

Кризис назрел во время поездки в Берлин в октябре - ноябре и вспыхнул в

конце декабря: по инициативе Л.Ю., она и Маяковский приняли решение

прожить два месяца врозь - он в своей рабочей комнате в Лубянском проезде,

она в квартире в Водопьяновом переулке.

Разлука должна была длиться ровно два месяца, до 28 февраля 1923 г. За

это время Маяковский ни разу не посетил Л.Ю. Он подходил к ее дому,

прятался на лестнице, подкрадывался к ее дверям, писал письма и записки,

которые передавались через прислугу или через общих знакомых; он посылал

ей цветы, книги и другие подарки, как, например, птиц в клетке

напоминание о ситуации, в которой находился. Л.Ю. отвечала краткими

записочками, несколько раз они виделись случайно. Л.Ю. и Маяковский должны

были пересмотреть свое отношение к быту, к любви и ревности, к инерции

повседневной жизни, к "чаепитию" и т.д. Маяковский старался это сделать;

тем не менее месяцы самоиспытания не привели к большим изменениям в их

жизни, да и Маяковскому это было не важно - лишь бы они были вместе и

впредь. 28 февраля в три часа дня истек для Маяковского "срок заключения".

В восемь часов вечера они встретились с Л.Ю. на вокзале, чтобы поехать на

несколько дней вместе в Петроград. Войдя в купе, Маяковский прочитал ей

только что законченную поэму "Про это" и заплакал ...

Странную поэму написал Маяковский. Казалось бы, она действительно "про

это", а вчитаешься - все-таки больше про другое. Недаром ее тема впрямую