Меня очень интересовало: где, в каком месте, в какой семье, в какой атмосфере он родился, рос, учился? — и когда я спрашивал его об этом, он отделывался короткими фразами (поскольку постоянно бывал занят, а мне было неловко надоедать ему) и неизменно мне отвечал, что с некоторых пор (может, даже в ответ на мои расспросы?) пробует вечерами изложить на бумаге свои воспоминания о родителях, о детстве, юности, учёбе… Кроме того, он несколько раз пытался рассказать мне о своих житейских и философских воззрениях, заявляя, что пишет ещё и трактат под названием «Каноны житейской мудрости», и когда всё это напишет, то непременно даст прочесть. Я даже видел дома у него эти рукописи, однако читать их при его жизни мне так и не довелось.

Когда после его смерти прошло некоторое время и боль утраты, по моим прикидкам, должна была у родственников притупиться — я наведался к его дочерям-наследницам; меня интересовали, в первую очередь, автобиографические записи. И вот вместе с дочерьми Анастасией и Дарьей мы просматриваем рукописное наследие Игнатьева.

Наследие это составляет много-много папок. Однако большинство из них — с деловой перепиской (ох уж эта «деловая» переписка с чиновниками всех рангов, которая ничего ему не принесла, кроме неудовлетворённости, зато отняла много сил и времени, которые он мог бы использовать куда плодотворней!), а также папки с научно-техническими расчётами и описаниями. Они, наверное, заинтересуют специалистов. Меня же интересовало чисто литературное наследие.

Мы нашли несколько тощеньких серых папок с черновиками, написанными ужасным, необычайно трудно читаемым почерком; папки имеют следующие названия: «Физика и религия», «Книга по психологии», «Мои наблюдения и размышления»… К сожалению, рукописи эти фрагментарны, не закончены и требуют, если бы вдруг появилась возможность их издать, — кропотливой доработки.

И вот, наконец, мы находим папку под названием «Рассказы», в которой, к сожалению, оказалось всего несколько коротеньких, в две-три странички, рассказов о детстве и студенчестве; я ожидал, что этих рассказов будет больше, и я смогу проследить по ним, где, в какой среде он родился, учился и развивался.

Однако совершенно неожиданно для себя я обнаружил там большой цикл под названием «Беренжакские рассказы», помеченный 1995 годом. Жанр их я определил бы, скорее, как документальные очерки, с ужасающе жестокой правдой описания жизни современного сибирского таёжного посёлка, заброшенного и полудикого; Беренжак, видимо, настолько больно ударил в его сердце, что Г. Ф. не мог заглушить эти переживания иначе, как выплеснув их на бумагу.

Чистовой вариант этих очерков был отпечатан на машинке при жизни автора и требует только редакторской правки — автор бывал не в ладах с грамматикой и стилистикой русского языка. Я отредактировал их, насколько это в моих силах, стараясь оставить в неприкосновенности содержание очерков, внутреннюю энергию текста и образ мышления самого автора.

Александр Астраханцев

В народе говорится: «Если ты посадил дерево, то не напрасно прожил жизнь». Мне удалось сохранить таёжный посёлок Беренжак, что находится в Кузнецком Алатау, в Ширинском районе Хакасии. Место изумительное: котловина, окружённая со всех сторон горами и прекрасными горными распадками, расчленённая двумя стремительными горными речками — Белый Июс и Каратаж.

Посёлок бурно развивался в сороковые и пятидесятые годы на базе рудника Балахчино, благодаря изобилию рабочей силы политзаключённых. В шестидесятые годы, с уничтожением лагерей, стал угасать и Беренжак, являвшийся промышленной и сельскохозяйственной основой множества мелких и больших рудников.

У здешних мест большая история. Две банды: Соловьёва и Игнатьева, — защищали эти места от большевистского произвола. Два фильма посвящены этим событиям: «Хозяин тайги» и «Не ставьте лешему капканы». Это уникальные фильмы, и толковать их можно по-разному. Мне посчастливилось быть лично знакомым с бабой Варей, прекрасной женщиной, внучкой атамана Соловьёва, которая, кстати, сегодня претендует на право пользования и даже владения этими землями.

В посёлке была полная микроструктура: отличная больница всесоюзного значения, прекрасная школа, магазины. И вдруг всё это стало разрушаться. С огромным энтузиазмом всё разворовывалось, растаскивалось, перевозилось, а жизнь посёлка медленно и верно угасала. Большая часть населения не смогла устоять перед разрушительной силой невежества руководителей, которые считали своим великим достоинством уничтожение неперспективных, мелких посёлков и деревень. Но Беренжак устоял, и в этом есть и моя заслуга.

Иногда нужна небольшая помощь, чтобы сохранить то, что создавалось годами. Оставшееся население (около двухсот дворов), в основном пенсионеры и сибирские аборигены, слившиеся воедино с окружающей природой, нуждались в самом малом — в сохранении посёлка, хотя бы в формальном признании его как существующего на карте. Приказ Министерства цветной металлургии о создании в посёлке Беренжак подсобного хозяйства ЦКБ «Геофизика» (по моей инициативе) и является той зацепкой, которая позволила сначала формально, а затем и реально сохранить на карте этот посёлок. Верно, и сейчас возможен полный развал Беренжака, но такое может случиться с любым посёлком и с любой организацией, так как великая Россия разваливается, и никто не защитит её от этого развала. К счастью, по моему убеждению, Беренжак может избежать этого, так как он раньше приспособился к стихийным бедствиям нашей Перестройки.

Полная независимость посёлка от внешней среды создала условия независимой личности — живи, как хочешь. В итоге проявляется твоя индивидуальность; сам того не замечая, делаешься таким, каким тебя папа с мамой родили, и всё, что они в тебя заложили, выходит наружу. Общественные организации в посёлке отсутствуют, и некому вбивать в твою душу бредовые идеи. Верно, есть сельсовет и председатель, но его влияние на жителей посёлка составляет «противную» сторону и является основой для бурных политических страстей оппозиции. Беренжак в политическом смысле — это копия сегодняшней Государственной Думы России. Если внимательно посмотреть, то любой лидер Госдумы найдёт себя в одном из жителей этого посёлка. Бесспорно, всё, что есть в Беренжаке, есть в любом городе, но в городе всё скрыто, а здесь всё наверху, всё открыто.

По количеству смертных случаев на душу населения Беренжак мог бы занять одно из первых мест не только в России, но и в мире, так как более половины населения — пенсионеры, а остальные находятся в бурном противоречии как между собой, так и сами с собой. Большая смертность объясняется также тем, что по выпитому спиртному на душу населения, если не считать пенсионеров и детей, посёлок также попадает на одно из первых мест в России, ну а, как известно, по употреблению «зелёного змия» мы занимаем одно из первых мест в мире.

Практически все противоречия здесь решаются в пьяном угаре и кончаются либо дракой, либо кровной местью и, как правило, — со смертельным исходом.

До посёлка не дошла центральная электрическая сеть, и освещение обеспечивается несколькими дизелями с перерывами на ночь и днём. Для одних это недостаток, для других — преимущество, так как отсутствие электроэнергии в посёлке делает ночь неописуемо прекрасной: всё замирает, и наступает полная тишина, по которой соскучилась душа человека. Но, с другой стороны, мы привыкли к благам цивилизации, которая немыслима без электричества. Надо, наверное, всё же сохранить этот уголок тихим и жить с ограничением электричества, и всегда помнить, что если ты что-то приобретаешь, то непременно что-то и теряешь.

Чтобы въехать в Беренжак, надо дважды пересечь горную речку Белый Июс. Мосты, построенные много лет назад, практически развалились и сегодня или завтра рухнут. Пока что жителей это мало беспокоит — можно ездить, и слава Богу; авось ещё простоят два-три года (опять это русское «авось»).