«Хенрик, — возразила я. — Я знаю, что должна просить у тебя прощения, бесконечно вымаливать его у тебя!»

«За что? За то, что я люблю тебя, а ты не можешь полюбить меня? Тут нет твоей вины».

И он поспешно отвернулся, чтобы я не смогла увидеть его слез. Потом вдруг бросился ко мне и, догнав уже в дверях, схватил за руки. И тут я произнесла:

«Пойми же, мне лучше всего уйти. Мне так стыдно… я даже не заслуживаю доброго слова на прощание… Не стоит печалиться обо мне. Ведь я ничего не могу поделать с собой и тебе ничем не могу помочь… Позволь мне уйти, Хенрик».

«Ну что ж, пожалуй, — сказал он и разжал руки. — Раз ты решила уйти, я не смогу удержать тебя».

И он позволил мне уйти.

Нет, я отнюдь не стала счастливее после того, как мы с Хенриком расстались. Но ведь я и не стала бы счастливее, если бы отправилась навстречу будущему рука об руку с ним.

Я не согласна с теми, кто говорит «что прошло, то миновало». Во всяком случае, ко мне это не относится.

Ведь я все время только и была занята попытками оставить прошлое позади. Ведь я старалась смотреть на все, что было между мной и Хенриком, как на давнюю историю.

И вот, сидя вечерами здесь, на вершине холма, и пытаясь осмыслить былое, я временами вижу все события только в виде каких-то внешних впечатлений. В моей памяти они отпечатались лишь в случайных, несущественных формах. Но за всем этим мне чудится нечто другое, какая-то неуловимая тень, я никак не могу понять, что это и называют Неведомой Силой или Неведомым Существом.

И эта Сила или Существо не исчезло и не умерло. И как бы ни сложилась моя дальнейшая жизнь, какой бы размеренной она ни была, сколь ни оказалась бедна событиями, это Неведомое всегда будет рядом. Я слышу у себя за спиной его шаги, его дыхание.

Я так устала от своих собственных бесполезных слов, которыми пытаюсь приглушить боль в своей кровоточащей душе.

Помню один случай, происшедший в школе в первый год моего учительства. Перед входом в школу одна ученица попала под колеса. Дети баловались, кто-то вытолкнул ее за ворота, она упала, а проезжавший мимо фургон с пивом проехал по ее руке. Мы принесли и положили ее на диван в учительской, мы изо всех сил старались хорошо перебинтовать ей руку, а врача все не было, кровь все сочилась и сочилась сквозь все полотенца, которые мы использовали. А бедная девочка все отмахивалась от нас здоровой рукой и пыталась сорвать повязку с раздробленной руки, при этом не переставая кричать: «Я хочу посмотреть на свою руку, я хочу посмотреть, какой она стала…»