Первый водила подкинул меня километров на тридцать всего. Поудивлялся ещё, куда я в такую пору? Нифига не поверил, что в Москву. Но удачи пожелал. Потом ещё двое – чувак с девкой сразу подобрали и намотали что-то около пятидесяти. Когда я покинула их уютную тачку, оказалось, уже глубокий вечер, практически ночь. И трасса пуста, как мои институтские тетради за полгода до сессии… я осмотрелась в поисках хоть какого-нибудь местечка для ночлега – нет, лысо! Ни кафешки какой, на даже кустов на обочине. Пикец. Издалека, от поворота показались высокие огоньки – фура! Я встала стопить, отчаянно рискуя. Ночью на трассе, одинокая девчонка… но я ни о чём пока не жалела, доверяя стопщицкой интуиции. И главное, замерзая от вечерней сырости, и уже голодная. Выручай, русский авось! Не зря меня зовут Ивана.

Огромный импортный «камазообразный» грузовик (я в них совсем не разбираюсь!) лихо притормозил, чуть обогнав меня. Дверь открылась, высунулась весёлая рожа молодого парня:

– Эй, залезай, чего жмешься!

– Да не жмусь я! – весело прокричала я, и радостно подхватив торбу, устроилась на пустом высоченном сиденье рядом с водилой. Удобно, мягко очень, пружинит. А главное – тепло! Парня звали Сергей, и ехал он как раз в Москву! Мне везло несказанно! Значит, не надо будет менять тачки, и терять время в ожидании следующей! Мерзнуть, голодать, рисковать – всё это отпадает. Если тока, конечно, этот попутчик окажется не долбанным извращенцем и придурком. Я исподволь изучала его, пока он трещал о том—о сём. Вроде ничего. Глаза добрые. Но мне ли не знать, какие добрые и ласковые глазки у самых отпетых негодяев? Как бы то ни было, а расслабляться не стоит. За два дня до столицы может всякое случиться.

Но Серёга оказался вполне нормальным парнем – намекал на более близкое общение только в шутку, никаких действий не предпринимал, много смеялся, вспоминая всякие случаи «с вашей братией дорожной», то есть стопщиками. К полуночи даже накормил меня, приостановившись у круглосуточной заправки. Принёс мне мороженного, пирожков, шоколадку, газировку и ещё всякой такой фигни, которую обычно детям суют детям. Ещё всё сокрушался, что я не водила, и не могу побыть его напарником, заменив на время, пока он поспит. Останавливаться специально на сон он не мог, время поджимало всерьёз – что тоже порадовало, значит, будем гнать как бешеные, и ещё быстрее достигнем цели. Но и мне спать не давал, заставляя болтать, рассеивать его сонливость. А я уже еле-еле держалась, измотанная дорогой, и едва могла припомнить хоть один прилично смешной анекдот. Приходилось на ходу сочинять какую-то чушь, якобы пережитую мной на трассе. Когда держаться не было больше сил, Серёга сжалился, и отпустил на покой, кивнув куда-то себе за спину:

– Лезь туда, там постелено! Ток ботинки сними!

Как же повезло, что Серёгин обычный напарник заболел, а другие все в рейсах, и так сложилось, что он за двойную плату едет один! Мне места больше, и опасность ниже. Можно спокойно смежить опухшие веки, и наконец поспаааать…

Я завалилась блаженно в закуток за шторками, и мгновенно уплыла в иные измерения. А там такое… сны я видела чудовищно-сексуальные – в них участвовала Джойс, юная принцесса, живая вполне, красивая и невинно-нежная, и Дурь – святой отец. Она исповедуется ему, в какой-то ерунде, что-то вроде того, что она была непослушна со своей матушкой, и плачет. А он назначает ей наказания за грехи, всяческие извращенные. То ставит её на колени и бьёт плёткой по голым плечам и груди. То трахает прямо в исповедальной, приговаривая всякие гадости… и ещё много чего, догадайтесь сами, страшно расписывать. А однажды вдруг поднял глаза от уже просто откровенно кайфующей «грешницы», прямо на меня, и говорит:

– А теперь ты, повинись в грехах своих и разврате!!

Вздрогнув, я просыпалась вся мокрая от этих снов, и дико возбужденная. Кошмар какой… И «как могут пионерке сниться такие сны?», как говорила мама героине советской сказки. Протерев глаза, вылезла на свет, поздоровалась с Серегой. Он улыбался, как старый друг:

– Привет, соня! Жрать не хочешь?

Хороший мне попутчик попался, всё же! Редкостный человек! Везёт молодую сексапильную девчонку, и даже слова не сказал грязного! Только повздыхал, больше в шутку, мол, жаль, что я такая молоденькая, а то бы он чего-нибудь предпринял! Но в тюрьму не хочется! Да уж, знал бы он, что я просто так выгляжу молодо, а на самом деле мне девятнадцать! Ну, вот и замечательно.

– Сплюшка, вставай, подъезжаем! – заорал Сергей над ухом, хоть я и так не спала давно, просто вид делала, чтоб не разговаривать. Не знаю уже, что говорить! Надоело!

Взглянула на часы – ух ты, всего за тридцать два часа доехали! Круто! А осточертело, будто все две недели пиликали!

Он высадил меня где-то на окраине, «рабочей, городской». Попрощались приятельски, и я пошкандыбала, едва разгибая болезненно затекшие ноги, искать места, где можно прилично нажраться, чтоб всерьез и надолго. Прочапала километр наверное, прежде чем наткнулась на задрыпанную кафешку. Картошка жареная – одна порция сто тридцать рублей!! Ну, привет, Москва!

Наелась, покурила, закупила сигарет и воды, и вперёд, искать спуска в подземку. А там уж сориентируюсь!

Целый день я моталась по знакомым местам – стена Цоя на Арбате, переход метро на Охотном Ряду, где раньше лабал знакомый панк Комар, ещё парочка сомнительных дыр, в прошлые приезды встречавшие меня весёлыми попойками – никого! Будто вымерли! И куда теперь идти, где рыскать? В какие края переселились? Телефона ни одного не знаю, у меня же «симка» новая. Я так спешила убежать, что не переписала ничьих координатов. Теперь только на удачу полагаясь, тащиться куда глаза глядят.

Безрадостно сжевала шаурму, и двинула гулять пошло и банально по Красной Площади. Устала как скотина! Ноги уже не носят. Где вписываться ночерить – не представляю. Наверное, буду хостел искать… не знаю, сил нет думать. Просто тупо села на лавочку, курю. Тут они и подошли – трое парней и одна девчонка. В самом лучшем узнаваемом панковском прикиде. Один светленький, с ирокезом сразу мне понравился. Двое других – один невысокий и тощенький, и длинный в очках, с ужасно деловыми манерами. Про девчонку особо нечего сказать, обычная средняя панкушка – тёртые джинсики, ботинки-гадёныши, косуха и драные волосы. Им было лет по семнадцать-восемнадцать, и они откровенно лакали пиво из баллона, забивая на новый закон об ограничении распития спиртного в общественных местах.

– Привет! – протянул руку длинный, улыбаясь: – Ты не здешняя?

– Здарова! – я подала ему руку в ответ. – Не-а, я стопом только сегодня из Уфы!

– А-а, из Уфы! – понимающе кивнул пацан.

– Это которая на границе с Украиной? – спросил тощий и мелкий. Я чуть не грохнулась:

– В каком смысле? – ну, не дураки ли? – Это в Башкирии!

– В какой Башкирии? – искренне удивился длинный.

– А я знаю! – подала наконец голос девчонка: – Оттуда Белка родом!

– Белка? – посмотрела на нее «главный» (так про себя я определила длинного). – Так это откуда Белка, что ль?

– Ну, да! – обрадовано закивала я: – Кажись, допетрило?

– Да типа того! – усмехнулся длинный: – Тогда давай знакомиться! Я Психованый! – и он протянул мне визитку. На ней красовалось синим по серому: «Псих Ованный, врач-панкотерапевт, ябнутый музыкант. Координаты: тел: (такой-то), мэйл: [email protected]».

– Дика! – кивнула, закуривая я.

– Спазма! – подала мне руку девка.

– Зелёнка! – сделал то же самое мелкий пацан.

– Доктор! – красиво улыбнувшись, подмигнул мне самый симпатичный светленький. Я улыбнулась в ответ.

– И за сколько ты добралась сюда от Уфы?

Они расселись вокруг меня, причём Доктор присел на корточки напротив, не отрываясь глядя на меня. А я ему нравлюсь!

– Да часов за тридцать где-то! – пожала плечами я.

– А километров сколько?

Ну и далее разговор пошёл в таком духе. В общем, народ они неплохой, не вредный на первый взгляд. Глядишь, будет где вписаться. Хорошо бы у этого светленького Доктора! Он уже сидел рядом со мной на лавочке и был самый разговорчивый. Мы допили с ребятами их пивасик, взяли ещё, и отправились бухать неизвестными закоулками, через дворы. Шли, пока не наткнулись на помойку, где и решили остановиться. Сели на гнилой диван прислонённый к стеночке между помойкой и гаражом, открыли бутылку. Наконец можно было вытянуть ноги – кайф! Так и сидели, попивая и хохоча хрен знает о чем, болтали о различиях неферской жизни в разных столицах – Башкирии и России. Между тем, заметно стемнело. Уже и сырость поползла, и сумерки сгустились настолько, что даже лиц сидящих рядом Зелёнки и Доктора не различить толком. Только по светлому ирокезу и видно, что справа Доктор, а слева, стало быть, Зеленка. Пиво кончилось. Спазма засобиралась домой. Поднялись и парни.