Дрожащий срывающийся голос Стефани выдавал ее волнение. Гейб и вообразить не мог, что когда-нибудь увидит ее в таком состоянии.

— Прежде чем ты откажешь мне, пожалуйста, позволь мне уверить тебя, что я никому не скажу ни слова, даже если вынуждена буду отправиться домой, чего я не хочу… Я не собираюсь разглашать твои секреты. А если честно, я просто не в состоянии понять, куда мне теперь возвращаться… — Тяжкий вздох разорвал ее губы. — Прости меня, Гейб, быстро выдохнула она. — Ты очень сердишься?

Его обуревали сомнения. Гейб был разочарован.

Ведь расторгнув брачные узы, он своими руками создал себе немало трудностей. И осознал он это только теперь. Последние слова, сказанные ею, прежде чем он покинул дом, все время звучали у него в ушах: «Перестань себя терзать — у меня все в порядке. Я позаботилась о себе еще до того, как мы встретились, и намерена это делать и впредь».

Что она имела в виду? Какая из женщин была настоящей Стефани? Неужели она приехала потому, что скучала по нему? Или у нее был свой, скрытый повод немедленно вернуть его?

В ее желудке заурчало. Наверное, она проголодалась.

Этот забавный звук вдруг привел его в чувство, и он мигом сообразил, что вокруг темнеет и холод усиливается.

Его первым побуждением было послать ее на край света ко всем чертям. Однако Гейб уже пытался это сделать, и у него ничего не получилось. У нее не останется выбора, если он отвезет ее обратно в Мэрион и поместит в мотеле «Брэндин-Айрон» на ночь.

Но когда он вспомнил о том, что Стефани провела в дороге большую часть недели и умудрилась заехать в придорожную канаву посреди снежной бури, ему эта идея разонравилась. Ведь ей придется провести одинокую ночь в крохотной, кое-как меблированной комнатке мотеля, где пол сотрясается от грохота проезжающих мимо грузовиков.

К тому же тамошняя кофейня служила местом сборищ ковбоев со всей округи. И не все они были джентльменами. Кто-то поглядит на Стефани и…

Гейб завел мотор, развернул свой «эксплорер» и поехал обратно. В полутьме он кожей ощущал ее вопрошающие взгляды; всякий раз, когда Стефани поворачивала к нему голову, ему казалось, что она к нему прикасается.

— Уже поздно, Стефани. По-моему, ты готова свалиться в постель… — Произнеся эти слова, Гейб замолк. Он, впрочем, хотел сказать ей, что она выглядит не лучшим образом, но решил не расстраивать ее лишний раз. — Ладно… Я отвезу тебя на ранчо…

— Спасибо, Гейб, — взволнованно прошептала она.

Ему не нужны были ее изъявления благодарности. Он вообще не желал, чтобы Стефани находилась рядом с ним.

— Тебе, естественно, лучше сберечь наш уговор в тайне. Я опасаюсь, что все спальни в основном здании заняты школьными преподавателями. Но есть маленькая полупустая комнатка за спальней Марвы позади кухни. Раньше там была детская.

— Кто такая Марва?..

— Я нанял ее как повариху, но она еще отвечает за главное здание.

— Я поняла. А сам ты тоже живешь в главном здании?

Его челюсть напряглась.

— Да. На всякий случай я приберег там походную койку, ты увидишь ее, когда будешь пробираться в ванную. Думаю, завтра утром мы подумаем, что с тобой делать…

Стефани заерзала на сиденье.

— Пожалуйста, не утруждай себя из-за меня. Мне не нужна какая-то особая комната. Я буду счастлива заснуть где угодно, — запинаясь, сказала она.

Гейб понимал, что она сказала это неумышленно, безо всякой задней мысли. Но это соблазнительное «где угодно» изрядно смутило его. В обычных обстоятельствах Гейб мог бы предложить ей свою королевскую кровать, а сам улечься на кушетке на нижнем этаже напротив камина. Но в таком случае они, как он смутно догадывался, окажутся в доме слишком близко друг к другу.

Вдобавок она приехала сюда, в общем-то, по его вине и вымаливала у него теперь, как бездомная, убежище и пропитание.

— Гейб?.. — Стефани тихонько позвала его по имени.

— Что такое?..

— Ты и вправду сохранишь мой секрет и не раскроешь, кто я?..

Гейб покосился на нее.

— Если ты имеешь в виду Клея, тогда да. В машине он вспомнил, что видел твою фотографию в ньюпортской газете. Хотя прошло уже немало времени, тебе лучше по-прежнему маскироваться.

«Разумеется, — думала Стефани, низко опустив голову, — он в ужасе оттого, что я все время буду торчать рядом. Ведь мальчикам нужен папочка».

Ее голос прозвучал непревычно резко:

— Я не покажу, что знаю, кто его отец.

— Ты опять поспешила с выводами, — перебил Гейб. — Два года назад у парнишки были серьезные проблемы с наркотиками, и вдобавок он участвовал в погромах и прочих мальчишеских буйствах. Когда его поймали, его мать наняла меня. С тех пор я сотрудничаю с ней и надеюсь, что со временем он станет человеком.

Так мальчик не его сын? Стефани впала в состояние эйфории, которая, впрочем, мигом улетучилась, едва она услышала последнее откровение Гейба.

— Эта женщина живет в Провиденсе?..

— Совершенно верно. Но я условился с ней, что она будет куда-нибудь уезжать, когда я буду посещать ее сына.

Еще один кинжал вонзился в ее сердце.

— Почему бы ей самой не приехать на ранчо?

Гейб замялся.

— Потому что она скверно себя чувствует.

— Понятно. У нее еще есть дети?

— Нет.

Стефани едва не застонала. Теперь, когда Гейб разведен, он мог и не скрывать свои отношения с другой женщиной, которая оказалась старше Стефани.

И наверняка они спали вместе, пока она была замужем за Гейбом, не зря же он периодически отлучался из Ньюпорта. Скорее всего, ездил к этой… в Провидено: только так можно было объяснить его поведение.

Привлекательная — так охарактеризовали эту женщину детективы.

Опасаясь, что дальнейшие расспросы выдадут ее ревность, Стефани заставила себя отвернуться к окошку; к ранчо они ехали в полной тишине.

По другую сторону изгороди, которая тянулась вдоль дороги, ей удавалось различить заснеженные поля, за которыми стеной возвышались сосны. Пейзаж выглядел пустынным и безжизненным.

Стефани по-прежнему терялась в догадках: почему Гейб отказался от своей прежней жизни? Что-то, имевшее для Гейба первостепенную важность, вынудило его покинуть дом. Почему он уехал именно сюда, в это сельское захолустье? Что он хотел здесь обрести?..

Может быть, все дело в матери Клея?

Стефани еще не испытала физической близости с мужчиной, поэтому ей трудно было состязаться с этой незнакомкой в любовном искусстве. Когда она достигла возраста, в котором, целуясь с мальчиками, начинают понимать суть физического желания, ее угораздило встретиться с Гейбом. Это произошло во время морской прогулки на яхте.

Естественно, он лишь поглядел на нее свысока, ничем не выделив среди других девчонок, вертевшихся рядом с ним. Но что касается Стефани, те часы, которые она провела в качестве гостя на яхте Гейба, оказались самыми значительными в ее жизни.

Стефани уже тогда заметила, что, окруженный братьями и многочисленными родственниками, он ведет себя как-то отчужденно. Когда другие рядом развлекались, Гейб казался серьезным и задумчивым.

В тот день, исподволь разглядывая его, она внимательно изучала его мощную мускулатуру, бронзовую от загара, завитки его черных волос. Лишь однажды Гейб сверкнул своей белоснежной улыбкой, когда заметил стайку дельфинов и указал ей на них.

Поблагодарив его за чудесную морскую прогулку, она покинула яхту, сохранив в душе неизгладимые воспоминания о черных с поволокою глазах и волнующихся зеленых океанских просторах.

Ее подруга Луиза как-то раз заявила ей, что она сумасшедшая.

— Честно говоря, Стеффи, ты изо всех сил пытаешься добиться, чтобы такой красавец, как Гейбриел Уэйнрайт, соблаговолил взглянуть на тебя как на женщину. Но я сомневаюсь, что тебе это удастся. Он станет сенатором, женится на какой-нибудь светской девице. А твои мечты так и останутся мечтами.

Но Стефани пропустила мимо ушей ехидную реплику подруги.