С начала 1916 года он надолго уехал в Германию; говорят: исключительно много читал он в Берлине.

Во второй половине июня 16‑го года он появился вновь в Дорнахе; и до самого моего отъезда — в начале августа — он работал в мною описанном темпе: ставил сцены "Фауста", вел эвритмические репетиции, читал много лекций, обходил работы, принимал на дому.

И уже потом я узнал, что с осени 1916 года чуть ли не до Рождества он опять читал в Дорнахе едва ли не ежедневно, давая пространные объяснения после лекций: на политические темы; и на тему: "ТАЙНЫЕ ОБЩЕСТВА"[111]. Он очень предостерегал членов против вступления в них (это уже рассказывал позднее вернувшийся в Россию Трапезников[112]).

Таков. краткий перечень его общественной работы, которой я был личным свидетелем: с июля 1912 года и кончая 1916 годом (время, которое я провел при нем).

Потом я уехал, — и не могу точно отметить (из месяца в месяц), что он делал и где читал. Знаю лишь, деятельность его утроилась.

Знаю, что и до 1912 года он в этом же темпе вел работу в Германии, будучи Генеральным секретарем "Теософического Общества".

Ко времени моего появления в Германии в ноябре 21‑го года деятельность Штейнера необыкновенно разрослась; он оброс рядом забот, которых прежде не было; входил во все детали жизни Вальдорфской школы и педагогов, и учеников, которых всех знал лично; весьма разрослась издательская деятельность (издательство, ряд журналов): наконец, появилось два центра жизни: и Дорнах, и Штутгарт, между которыми носился на автомобиле он; он оброс учреждениями: медико — терапевтический институт, социальная фракция, религиозная, эвритмическая; оброс конгрессами и съездами; начались "ШКОЛЬНЫЕ НЕДЕЛИ", то в одном городе, то в другом: своего рода переносный университет носился из города в город всем штатом лекторов под предводительством Штейнера, откладывая новые студенческие ячейки после каждой лекционной недели.

Я уже не мог так, как прежде, летать за ним; факты его общественной деятельности до меня долетали издали; многих сторон его деятельности я вовсе не знаю; вот обрывки ее с осени 1920 года до июня 1923 (весьма скудные): в сентябре — октябре 1920 года трехнедельные высшие курсы в дорнахском Гетеануме, в которых он кипел (т. е. дебаты, заседания, прения, организационные вопросы, вероятно, его курс лекций, бесконечные приемы и т. д.); в апреле 21 года курсы и семинары в Дорнахе; — и — его курс об антропософии и науке[113]; в июне его курс в 18 лекций для студентов, изучающих теологию (в Дорнахе[114]); в июле — курсы в Дармштатте для студентов технической школы; в августе — курсы по предметам искусства в Дорнахе; и — курс Штейнера (вероятно, "О СУЩЕСТВЕ КРАСОК"[115]); в ноябре — ряд публичных лекций и лекций для членов по Германии (между прочим, — в Берлине); и — далее: антропософский съезд в Христиании; ряд лекций Штейнера на нем; до этого в октябре: съезд в Штутгарте[116]; в декабре — педагогические курсы при Гетеануме; и — курс Штейнера.

В январе 1922 года лекционная поездка Штейнера по Германии: ряд его лекций в Мюнхене, Штутгарте, Франкфурте, Маннгейме, Кельне, Эльберфельде, Ганновере, Берлине, Бремене, Дрездене и Бреславле; в марте 22‑го года — "ШКОЛЬНАЯ НЕДЕЛЯ" в Берлине, на которой присутствовал: 7 его "ШКОЛЬНЫХ" лекций, лекции в ложе, выступления в эвритмических представлениях и "ШКОЛЬНЫХ" дебатах; в апреле — курсы доцентов — антропософов в Гааге; и — курс Штейнера; в апреле же — поездка Штейнера в Англию (ряд лекций его и т. д.); в мае — ряд его лекций в германских городах; в июне — большой антропософский конгресс в Вене (ряд его лекций и проч.); в августе — его политико — экономический курс при Гетеануме[117]; в середине августа же — его курс в Англии (в Оксфорде): "ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ В ВОСПИТАНИИ И СОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ"[118]; тотчас же по возвращении из Англии он читает в Дорнахе курс "КОСМОЛОГИЯ, ФИЛОСОФИЯ И РЕЛИГИЯ В АНТРОПОСОФИИ"[119]; одновременно: он читает КУРС для группы теологов; в октябре — в Штутгарте: 1) "МЕДИЦИНСКАЯ НЕДЕЛЯ", 2) ряд лекций Штейнера по педагогике; в ноябре — вторичная его поездка по Голландии и Англии с Рядом лекций. В декабре — январе 22‑го — 23 годов ряд семинаров в Дорнахе (ДО и ПОСЛЕ пожара Гетеанума); и курс Штейнера: "Возникновение ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ В ИСТОРИИ"[120]). в феврале 23 года — ряд бурных заседаний в Штутгарте с рядом его выступлений и лекций (попутно — его лекции в Берлине[121]), а в марте — "ШКОЛЬНАЯ НЕДЕЛЯ" в Штутгарте (опять его лекции); в мае он был в Берлине и читал лекции (кажется, в лекционном турне); далее — след его деятельности теряется для меня (знаю, лишь — в сентябре он читал в Штутгарте); с октября — я в России: ничего не знаю о нем, кроме известий, что его деятельность проносится в темпе перманентного "КРЕСЧЕНДО", внушающего просто страх.

Вот выдержка из статьи Марии Штейнер, посвященной воспоминаниям о последнем периоде деятельности доктора* (Напечатана в еженедельном листке: "ВАС ИН ДЕР А. Г. ФОРГЭЭТ", от 4 октября 26 года.[122]): "Приближался сентябрь** (1924 год.). Уже вдвигался Лондон со своими начинаниями. Во — вторых, должен был начаться съезд в Дорнахе с колоссальным натиском людей. Между — необходимы были заседания в Штутгарте. Усталый, въехал он в Дорнах, чтобы тут же улететь в Штутгарт и там заседать и ночи и дни. Между тем: я начала лекции в Дорнахе для слушателей "Драматического Курса"; и уже с пятой лекции он… мог вступить в курс. Без малейшей паузы после штутгартской сутолоки он ушел в работу. В то же время он вел курс по медицине для врачей… и курс для общины пасторов. Ежедневно — 3 лекции 3‑х курсов необычайной силы… Между — по три лекции в неделю об антропософии и великолепные лекции для работающих над постройкою*** (Второго Гетеанума.)… Он сам неоднократно говорил, что то, что его укладывает в лоск, так это… частные разговоры… Четыреста посетителей насчитывал придворник в то время, когда он читал в день по четыре лекции… Так нас настигла судьба. Так появился он перед нами в последний раз 28 сентября с усталыми, волочащимися шагами, — он, который всегда ходил такой эластичной походкой, как юноша. Говорил он тихо, медленно… В голосе не хватало дыхания. Он прервал лекцию".

К этим словам нечего прибавить.

Всюду, куда ни врывался он — он вносил этот темп, от которого я испытывал головокружение; так — просматривая свою памятную книжку, я вижу следующую статистику мной прослушанных лекций Штейнера, не считая других антропософских лекций, не считая ряда других выступлений Штейнера: в октябре 13 года мною прослушано 17 лекций, в ноябре — 13; в декабре — 10; в январе 1914 года — 16 и т. д.; что бы ни начал он делать, все — разрасталось, сложнилось, членилось; мобилизовались знания; призывались "СПЕЦЫ"; и тут же усвоив слова их, принимался сам за работу; так: из заданий общества вырастала культура; из постройки Гетеанума — росла культура искусств; из встречи с пасторами — религиозное движение; то же с сельским хозяйством, с медициной, с пуговичным производством; из всего росла проблема сорока ремесел: так он вынужден был становиться "МОРЕПЛАВАТЕЛЕМ И ПЛОТНИКОМ". Это — не всезнайство; это — уменье видеть связь между целым культуры и отдельной ее конкретностью; если бы судьба привела его к слесарям, я уверен, что будучи поставлен в условие дать конкретный ответ на то, как соединить слесарю свое мастерство с духовным знанием, — доктор Штейнер лично обучился бы делать ключи и замки: и после этого дал бы неожиданнейшие ответы.