— Не соблаговолит ли его милость выслушать смиренное предложение? — произнес чистый и молодой голос.

Генрих повернулся на полном ходу так круто, что чуть не налетел на коленопреклоненного слугу, осмелившегося заговорить без разрешения.

— Да как ты смеешь перебивать своего короля? — взревел он.

— Пощадите его, ваше величество, — поспешно сказал Рейн и вздохнул: — Этот парень — мой...

— Бард, — вставил Талиазин, сияя улыбкой.

— Оруженосец, — процедил Рейн сквозь стиснутые зубы.

— Твой бард? — изумился Хью. — У тебя нет ни земли, ни замков, но ты успел обзавестись бардом? — и он залился намеренно оскорбительным смехом, долетевшим до самых отдаленных уголков нефа. — Полагаю, странствующий рыцарь — не рыцарь, если за ним не таскается бард!

Король заставил его умолкнуть одним-единственным взглядом. Широкая ладонь опустилась на плечо Талиазина и рывком подняла его с пола.

— Ты ведь родом из Уэльса, не так ли, парень? Я слышу в твоей речи явственный акцент.

Рейн тоже заметил некоторую странность в говоре плута оруженосца. Мальчишка еще два года назад говорил на безупречном французском, но сейчас его речь вдруг приобрела сильнейший акцент.

— Я слышал, что народ, к которому ты принадлежишь, верит в свободу слова. То есть каждый имеет право высказать все, что думает, даже в лицо князю, — продолжал Генрих с неприятной улыбкой. — Что ж, я выслушаю то, что у тебя на уме, но потом Рейн присмотрит за тем, чтобы тебя как следует, выпороли. За наглость.

— Что ж теперь делать... — Талиазин бросил испуганный взгляд в сторону Рейна, потом сосредоточил все свое внимание на короле, улыбаясь так ослепительно, что Генрих невольно замигал. — Ваша милость, не требуйте с князя Оуэна Гуинедда выкуп за леди Арианну. Мудрее будет держать ее заложницей на случай, если князь вдруг заупрямится и откажется принять ваши условия.

Он помедлил, но ни один из троих слушателей не издал ни звука.

— Будучи заложницей, леди Арианна, по закону, станет вашей подопечной, — поспешил Талиазин продолжить свою мысль. — Вы будете вольны устроить ее судьбу по своему усмотрению: выдать замуж или отдать в монастырь. Я бы предложил отдать ее в жены будущему владетелю Руддлана. Вряд ли князь Оуэн когда-либо нападет на замок, хозяйкой которого будет его единственная и горячо любимая дочь.

На этом Талиазин умолк, и воцарилась томительная напряженная тишина. Пока она длилась, он не сводил взгляда с лица короля.

— Да, но... я уже женат... — наконец промямлил Хью. Рейн ничего не сказал. Он стоял и смотрел на оруженосца с ужасом на лице, обычно совершенно бесстрастном.

— А ведь в том, что ты предлагаешь, есть смысл, — заметил король, задумчиво поглаживая бороду.

— Ну конечно, ваше величество, — и большой смысл! — воскликнул Талиазин, энергично кивая и буквально излучая радость. — И потом, раз уж неясно, как поступить с Руддланом, ваша королевская милость могла бы устроить турнир, который решит, кому владеть замком. Устроить потешную битву! Только подумайте, ваше величество, какой будет случай отметить победу над уэльсцами! Большое празднество!

— Ну да... ну да... — вторил Генрих, по лицу которого медленно расплывалась улыбка.

— Однако... — начал Хью.

— Милорд граф, — обратился к нему сияющий Талиазин, — если вам посчастливится победить на турнире, вы сможете вознаградить замком и невестой своего самого верного и храброго вассала! — Тут взгляд оруженосца обратился на каменное лицо Рейна. — Что касается вас, командир, то вы вполне можете взять леди Арианну в жены!

— Сражаться на турнире за Руддлан! — опомнившись, взорвался Хью. — Да я в жизни не слышал ничего нелепее!

— Точно, во имя Бога и всех его святых! — взревел король в полном восторге. — Но мне нравится ход мысли этого парня! У него голова варит точь-в-точь, как у меня.

— Да он дурак каких свет не видывал! — отрезал Рейн, не сознавая, что только что ненамеренно оскорбил короля.

Ему пришлась по душе та часть предложения Талиазина, которая касалась битвы на турнире за Руддлан (Рейн не сомневался, что без труда справится с Хью), но чтобы взять дочь Оуэна Гуинедда в жены!..

«Да я сотру мальчишку в порошок за то, что его осенила такая идея! — мысленно возмущался он. — На этот раз ему не отвертеться!»

К его полному и безысходному ужасу, он услышал, как Генрих восклицает, словно идея осенила не Талиазина, а его самого:

— Ты, сэр Рейн, и ты, милорд граф Честер, встретитесь на турнире за обладание замком Руддлан. Наконечники пик будут сточены, мечи затуплены, сражение закончится, как только один из вас будет выбит из седла. Победителю достанется также леди Арианна, дочь Оуэна Гуинедда!

— Встанем-подымемся, миледи!

Полог кровати отдернулся, шурша златотканой дамасской кисеей и поднимая целые облака пыли. Яркий солнечный свет проник сквозь упрямо сжатые веки Арианны.

— Убирайся, Эдит! Оставь меня в покое!

Со стоном досады Арианна повернулась на живот и сунула голову под подушку. Она не видела никакого смысла в том, чтобы покидать постель. Впереди ожидал бесконечный унылый день, точно такой же, как и вчера. Он не сулил ничего более увлекательного, чем долгие часы у окна, пока отец вел переговоры с королем Англии. Ее использовали в качестве хлыста, чтобы привести Оуэна Гуинедда к повиновению! Возможно, в этот самый момент они как раз обсуждали выкуп, который отец должен был заплатить за свободу дочери!

Арианне страшно было даже представить, во что она могла обойтись отцу... и всему Уэльсу.

Горничная и не думала оставлять ее в покое. Она стащила на пол одеяло, предоставив холодному утреннему воздуху, льющемуся в распахнутое окно, вволю кусать голое тело Арианны.

— Наказание Божье! — крикнула та, вскакивая на постели и выхватывая их рук Эдит отделаное мехом платье.

Терпеливая улыбка не исчезла с лица, в котором было что-то поросячье. Круглое, побитое оспой, с маленькими, часто мигающими глазками, оно было обрамлено сосульками волос неопределенного цвета, свисающими на костлявые плечи. Невзрачная внешность Эдит была не единственным ее недостатком. За четыре дня, проведенных Арианной под домашним арестом, горничная не обратилась к ней ни с чем, кроме банальнейших и скучнейших фраз.