Рейн стоял на отлогом берегу, у самой кромки прилива. Волны одна за другой бежали к мыскам его сапог, но откатывались, так и не коснувшись. Он стоял, запрокинув голову и свесив по бокам руки, сжатые в кулаки. У него был вид человека, который выкрикивает упреки, обращенные к Богу. Но он молчал.

Арианна не успела еще позвать его по имени, как он обернулся.

Он изменился. Что-то в его душе надломилось, и он даже не пытался это скрыть. Лицо его было искажено, в глазах застыла боль. Он не мог и не хотел больше ничего скрывать от нее, он открыл ей себя вплоть до самых глубин души.

Арианна сделала только один шаг. Рейн бросился к ней навстречу, глубоко увязая в песке. Когда он приблизился, то опустился на колени и прижался щекой к ее ногам. Взгляд его был таким измученным, что глаза казались слепыми.

Арианна протянула руку, но замерла, не решаясь коснуться его волос.

— Арианна... — шептал он, — Арианна, Арианна... Плечи его содрогнулись, окаменели — и затряслись. Беззвучные поначалу рыдания становились все громче и наконец превратились в отчаянные, выворачивающие душу вскрики и хрипы — так плачет человек, не умеющий плакать.

— Обними меня... Арианна... обними меня...