Их губы были требовательными и ненасытными, настолько, что стало немного больно. Но и эта боль казалась желанной. Она была тем, что доказывало - все происходящее реально. Они здесь. Оба. Вместе. Несмотря на все, что натворили из-за недопонимания, обид и гордости.

За какие-то пару секунд атмосфера в спальне изменилась. Из нежности перетекая в нечто более горячее, откровенное. Их охватила страсть.

Руки Леши отпустили ее щеки и, откинув одеяло, которое мешало, раздражало, сковывало обоих, на миг сжали ее плечи, и тут же двинулись дальше, расстегнув три пуговицы, которые держали рубашку на груди. Пальцы Алексея скользнули в вырез и накрыли ее грудь, бережно, но так по собственнически сжав потяжелевшие полушария.

С ее губ сорвался вздох облегчения от этого жаркого ощущения его кожи на ее.

Наконец-то.

Словно без этого касания она не жила, а просто существовала в этом мире.

Соски тут же напряглись. Лена почувствовала покалывание в них, потому что хотела большего. Нуждалась в другой ласке. Влажной, горячей ласке его губ, языка на своей груди.

- Лена, - он выпил ее вздох, и легко отстранился, целуя веки. Потерся лицом о шею, там, где все быстрее стучал пульс.- Боже, как же сильно я люблю тебя! - сипло прошептав это, Леша все теми же легкими поцелуями проложил дорожку по ее ключице и уткнулся лицом в ложбинку между грудей, вдыхая запах кожи, разогретой их желанием.

Ей трудно было говорить. Лена настолько сильно хотела его, что могла только тяжело дышать, хватая воздух губами, влажными от поцелуя. Она вцепилась пальцами в его волосы, и понимала, что просто не в силах отпустить. Будто боялась, что он, как каждый ее сон, исчезнет.

Леша улыбнулся, словно понял этот страх, и эта улыбка защекотала ее грудь, заставив выгнуть спину. Так чтобы еще сильнее приблизиться к его рту свое тело. Одна его ладонь отпустила плоть Лены, скользнув вверх, и перехватив ее кисти пальцами правой руки, Леша завел их ей за голову, нежно придавив к подушке. Еще удобней открывая ее грудь для ласк своего рта и языка, который уже дразнил, ласкал, обводил напряженные вершины.

- Леша, Лешенька… - Лена сама удивилась своей молящей интонации, но ей не было стыдно или неловко. Никогда с этим мужчиной, который знал все о ней и ее теле, знал, как доставить ей самое большое удовольствие.

- Все, что захочешь, котенок, только скажи, что мне сделать, - не прекращая поочередно посасывать ее соски, втягивая их себе в рот, Леша потерся чуть колючей щекой о ее кожу. Вторая его рука, левая, уже гладила кожу ее живота, спускаясь все ниже - Что угодно, - длинные пальцы на мгновение замерли на резинке ее трусиков, но тут же отодвинули мягкое кружево и большая ладонь накрыла ее плоть, уже влажную от возбуждения.

Она услышала, как резко он втянул воздух в себя и пробормотал ругательство сквозь зубы, стоило Леше понять, что Лена настолько сильно хочет его. Так же сильно, как и сам Алексей хотел ее, у Лены не было в этом сомнений.

Его бедра дернулись, сильнее вжимаясь между ее ногами, и она ощутила, насколько напряжен и возбужден ее любимый. Казалось, почувствовала мощные толчки пульса его плоти через тонкую преграду его и ее белья, оставшуюся между ними.

- Я хочу всего, Леша, - низко, тихо засмеявшись, она подалась вверх, вжимаясь в него, в его грудь своим животом, обхватывая своими бедрами его талию, окончательно отбросив в сторону уже лишнее одеяло. - Всего, и как можно больше, - было невероятным ощущением чувствовать себя настолько свободной и раскрепощенной. Настолько любимой, что это почти равнялось с поклонением.

- Котенок, - одно это слово, произнесенное протяжным, едва ли не грубоватым стоном, говорило о большем, чем тысячи фраз и предложений. - Не уверен, что сейчас смогу долго сдерживаться для этого. Я так соскучился по тебе, Лена, - он оторвался от ее груди и опять впился в губы, но его пальцы, уже стянувшие трусики с бедер Лены, продолжали новое познание любимого тела, заставляя ее всхлипывать и стонать от нежного, но такого напористого поглаживания.

- Я тоже, не готова сдерживаться, - честно призналась она, и прижалась к его плечу, не заметив, что кусает Лешу, когда он осторожно погрузил свои пальцы в нее. Сначала один, и тут же, второй, растягивая влажный жар ее тела.- Ах, аах, Леша! - теперь, к ее зубам, прибавились ногти, которые Лена, мимовольно так сильно сжала на коже его правой руки, что наверняка останутся следы.

Но, казалось, что Леша совсем не против подобного рвения. Тяжело дыша, напряженный всем телом настолько, что на лбу у него выступила испарина, несмотря на то, что в комнате было достаточно свежо, он усмехнулся и еще жадней поцеловал Лену.

- Тише, котенок, тише, - своими губами, он старался заглушить ее вскрики, вырывающиеся на каждое погружение его пальцев в нее. - Тише, Лешку разбудишь.

Она не могла уловить смысла. Хотела, старалась понять, о чем он говорит, но разум не работал совершенно. Лена превратилось в сгусток желания. В такую же напряженную пружину, с которой не так давно сравнивала Лешу. И каждое его движение, каждая интонация низкого, с хрипотцой, голоса, закручивала ее все туже. Лена не могла не кричать. Не имела сил сдерживаться. Не после того, как столько ночей мечтала о нем.

Ночь вокруг нее взорвалась.

Не было фейерверка. Просто темнота под плотно сжатыми веками стала цветной, живой, бархатной, наполненной ярким светом. И Лена низко, протяжно застонала, выгибаясь всем телом в его руках, ощущая, как все внутри конвульсивно сжимается от удовольствия. Она чувствовала, как ее плоть обхватывает его пальцы, доставившие ей это удовольствие.

Очевидно, осознав, что она не сумеет внять его шепоту, за секунду до этого Леша отпустил ее руки и крепко прижал к себе голову Лену. Он зажал ее между своим плечом и шей, чтобы хоть немного заглушить стон, который она была не в силах удержать губами.

Но даже на пике оргазма, Лена знала, что хочет больше. Хочет быть по-настоящему с ним. Потому, едва почувствовав, что он освободил ее руки, все еще дрожа, она потянулась пальцами вниз, лаская каждую его напряженную, будто сведенную судорогой мышцу, пока не добралась до резинки его плавок.

- Стой, котенок, подожди, - Леша тяжело дышал, наверное, стараясь сдержаться, и попытался перехватить ее руку, но безуспешно.

Лена уже сдвинула ткань в сторону, извиваясь под ним, чтобы получить больший контакт. Не обратив ни малейшего внимания на его просьбу, она добралась до своей цели, обхватив пальцами тяжелый, напряженный, возбужденный ствол его члена, который толкнулся ей в ладонь при первом же прикосновении.

- О, черт! - теперь застонал он.

И от этого низкого, жадного, сиплого звука его в ней потребности, Лену затрясло едва ли не сильнее, чем от только что пережитого удовольствия.

- Не хочу ждать, - так же тяжело прошептала она, целуя, облизывая его шею. - Ты сказал, что дашь мне все.

- Черт! Да, котенок, все, но мне нужна всего минутка, чтобы…

Она не хотела слушать никаких причин для отсрочки. Вскинув свои бедра, Лена потерлась влажной плотью о горячую головку его твердого ствола.

Против такого он не смог устоять.

Громко выдохнув, он так сильно поцеловал ее, что едва не укусил за губу. Одновременно с этим, Леша обхватил пальцами ее руку, держащую его и, отведя, сильно, резко, глубоко вошел в нее.

Лена задрожала опять, крепче прижимая любимого к себе, заново привыкая к этому ощущению их единения.

Это было… настолько правильно. Идеально.

Ей хотелось заплакать от понимания того, сколького они лишили себя. И она знала, что Леша тоже ощущает это.

Он на миг застыл в ней, погрузившись до самого упора, почти вдавливая себя в нее, а ее в себя, крепко обнимая Лену руками, так, что не получалось сделать вдох. Но, не имея сил удержаться, и он, и она, дернулись одновременно, с неистовым желанием получить, отдать еще больше, подались навстречу друг другу.

Алексей двигался стремительно, напористо, и правда, не имея никаких резервов для промедления и неторопливости.