— Он же погиб… Незадолго до нашего ухода из Мэниги… — ошарашено пробормотал Окт, на явном наречии.
— Думаешь? Пропасть он пропал — это верно, но если бы он умер, к нам вернулся бы его Круг Справедливости. Я почти уверен, что это Ольс. Наверняка, он попал в какую-то западню, когда пошёл на поиски Немыслимых Пределов.
— Заснул в каком-нибудь гроте, как мы? — предположил Тайронгост. — Нас тогда чахликом быстро обмотало.
Рьох бросил на ученика беглый взгляд и кивнул:
— Что-то вроде… Как уж он выжил, не знаю. Найдём — спросим…
— Найти бы только… Зов был так слаб, как будто доносился не из нашего мира…
Окт на всякий случай постучал пальцами по своему оберегу — ответа не было.
— А что… Может быть, так и есть. Представь себе, что долго был в плену. Куда бы ты пошёл, вырвавшись оттуда? — старый дюк смотрел вдаль, словно пытаясь разглядеть Ольса.
— Наверное… домой. То есть… в Мэнигу?
— Вот-вот! И нам бы туда надо. На месте и разберёмся. А то сейчас опять болтать начнём, советы собирать… Одно плохо. Единственный выход в город, находится рядом с дворцом. Не стоит нам до поры на глаза почтеннейшему господину Императору попадаться. Добираться нужно как-то по-другому.
Дюки замолкли.
И вдруг Тайронгост поднял голову:
— Кажется… знаю… Коврики! Они ведь не только людей могут переправлять?
VIII
Цервемза сидел, зарывшись в груду бумаг, и изображал, что страшно занят. На самом деле он никого не хотел видеть.
Последние несколько дней Правителя мучили дурные предчувствия. Он впервые задумался о том, зачем ему эта погоня за вечностью. Предположим, уничтожит он Грейфа, станет всесильным повелителем Сударба, будет бесконечно долго править и вообще сможет делать решительно всё, чего пожелает его душа. Вот в этом-то и была загвоздка. Останутся ли у него к тому времени хоть какие-то желания? Слишком уж одинок он был для этого. Впрочем, с одиночеством можно было справиться. Цервемза мечтательно представил себе, как вернёт Римэ. Потом сделает её ласковой и покорной. Как? Да с помощью магии. Своей, а не чужой! Узурпатора передёрнуло от воспоминания о Ревидан. А что потом? Смотреть, как сморщится гладкая кожа, поседеют тёмные волосы и потухнут глаза? Ну уж нет! К этому Цервемза был не готов. Можно было бы, конечно, вырастить детей. Но зачем? Наследники Вечным не нужны…
Вот и получалось, что ни власть, ни бесконечная жизнь не сулили ему ничего хорошего. Правитель окончательно затосковал. Может быть, он и нашёл бы какой-то выход, но опустошённая душа не могла уцепиться даже за память. Цервемза попытался вспомнить детство или хотя бы молодость, но не смог. Как будто не был он никогда ни ясноглазым мальчиком, ни пылким юношей, а сразу пришёл в этот мир взрослым и циничным. Вместо ярких картин прошлого, которые так греют души стариков, он видел лишь серый туман. Такова была цена рабства…
Взволнованный голос Моротоба донёсся до Цервемзы как через подушку.
— Дюк прошёл по саду!
— По какому саду?
— По дворцовому саду!
— А куда он пошёл?
— Не знаю… сир!
— Ну, так узнай! — взревел Правитель, сопровождая свои слова изрядной оплеухой.
От удара Моротоб слегка присел, но на ногах удержался. Мгновение подумал, собрался с духом и выпалил:
— Последний раз означенное чудище видели стражники, охранявшие хозяйственную калитку. Судя по всему, он направлялся в город! — он приготовился получить очередную затрещину.
Удара не последовало.
— Как же они его пропустили? Заколдовал он вас что ли?
— Вроде того, сир! И я, и мои солдаты просто как будто окаменели. А этот… прошёл мимо…
Пока Узурпатор соображал, как ему поступить, прибыло несколько донесений из разных концов Мэниги. Все шпионы сообщали о том, что видели дюка или, по крайней мере, слышали о его появлении. Это настораживало…
— Интересно, сколько их там? Один прошёл мимо стражи… Второй разнял драку… Третий спугнул воришку… И всё это за каких-то полтора часа. Вдруг они вышли целой толпой? — задумчиво произнёс он вслух. — Тогда, нам всем… — он не договорил.
— Простите, сир! — позволил себе вмешаться Моротоб. — Тот, которого упустили мы, судя по всему, вышел на Кривую улицу. Осмелюсь спросить: где произошли остальные события?
Цервемза впервые посмотрел на Начальника Стражи с интересом. Потом стал лихорадочно перебирать доносы. Наконец, облегчённо вздохнул:
— Значит, он всё-таки один! — холодно усмехнувшись, Правитель снова перевёл взгляд на Моротоба. — Значит так: пришли ко мне Советника и немедленно собери всех солдат. Длинномордого необходимо схватить и привести к нам. В крайнем случае — убить! Для тебя и твоих олухов это единственный шанс остаться в живых!
IX
Ольс начал успокаиваться. Похоже, он не утратил способностей. А если ещё удастся найти, чем подкрепиться, то жизнь и вовсе станет прекрасна. Он вспомнил, куда отправился один из драчунов и пошёл несколько быстрее.
До площади оставалось не больше трёхсот шагов, когда острый слух дюка уловил обречённый гул затихающей толпы. Потом раздался грубый голос:
— …за распространение ложных слухов… содействие бунтовщикам… приговариваются к трём дням огненного зелья…
Слова были по большей части незнакомые, но дюк всё понял. Он влетел на площадь как раз вовремя. Знакомого фонтана посередине не было — на его месте возвышался помост. К столбу были привязаны спина к спине двое приговорённых лет сорока. Судя по всему — муж и жена. Они крепко держались за руки, надеясь хотя бы так облегчить друг другу предстоявшую муку.
— Во имя Творящих и Хранящих! — разнёсся над толпой властный голос, грозный, как гул в скале.
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы на площади наступила тишина. Такая, какая бывает лишь самой долгой зимней ночью. Люди почтительно расступались, пропуская седого длиннолицего гиганта. Солдаты, не сговариваясь, бросились врассыпную. Под одобрительные возгласы толпы дюк невозмутимо подошёл к столбу. Разрезал верёвки. Выплеснул кубки с огненным зельем. Помог супругам спуститься с эшафота. Оставалось только увести их подальше от этого страшного места. Желательно туда, где живут дюки. Ольс задумался, как это сделать, и снова забарабанил пальцами по медальону. На этот раз он почувствовал, что золотой пятиугольник задрожал в ладони. "Показалось!" — решил он…
…Туча дворцовых стражников ворвалась на площадь, как безжалостная лавина, сметая всех и вся на своём пути. Что мог противопоставить нескольким дюжинам клинков постаревший, измотанный сном и потративший изрядную часть сил на борьбу с оньреком, дюк?
Многовековая жизнь закончилась. Наступила вечность…
…Уже угасающим взором Ольс заметил, как спасённых пытаются снова связать. "Возвращённого не отнять!" — успел промолчать он. Этого было достаточно, чтобы отдать последние силы меркнущего Круга Справедливости тем двоим. Стражники замешкались лишь на миг. Мужчина и женщина переглянулись. Снова схватились за руки и быстро нырнули в расступившуюся и тут же сомкнувшуюся толпу.
Дюк так и не увидел, как к беглецам шагнул какой-то человек. Судя по всему, он не мог говорить. Знаками он позвал супругов следовать за собой. Затащив их в какой-то дворик, немой поспешно вынул из кармана блокнот и написал: "Я — друг. Уходим в Амграману. Держитесь за меня!" Не дожидаясь ответа, незнакомец достал из своей сумки небольшой потрёпанный коврик…
X
Цервемза стоял на помосте, попирая ногой бездыханное тело Ольса. Правитель старался выглядеть устрашающе, а говорить веско.
Он вещал долго, отечески объясняя своим бестолковым подданным, что страшные монстры, именующие себя дюками и есть главные бунтовщики, ибо ещё много лет назад отказались подчиниться Сударбской Короне и с помощью самых чёрных чар стали вербовать себе сторонников, которых отбирали из самых злобных колдунов и ведьм, а потом, когда была близка справедливая расплата за все их злодейства, дюки бросили своих рабов на произвол судьбы и позорно бежали неведомо куда, а теперь вот вылезают из своих убежищ и пугают народ в надежде привести к власти своего ставленника; и ведь самое страшное состоит в том, что эти длинномордые уроды распустили слухи о своём бессмертии, а, стало быть, и всевластии так вот он Цервемза из Кридона, над трупом этого мерзавца присягает, что это ложь, поскольку на счету Законного Императора Сударба целых два убитых дюка, доказательств этого не сохранилось, но зато с этим чудищем он решил поступить следующим образом: сутки останки будут лежать на площади для всеобщего обозрения и поругания, а завтра Его Величество с помощью самой, что ни на есть правильной магии сделает из головы монстра памятный знак, который будет навечно прибит над главным дворцовым входом в назидание всем бунтовщикам и в первую очередь — дюкам.
