Но мысли из головы выкинуть никак не удавалось, и тогда впервые возникло желание распрощаться с армией.

^{Витя Караванский. 1956 г.}

В день Советской Армии и Военно-Морского флота в Доме офицеров в торжественной обстановке нескольким летчикам и командирам частей были вручены правительственные награды.

Получили они их за испытание КС — крылатых снарядов класса «воздух-земля». Позже их стали называть крылатыми ракетами. В те времена они представляли собой беспилотные летательные аппараты, очень похожие на небольшие самолеты. В фюзеляже размещалось взрывчатое вещество и система наведения, в хвостовой части — реактивный двигатель и управляющие поверхности. Крылатые снаряды подвешивались под крылья бомбардировщиков, и они представляли, по тем временам, грозную боевую силу.

Мы не раз видели стендовые испытания их реактивных двигателей. Закрепленные намертво на тяжелых бетонных тумбах, они оглушительно ревели, используя свой маршевый ресурс. Далее их испытывали в воздухе для поражения наземных и надводных целей.

Во время одного из таких испытаний крылатый снаряд вышел из-под контроля и полетел над морем в сторону Турции. Только благодаря четким и слаженным действиям истребителей этот КС был своевременно уничтожен, чем был предотвращен крупный международный скандал. За такие заслуги сегодня группа летчиков испытательного полигона получила ордена и внеочередные воинские звания.

В отличие от первого цикла во втором нам усиленно стали укреплять идеологический уровень. Почти каждую неделю кто-либо из старших офицеров проводил политзанятия, читал лекции на политические темы.

Сегодня лекцию о политорганах в Советской Армии читает добродушного вида подполковник из политотдела. В зрительном зале Дома офицеров все передние места пустуют, все по привычке переместились подальше от лектора. Подполковник улыбаясь просит перенести со сцены в зал кафедру и установить ее в проходе поближе к слушателям. Юмор его был оценен и принят благожелательным смехом. Доволен был и лектор, который начал с главного:

— Политорганы в Советской Армии подчиняются не только постановлениям ЦК КПСС и Главного Политического Управления, но и приказам командиров. Это как бы двойное подчинение можно было бы расценивать как нарушение Устава партии, но это не так. Командира и его приказы не имеют право критиковать на партсобраниях, как это делается в гражданских парторганизациях. Нельзя, например, прямо выступить и сказать: «Командир поступил неправильно, не разрешив мне совершить полет тогда-то, что повысило бы… и тому подобное». Но можно выступить и сказать так: «Мне не созданы условия для полета, в результате чего…, и так далее». Командир поймет выступление и примет его к сведению.

Такой словесной эквилибристикой представитель политотдела оправдывал то, в чем совсем скоро обвинят Министра обороны Жукова — в принижении роли партийных органов в армии. Далее подполковник счел необходимым сообщить, кто осуществляет политическое руководство в наших войсках.

— Для этого в Главном Политическом Управлении Советской Армии и Военно-Морского Флота существует Шестой отдел. Он осуществляет политическое руководство специальными войсками: научно-исследовательскими институтами, испытательными базами, полигонами и специальными курсами, а, следовательно, и вами. Это надо помнить и знать.

Если вопрос политического руководства нас как-то мало волновал, то сообщение о закрытом письме ЦК КПСС по поводу гибели линкора «Новороссийск» нас заинтриговало. Лектор только упомянул о трагедии, сообщив, что закрытое письмо по этому событию сейчас прорабатывается в партийных организациях и через несколько дней будет зачитано нам.

Закрытые письма — это такая выдумка ЦК КПСС и правительства, которая призвана была не столько оградить неприятные и досадные сообщения от врагов, сколько скрыть их от народа. Закрытые письма предназначались для определенных групп населения: членов партии, комсомольцев, офицеров и партийно-хозяйственного актива.

Как правило, через определенное время содержание закрытого письма в усеченном и препарированном виде появлялось в официальных сообщениях центральных газет. Но до этого о нем уже все знали, обсуждали на кухнях и в курилках, строили домыслы и предположения, делали фантастические выводы и бесконечно злословили.

Создавалось впечатление, что закрытые письма и придуманы были специально для того, чтобы как можно больше привлечь к ним внимания: и врагов, и друзей, и тех, кто политикой вообще не интересуется.

14 марта 1956 года в конференц-зале Дома офицеров закрытое письмо ЦК КПСС, обращенное к командирам, политотделам и парторганизациям Советской Армии и Военно-Морского Флота СССР, было зачитано подполковником Шашановым.

В ночь с 28 на 29 октября прошлого года в Севастопольском военном порту, в ста метрах от берега, взорвался и затонул флагман Черноморского флота линкор «Новороссийск». Взрыв произошел в 1 час 31 минуту в районе первой башни главного калибра и пробил вертикальный канал через восемь палуб. Корабль принял около 3 тысяч тонн воды через пробоину и стал медленно погружаться.

Несмотря на гибель в момент взрыва в носовых отсеках около 200 человек, паники на корабле не было. Все матросы и офицеры находились на своих боевых постах и боролись за живучесть корабля. Координированным действиям экипажа по спасению корабля не способствовало отсутствие на борту командира, который был в отпуске, и исполняющего обязанности командира, который был в это время на берегу.

В то же время на «Новороссийск» прибыли командующий Черноморским флотом адмирал Пархоменко, командующий эскадрой вице-адмирал Уваров, начальник штаба эскадры контр-адмирал Никольский и член Военного Совета флота вице-адмирал Кулаков. Присутствие на борту корабля столь высокого начальства сковывало, а подчас и отменяло команды и действия руководства линкора и его офицеров.

Крен корабля достиг уже 17–18° при критических 20°. Однако командующий флотом запретил эвакуацию личного состава на берег. На юте в строю стояло около 1000 человек, которые при опрокидывании линкора буквально посыпались в воду.

В тот день на «Новороссийске» было 50 офицеров и 1474 старшин и матросов. Погибло во время катастрофы — 603 человека, но с учетом скончавшихся в госпиталях раненых, их было больше. Погибло 17 офицеров, в их числе все пять инженеров-механиков. Среди спасшихся были командующий флотом и практически все руководство флота и эскадры. Главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов Н. Г. лечился после инфаркта, но 30 октября прибыл в Севастополь и принял участие в работе Комиссии по расследованию катастрофы.

16 ноября 1955 года под председательством Хрущева Н. С. состоялось заседание президиума ЦК КПСС. На нем выступили Министр обороны Жуков Г. К. и председатель Правительственной комиссии Малышев В. А. Там и был «назначен» главный виновник катастрофы — Кузнецов Н. Г., к которому многие в верхах относились недружелюбно за его независимые суждения и авторитет на флоте и в стране.

Постановлением Совета Министров СССР 8 декабря 1955 года Адмирал Флота СССР Кузнецов был снят с занимаемой должности и понижен в звании до вице-адмирала. Были сняты и понижены в звании до контр-адмиралов — вице-адмирал Пархоменко и вице-адмирал Кулаков, до капитанов I ранга — контр-адмирал Никольский и контр-адмирал Галицкий. Многих офицеров уволили в запас. Правительственная комиссия сделала следующие выводы: