Да, оранжерея Константина окончательно развратила ее и отбила всякое желание есть обычные фрукты.

Потом она взяла и приготовила соус из замороженных овощей и свежего лука со своего огородика. Все же иметь свой огородик неплохо.

С этой мыслью она стала смотреть новости.

В Каракию отовсюду спешили аварийно-спасательные команды. Друмбет в своем выступлении от имени нового триумвирата призвал всех прийти на помощь и проявить сострадание к народу. Его голос звучал твердо, даже немного жестковато… За пределами Каракии начато формирование правительства в изгнании. Об этом объявил один из родственников бывших правителей Каракии, который работал послом в каком-то отдаленном метрополисе. Он клеймил позором пришедшее к власти руководство и называл всех подряд бандитами и убийцами… Оставшиеся в живых солдаты Мондрея вывозились по воздуху из Каракии в Тимократию.

Значительную часть эфирного времени ведущие посвятили Константину, сам он на глаза публике не показывался со вчерашнего дня. Интерес к митрополиту явно превосходил интерес ко всем другим организаторам переворота, включая Друмбета.

Айя ела творог, макароны и думала о том, что в Каракии хоть что-то происходило.

— 09:00. Антенна 2. Переориентировать на 040 градусов. Принято?

— Да. 09:00, антенна 2, переориентировать на 040 градусов. Подтверждаю.

— 09:00. Антенна 2. Передача 1400 мегамер. 10 минут. Принято?

— 09:00, антенна 2, передача 1400 мегамер, 10 минут. Подтверждаю.

К перерыву новости уже связали взрыв на старой фабрике с переворотом в Каракии, и в приемной Службы Плазмы толпились журналисты, требуя подтверждения или отрицания этой связи. Поэтому созвано еще одно экстренное совещание.

— Все просто, — произнес Менгене. — Мы обвиняем во всем Константина. Пожар на фабрике, живой факел на Берсари-стрит — все это дело его рук.

— Но ведь доказательств у нас нет, — заметил Эним.

— А кто еще может быть, кроме Константина? — выдвинул свой довод Менгене. — Даже если это не он, нам какое дело? Мы не судьи, нам не нужны доказательства для того, чтобы отдать его на растерзание репортерам. Зато мы при этом освобождаемся от крючка, на котором сейчас висим.

— Пожалуй, верно, — согласился Эним. — Журналисты сделают нашу работу по расследованию…

Айя смотрела на лужицу пролитого кофе на столе, на оставленный ею и еще никем не убранный стул и улыбалась.

Ясно, если власти все свалят на Константина, то уж ничего не смогут свалить на нее.

То, что совершенно ясно ей, похоже, еще не дошло до полицейских. Впрочем, возможно, они рассуждали иначе. В любом случае, после перерыва последовал новый раунд допроса. Полиция проверила состояние ее финансов и выяснила, что несколько недель назад она оплатила задолженности на общую сумму более шестисот далдеров.

— Я уплатила эти деньги потому, что мой любовник позвонил и сообщил мне о своем намерении прислать мне восемьсот далдеров, — объяснила Айя. — Если вы просмотрите банковский счет, то увидите, что так оно и было.

— Да, но где вы взяли эти шестьсот? — последовал вопрос. — Ведь до поступления восьмисот далдеров у вас на счету было сорок с мелочью.

— У меня есть «страховой» фонд, — улыбнулась Айя. — Он находится под матрацем…

Она откинулась на мягкую спинку принесенного из конференц-зала кресла и рассказала заранее подготовленную историю.

— Я каждый день покупаю лотерейные билеты и часто выигрываю. Немного, разумеется. Больше двадцати никогда не выигрывала. Весь выигрыш откладываю.

Она извлекла из кармана лотерейный билетик, купленный сегодня.

— А почему вы не кладете в банк?

— Ради двадцатки ехать в банк? Кроме того, мы, барказиане, не очень-то доверяем банкам. Когда во время Барказианской войны банки лопнули, моя семья лишилась всего.

— Но ведь когда пришли эти восемьсот, вы положили их в банк, а не под матрац?

Полицейский смотрел на допрашиваемую с откровенным скептицизмом. Она пожала плечами.

— Это были не мои деньги, а Гила. Впрочем, если хотите знать, в мешочке под матрацем у меня до сих пор припрятана сотня с небольшим.

Это утверждение полностью соответствовало действительности. Если в их распоряжении есть маг с ордером, он вполне мог проверить и убедиться в ее правдивости.

Еще некоторое время полицейские пытались поколебать сооруженную ею крепость аргументов и фактов, поймать на противоречиях. Однако Айя твердо стояла на своем и ни в чем не уступала, зная, что доказать им ничего не удастся.

Когда же вопросы пошли уже по третьему кругу, Айя довольно бесцеремонно сказала полицейским, что ей надо работать.

И они снова ушли, не выказывая никаких признаков нетерпения, досады или злости.

«Кто знает, может быть, все же удастся отбиться», — подумала она.

— 14:20. Антенна 1. Переориентировать на 357 градусов. Принято?

— Да. 14:20, антенна 1, переориентировать на 357 градусов. Подтверждаю.

— 14:20. Антенна 1. Передача 1850 мегамер. 20 минут. Принято?

— Да. 14:20, антенна 1, передача 1850 мегамер, 20 минут. Подтверждаю.

Стол вибрировал от звонкого крика Джейма. Запах грязных подгузников и теплого молока вызывал тошноту. Один за другим последовали несколько звонков-заявок. Всем требовалась плазма. Наушники стиснули голову, в ушах гудело.

В Каракии хоть что-то происходило.

Повсюду только и разговоров, что о Константине, хотя его с воскресенья никто не видел. В новом правительстве Каракии он получил пост министра ресурсов. Значит, будет заниматься плазмой. Постановка «Хозяева Нью-Сити» побила все рекорды популярности. И это несмотря на то, что двадцать процентов населения планеты в результате запрета местных правителей не смогли ее увидеть.

Власти Джасперии официально заявили о причастности Константина к взрыву на фабрике, выражая при этом свое осуждение, недовольство, недоумение и так далее.

Айя доедала остатки творога, когда зазвонил телефон. Она убавила громкость на видео. Теперь там просто высвечивался портрет Константина с надписью: «Начато расследование». Она подошла к телефону.

— Да.

— Привет, это Гил. У меня хорошие новости.

— Я…

— Через десять дней я возвращаюсь. Мы здесь сворачиваем работу. Меня собираются назначить помощником вице-президента, а это даст нам еще пять тысяч в год.

Смысл сказанного Гилом наконец дошел до нее. Ей показалось, что вдруг захлопнулась клетка, в которой находилась она, Айя. Взгляд девушки заметался по углам комнаты в поисках выхода.

— Наконец-то, — хрипло выдавила она из себя.

— Ты только там не прыгай от радости, — пошутил он.

В горле застрял комок, который ей никак не удавалось проглотить.

— Извини, но у меня тут появилась проблема, — произнесла она. — В отношении меня начато расследование, потому что кто-то подумал, будто это я помогла Константину организовать этот переворот в Каракии.

— Вот как! — удивился он. — Они разнюхали?..

— Я ничего не делала! — перебила она его, опасаясь, что он заговорит о ночном визите Константина. — Ничего!