Герцог. Забудьте об этом! Мы дали Анти-вегетарианцам три шиллинга. Так будет честнее всего.

Хастингс. Если желаете услышать мое мнение, то со стороны Вашей Светлости будет разумнее не вносить пожертвований в данном случае.

Анти-вегетарианцы уже использовали свои фонды для формирования банд, предназначенных для охраны их митингов. И если Вегетарианцы истратят свои деньги на разгон митингов, будет очень забавно: мы будем платить бандитам обеих сторон. Будет очень сложно все это объяснить, если дело дойдет до мирового судьи.

Герцог. Но судьей буду я. (Фокусник снова смотрит на него). Такова система, дорогой Хастингс, таковы преимущества системы. Это не логическая система, не система Руссо, но посмотрите, как чудесно она работает. Я буду лучшим судьей из всех, когда-либо восседавших в этом кресле. Другие будут необъективны, знаете ли. Старый сэр Лоуренс сам вегетарианец; он может быть суров к Анти-вегетарианцам. Полковник Крэшоу, совершенно точно, будет излишне суров с наемниками-вегетарианцами. Но я заплатил и тем, и другим; разумеется, я буду строг к обеим группам; так и случится. Просто идеальное правосудие.

Хастингс (безразлично). Мне взять программки, ваша Светлость?

Герцог (добродушно). Нет, нет, я их не забуду. (Хастингс уходит). Что ж, профессор, какие новости в мире фокусов?

Фокусник. Боюсь, что в мире фокусов не бывает никаких новостей.

Герцог. У вас есть своя газета или что-то в этом роде? Знаете, теперь у всех есть газеты. Скажем, «Ежедневный Шпагоглотатель» или что-то еще?

Фокусник. Нет. Я сам был журналистом. Но я думаю, что журналистика и фокусы всегда будут несовместимы.

Герцог. Несовместимы? О, здесь мы с вами расходимся во мнениях. Я всегда придерживался в таких вопросах широких взглядов. Широких законов, как говаривал старый Баффл. Нет ничего несовместимого, будьте уверены, разве что муж и жена и тому подобное. Поговорите об этом с Моррисом. Просто удивительно, как быстро исчезла несовместимость в Штатах.

Фокусник. Я всего лишь хотел сказать, что две профессии основываются на противоположных принципах. Суть работы фокусника в том, что он не должен объяснять то, что произошло.

Герцог. Ну, а журналист?

Фокусник. А суть работы журналиста в том, что он должен объяснять то, что не произошло.

Герцог. Но вам же хочется иногда обсудить новые трюки?

Фокусник. Нет никаких новых трюков. А если они и есть, мы не пожелаем их обсуждать.

Герцог. Боюсь, что вы совсем не прогрессивны. Вы вообще интересуетесь современным прогрессом?

Фокусник. Да. Мы интересуемся всеми трюками, основанными на иллюзиях.

Герцог. Да, да, я должен пойти посмотреть, как дела у Морриса. Буду рад продолжить нашу беседу.

Герцог уходит, оставляя программки.

Фокусник. Почему милые люди — такие идиоты? (Поворачивается к столу). Кажется, все в порядке. Колода карт, которая на самом деле колода карт. И колода карт, которая на самом деле не колода карт. Цилиндр, который похож на цилиндр джентльмена. И который на самом деле — совсем не цилиндр джентльмена. Это всего лишь мой цилиндр. А я — не джентльмен. Я всего только фокусник, и это всего лишь цилиндр фокусника. Я не могу снимать этот цилиндр перед леди. Я могу доставать из него кроликов, золотых рыбок и змей. Вот только мне нельзя доставать оттуда свою голову, снимая цилиндр. Похоже, я еще ниже кроликов и змей. Они во всяком случае могут вылезать из цилиндра фокусника. А я — не могу. Я фокусник и никто иной. Я был кем-то еще, и это было гораздо хуже.

Он начинает разбрасывать карты по столу. Входит Патриция.

Патриция (холодно). Прошу прощения. Я пришла, чтобы взять программки. Они нужны дяде.

Фокусник (все еще возится с картами у стола). Мисс Карлеон, могу я минутку поговорить с вами? (Он засовывает руки в карманы, внимательно смотрит на стол; на лице у него появляется сардоническая усмешка). У меня к вам исключительно практическое дело.

Патриция. (Останавливается у двери). С трудом представляю, какое у вас может быть дело.

Фокусник. Дело — это я.

Патриция. А я что должна делать?

Фокусник. Вы можете делать все что угодно. Я вопрос, вы…

Патриция (яростно). Ну и что я?

Фокусник. Вы — ответ.

Патриция. Какой ответ?

Фокусник (обходит вокруг стола и садится лицом к зрителям). Ответ для меня. Я думаю, что я лжец: ведь я бродил с вами по полям и говорил, что могу заставить камни исчезнуть. Что ж, я могу. Я фокусник. С фактической точки зрения, это была не ложь. Но если б это была ложь, я повторил бы ее. Я солгал бы еще двадцать раз.

Патриция. Я ничего не знаю о такой лжи.

Она касается рукой дверной ручки, но Фокусник, сидящий у стола, уставившись на ее обувь, не замечает ее движения и продолжает беседовать сам с собой.

Фокусник. Я не знаю, думали ли вы о том, что значит для такого человека, как я, беседовать с такой леди, как вы, даже под выдуманным предлогом. Я — искатель приключений. Я злодей, если кто-то может заслужить этот титул, побывав во всех злодейских обществах мира. Я все узнал о себе, когда был уличным попрошайкой на Флит-стрит и, еще ниже, журналистом на Флит-стрит. Но пока я не встретил вас, я никогда не догадывался, что богатые люди вообще умеют думать. Ну, вот и все, что я хотел сказать. Мы несколько раз чудесно побеседовали, разве не так? Да, я лжец. Но вам я чаще всего говорил правду.

Он отворачивается и снова раскладывает карты.

Патриция (задумчиво). Да, вы чаще всего говорили мне правду. Вы рассказали мне сотни и тысячи правдивых вещей. Но вы никогда не говорили мне той правды, которую хотелось узнать.

Фокусник. И какой же?

Патриция (отворачивается от двери). Вы никогда не говорили мне правды о себе. Никогда не говорили мне, что вы только Фокусник.

Фокусник. Я не говорил вам этого, потому что я сам этого не знал. Я не знал, был ли я только Фокусником.

Патриция. О чем вы говорите?

Фокусник. Иногда я боюсь, что я — гораздо хуже Фокусника.

Патриция (серьезно). Не могу представить себе никого хуже фокусника, который не называет себя фокусником.

Фокусник (мрачно). Есть кое-что похуже. (Оживляясь). Но я не это хотел сказать. Вы в самом деле находите такое непростительным? Что ж, давайте я расскажу вам кое-что. Не думайте, имеет ли это отношение к нашему случаю.

Человек проводит всю жизнь, неустанно работая в вагонах третьего класса и в ночлежках пятого класса. Ему приходится придумывать новые трюки, новые речи, новую ерунду, иногда каждый день и каждую ночь. Большей частью он делает это в мрачных городах Севера и Центральных графств, откуда не может выбраться.

Но иногда он проделывает свои трюки в деревенском доме какого-нибудь джентльмена, откуда может выйти на прогулку. Вам, наверное, известно, что актеры, ораторы и подобные им люди любят отрабатывать свои изобретения на свежем воздухе. (Улыбается). Вы знаете историю, как садовник знаменитого государственного деятеля подслушал, как его хозяин, гуляя по саду, говорил: «Могу ли я, господин Спикер, предложить вам сегодня вечером следующее…» (Патриция сдерживает улыбку, и он продолжает с возрастающим энтузиазмом). Что ж, фокусники в точности такие же. Им нужно некоторое время, чтобы как следует подготовиться к импровизации. Такой человек бродит по полям и лесам, проделывает все свои трюки и бормочет разную ерунду, думая, что находится в одиночестве. Но однажды вечером этот человек обнаруживает, что он не один.