— Жаль… — сказал Стренгьярд, не поднимая головы. — Жаль, я имею в виду, что туман повсюду, а у нас так мало чистой воды. Даже земля сырая, но нам это не поможет.

— Если сегодняшняя ночь будет такой же сырой и холодной, как прошлая, — сказал Деорнот, схватив за руку Таузера, который пытался сбросить платок, — мы выжмем одежду и наполним Кинслаг.

— Мы не можем здесь оставаться на ночь, — сказал Джошуа. — Мы должны подняться выше.

Деорнот внимательно посмотрел на него. В принце не было заметно недавней вялости: напротив, глаза его ярко горели. Казалось, он возвращается к жизни, в то время как все вокруг умирает.

— Но как, мой принц? — спросил Деорнот. — Как можем мы надеяться втащить свои кровоточащие тела в эту гору? Мы даже не знаем ее высоты.

Джошуа кивнул, но сказал:

— Тем не менее, нам надо взобраться на нее до темноты. Малейшие попытки сопротивления будут бесполезны, если они смогут напасть на нас сверху.

Айнскалдир подошел к ним и присел на корточки рядом. На лице его была запекшаяся кровь.

— Только бы до них добраться! — Он поиграл своим топориком и криво улыбнулся. — Если мы им покажемся, они разорвут нас на куски. Они видят в темноте лучше нас.

— Мы должны идти наверх тесной группой, — сказал принц, — прижавшись друг к другу, как испуганное стадо. Те, кто будет находиться по краям, должны укутать руки и ноги во все плотное тряпье, которое у нас осталось, чтобы им было труднее разобраться, в кого они стреляют. Тут целишься в первый ряд, а попадаешь в последний.

Айнскалдир прорычал:

— Создадим мишень, в которую не промахнешься: не ранишь одного, не зацепив другого. Это безумие!

Джошуа резко обрушился на него:

— Ты не несешь ответственности за жизнь людей в этом отряде, Айнскалдир. Я несу ее! Если хочешь пробиваться один — пожалуйста! Если остаешься с нами — молчи и делай, что говорю я!

Те, кто разговаривал перед этим, замолкли и ждали. Риммерсман пристально посмотрел на Джошуа, глаза его ничего не выражали, борода подрагивала. Затем он улыбнулся в мрачном восхищении.

— Айя — да, принц Джошуа, — было все, что он сказал.

Принц положил руку на плечо Деорнота.

— Все, что мы можем сделать, — это продолжать борьбу, даже когда погибла надежда…

— Надежда еще не погибла, если вы готовы выслушать.

Деорнот обернулся, ожидая увидеть рядом герцогиню Гутрун, так как голос был голосом пожилой женщины. Но Гутрун обрабатывала раны лютниста Сангфугола и находилась на изрядном расстоянии.

— Кто это говорит? — спросил Джошуа, обратившись лицом к лесу и вытягивая меч из ножен. Все вокруг молчали, чувствуя его тревогу. — Я спрашиваю, кто говорит?

— Я, — ответил голос спокойно. В нем слышался акцент, отличный от вестерлингского. — Я не хотела испугать вас. Я пришла как ваш друг.

— Опять эти норнские штучки! — взревел Айнскалдир, размахивая топориком и пытаясь определить, откуда доносится голос.

Джошуа поднял руку, удерживая его, и закричал:

— Если ты друг, то почему не показываешься?

— Потому что я еще не готова и не хочу вас пугать. Ваши друзья — мои друзья: Моргенс из Хейхолта, Бинабик из Йиканука.

Деорнот почувствовал, как волосы зашевелились на голове, когда он услышал слова невидимого обладателя голоса. Услышать эти имена здесь, в глубине незнакомого Альдхортского леса!

— Кто ты? — воскликнул он.

В чаще послышался шелест. Странная фигура выступила вперед и направилась к ним сквозь сгущающийся туман. Нет, сообразил Деорнот, фигур было две: большая и маленькая.

— В этой части света, — сказала высокая фигура с оттенком насмешки в резковатом голосе, — я известна под именем Джулой.

— Валада Джулой! — воскликнул Джошуа. — Мудрая. Бинабик говорил о тебе.

— Кто-то говорит «мудрая», кто-то — «ведьма». Бинабик мал, но вежлив. Но об этом мы можем поговорить и позже. Сейчас темнеет.

Она не была ни слишком высокой, ни слишком крупной женщиной, но в ней ощущалась большая сила. Ее короткие волосы почти совсем поседели, острый и крючковатый нос выдавался вперед. Самой примечательной чертой были ее глаза: широкие, с тяжелыми веками, они улавливали последние искорки уходящего солнца и светились каким-то желтым огнем, напоминая Деорноту ястребиные или совиные. Эти глаза так потрясли его, что он не сразу заметил, что она держит за руку девочку.

Девочка была мала — лет восьми или девяти. Глаза ее, хотя и обычного карего оттенка, восприняли что-то от силы взгляда старшей женщины. Но если взгляд Джулой задерживал на себе внимание, подобно стреле, дрожащей в натянутой тетиве, то глаза девочки смотрели в никуда, ее пристальный взгляд был беспредметен, как у слепца.

— Лилит и я пришли, чтобы быть с вами, — сказала Джулой, — и проводить вас, если нам удастся, хотя бы недолго. Если вы попытаетесь влезть на эту гору, некоторые из вас умрут, а достигнуть вершины не удастся никому.

— Откуда вам это известно? — потребовал объяснения Изорн. Он выглядел растерянным, и не он один.

— Вот что. Норнам не хочется вас убивать, иначе группа пеших не прошла бы и десятой доли пути, покрытого вами. Если же вы перейдете эту гору, вы окажетесь на территории, над которой у них нет власти. Если среди вас есть те, кто им не нужен живьем, а им явно нужны не все, они попытаются убить тех, без кого могут обойтись, чтобы отпугнуть остальных от горы.

— И что же ты нам тогда предлагаешь? — спросил Джошуа, выступая вперед. Взгляды их встретились. — За этой горой мы в безопасности, но мы не смеем туда пройти. Что же нам — лечь и умереть?

— Нет, — спокойно ответила Джулой. — Я просто сказала вам, что не следует лезть на гору. Есть иные пути.

— Перелететь? — язвительно усмехнулся Айнскалдир.

— Некоторые это могут, — она улыбнулась его словам, как шутке. — Все, что вам нужно, — это идти за нами. — Снова взяв девочку за руку, она пошла по краю ложбины.

— Куда вы идете? — крикнул Деорнот, почувствовав приступ страха при мысли, что их оставили и что эти двое исчезают в сумеречных тенях.

— Идите за нами, — крикнула Джулой через плечо. — Тьма сгущается.

Деорнот обернулся к принцу и увидел, что тот помогает подняться герцогине Гутрун. Пока остальные поспешно собирали свои жалкие пожитки, Джошуа быстрым шагом направился к месту, где сидела Воршева и протянул ей руку. Она сделала вид, что не видит этого, встала и пошла вперед с гордо поднятой головой, как королева в официальной процессии. Остальные, прихрамывая, последовали за ней, устало перешептываясь.

Джулой остановилась, чтобы подождать отстающих, рядом с ней Лилит тревожным взглядом смотрела в лес, как будто ждала кого-то.

— Куда мы идем? — спросил Деорнот, остановившись передохнуть рядом с Изорном. Они попытались счистить грязь с сапог. Лютнист Сангфугол, который не мог передвигаться без поддержки, опустился на землю, тяжело дыша.

— Мы не выйдем из леса, — сказала колдунья, изучая кусочек лилового неба, видный между ивовыми ветвями. — Но мы пройдем под горой в часть старого леса, известную как Шисейрон. Как я сказала, норны вряд ли последуют за нами туда.

— Пройдем под горой? Как это? — изумленно спросил Изорн.

— Мы идем по руслу Ре Суриени, древней реки, — сказала Джулой. — Когда я впервые попала сюда, этот лес был прекрасным местом, а не такой мрачной чащобой, как сейчас. И река была одной из многих, соединявших эти леса, по ним плавали из Да'ай Чикиза до высокого Асу'а.

— Асу'а? — удивился Деорнот. — Разве не так называли ситхи Хейхолт?

— Асу'а был грандиознее, чем Хейхолт будет когда-нибудь, — сказала Джулой решительно, ища глазами следы исчезающей линии неба. — Порой вы, люди, как ящерицы, греетесь на солнышке, расположившись на камнях разрушающегося дома, и думаете: какое миленькое местечко для солнечных ванн кто-то для нас построил. Вы стоите на печальных остатках того, что когда-то было широкой прекрасной рекой, по которой скользили ладьи древних и по берегам которой росли цветы.