В: Вашими Учителями были китайцы?
Г: Уйгуры. Это были адепты сутры Белого Лотоса.
В: У вас были соученики? Это была какая-то группа?
Г: Нет, обучение проходило почти всегда индивидуально. Так как то, чем мы занимались, никак не афишировалось, то не было каких-то больших групп. Очень редко мы собирались по два-три человека. Но мы все, тем не менее, знали друг друга. Среди нас было больше восточных людей, так как более расположены к обучению и предварительное тестирование проходят легче, чем европейцы.
В обучении мне приходилось проходить через самые различные состояния, чтобы научиться различать, где добро, а где зло, а где эти категории вообще перестают существовать, как дуальность.
В: Что это за состояния и как вы проходили все это?
Г: Состояния самые различные, их все не перечислишь. Существовали уровни обучения, первый из которых, это подбор кандидата. Кандидат должен быть психологически готов. Прежде всего к тому, чтобы учиться не так, как это привычно европейцу. Обучение проходило через действие. Второй этап: ты должен был изучить, что такое инь и что такое ян. Давалось подробное объяснение, различные методы и технологии, чтобы пережить разные грани этих категорий, чтобы научиться соединять огромное множество закономерностей в одну монаду. Мы подробно изучали различные виды динамической гимнастики, хатха-йогу и еще многое.
В: Как вы нашли этих Учителей?
Г: Совершенно случайно. Тогда было принято преследовать различные виды единоборств. Тем не менее, еще в Мурманске я начал заниматься каратэ. А того человека, который инструктировал различные силовые ведомства, а подпольно тренировал нас, обучал как раз один из адептов. Посмотрев, как я занимаюсь, и увидев что мне свойственно отдаваться обучению полностью и всерьез, и что я готов всем пожертвовать — лишь бы работать над собой, этот инструктор сказал мне: — «Тебе нужно ехать в Питер и учиться у таких-то людей». Но для этого мне нужно было в Мурманске все бросить. Что я и сделал. И здесь я понял, что здесь мне не устроиться на работу, что моей семье здесь негде жить и я здесь бомж. В дворники меня не брали, хотя позже я и дворником работал. Тогда я пошел в пожарную охрану. Я им сказал, что я — один из великих спортсменов и очень могу им пригодиться на ближайших соревнованиях. И меня тут же зачислили. Для проверки поставили сразу в профессиональную команду. Там человек должен был доказать, что он может выпить водки столько, сколько налито. Я это испытание прошел. Потом был такой забавный эпизод, когда на нашу часть пришла жалоба от местных жителей о том, что одна половина пожарной части по вечерам напивается, а другая дерется между собой в одном исподнем. Это я приносил кимоно и ребят из части тренировал. На первом соревновании я им показал, что я действительно великий спортсмен. Нужно было пробежать, перепрыгнуть через щит, схватить два брезентовых рукава, перебежать через бум и вернуться. Я решил, что если я в прыжке очень сильно махну ногой, то я через бум просто перелечу, не хватаясь за него руками. Тем самым — сэкономлю время. Кончилось тем, что я за собой тащил еще и этот бум, так как шланги зацепились за него. А я чувствую, что бег тяжело дается. Но показал среднее время.
Это было жизнерадостный период, когда чувствовалась у молодых людей жажда к свободе и Питер щедро делился знаниями. У каждого был свой уровень обучения. Кто-то прикипал к одному наставнику, кто-то проходил через циклы обучения у разных людей. Технологии были у всех похожими.
Вот, недавно я слышу — один молодой человек говорит: — «Вчера я медитировал…» Я его и спрашиваю: «Для того, чтобы медитировать, необходимо владеть пятью уровнями концентрации. Ты мне объясни, пожалуйста, насчет второго уровня. Что ты там ощущаешь». Сейчас многие понятия перепутаны, все очень абстрактно и обтекаемо. А ведь, если быть точным, то в примере с той же медитацией: существует пять уровней концентрации, пять уровней медитации, пять уровней сосредоточения, но, наконец, пять уровней самадхи. И это не просто слова. Существуют точные определения, что происходит с человеком, когда он практикует на каком-либо из этих уровней. И как можно говорить о медитации, если человек не овладел основами концентрации внимания. Кстати, когда мы работаем с тяжелым пациентом, мы ведь его учим тому, чему нас учили — изменять и познавать самого себя. Обычно ведь человек не может остановить поток мыслей, не может контролировать эмоции, я не говорю уже о биохимии организма и других сложных вещах. Если рассматривать по элементарным тестам, что можешь, а что не можешь, то получается, что нормальный человек может только говорить, двигать руками и ногами, перебирать пальцами. Это делается автоматически. Даже такая вещь, как свести пальцы в кулак только силой воли получается через несколько месяцев. При упорных тренировках остановка мысли на несколько минут получается только через шесть — восемь месяцев.
В своей работе, для детей мы используем те же методики, только приспосабливаем их под детей. И дети обучаются всему быстрее. Ведь это мы только видим, что он инвалид или тяжелобольной ребенок. На самом-то деле его состояние это результат компенсаций, и отними что-нибудь из этого пациента — и он погибнет, потому что он на этих компенсациях держится, как на ниточках. Для того, чтобы привести его в нормальное состояние, нужно не выдергивать из него какие-то симптомы, а нужно полностью разрушить всю систему и тут же собрать ее заново в новом качестве, иначе он просто погибнет. Я не стремлюсь стать каким-то великим врачом, я просто делаю свое дело.
В: Какие изменения происходили в вашем внутреннем мире по мере обучения?
Г: Когда идет обучение, происходит разрушение картины мира. Происходили вещи, которые не укладывались в сознании, противоречащие всем убеждениям о себе и о мире, и одного этого было бы достаточно, чтобы остановиться и уйти от обучения. Но опыт, переживания были настолько реальными и захватывающими, что это удерживало. Разрушались, среди прочего, и все медицинские модели и устои. Когда разрушение устоев оканчивается, тогда начинается уже, собственно, внутренняя работа. Человек должен уже начать сам себя изменять. За счет чего? За счет того, что человек обладает многофункциональными системами. Одна и та же система может взять на себя много разных функций. Допустим, позвоночник. Нужно увеличить кровоснабжение позвоночника. Каким образом это сделать? Вся шведская гимнастика, на которой базируется лечебная физкультура, — ничто, по сравнению с тем, что дают восемь миллионов семьсот восемьдесят четыре тысячи шестьсот двадцать три упражнения хатха-йоги…, которые в свое время Брахма продемонстрировал, но забыл, к сожалению, сфотографировать. В хатха-йоге все очень точно разобрано. То, что к нам доходит через книги, это только суррогат. Вот, есть, к примеру, простейшее упражнение, которое называется «голова коровы». С его помощью мы можем заставить большую часть кровотока переместиться либо направо, либо налево. В зависимости от необходимости. Мы можем изменить кровоснабжение либо правой почки, либо левой почки… И так все можно регулировать.
Если говорить по порядку, то вначале идет овладение телом, потом дыханием, потом — осознание своего потенциала, своих внутренних возможностей, далее — йога ума, то есть тренировка возможности контролировать всплески эмоций, останавливать мысли, которые отнимают массу энергии. Далее уже более последовательная работа с концентрацией… Все это вещи известные, которые уже давно пропагандируются, но во всей своей полноте очень редко кем практикуются и применяются. Раньше эти методики изучались и практиковались в тех пяти центрах, о которых я уже говорил. А всех остальных за это преследовали.
Дальше, если продолжить отвечать на ваш вопрос, уже возрастает мотивация. Ты видишь, что у тебя что-то начинает получаться, и это создает стимул для дальнейшей работы. Когда мне удалось остановить течение мысли уже минут на двадцать, я почувствовал, что, работая с ребенком, я отдаю ему гораздо больше, чем если бы я работал с ним и о чем-то автоматически думал. Ощущение контакта с ребенком, знание того, что необходимо делать, становятся более полными, ясными.
