Наблюдая за толпой, состоящей из двух, а то и трех сотен людей, он обратил внимание на темноволосого смуглого человека, который, как показалось Полу, тоже рассматривал его более чем с праздным интересом. Когда взгляды их встретились, незнакомец отвел глаза и отвернулся, но Пол не мог отделаться от мысли, что этот человек какое-то время за ним наблюдал. Смуглый прошагал мимо двух женщин, торгующихся из-за собаки в корзине (Пол не был уверен, для чего продавали животное, но у него имелись некоторые предположения на сей счет, и он понадеялся, что Ундина Пэнки этой сценки не увидит), и исчез в толпе.

Пол пожал плечами и двинулся дальше. Кроме азиатских черт лица, которые даже в эту эпоху не были какой-то невероятной редкостью, человек ничем не отличался от любого другого. И он, безусловно, не вызвал у Пола той реакции, которая привычно ассоциировалась у него с опасностью, исходящей от преследователей.

Мысли его оказались прерваны неожиданным появлением четы Пэнки. Миссис Пэнки заливалась слезами, а ее муж довольно безрезультатно пытался утешить толстушку. На мгновение Пол подумал, что она увидела, как продают собаку, и это напомнило бедной женщине несчастного поджаренного заживо Дэнди.

— О мистер Джонсон, это чересчур жестоко! — Она схватила Пола за рукав и с мольбой обратила к нему широкое лицо.

— Возможно, они просто хотят вырастить из нее сторожевую собаку… — начал он, но женщина не слушала.

— Я только что видела ее и она как раз того возраста, какой была бы наша Виола, если бы она не… О, это жестоко, как это жестоко!

— Ну же, миссис Пэнки, — Сефтон нервно огляделся вокруг. — Зачем устраивать сцену?

— Виола?..

— Наша маленькая девочка. То была просто вылитая Виола! Я хотела подойти и поговорить с ней, но мистер Пэнки не позволил. О моя бедная малышка!

Пол покачал головой:

— Бедная малышка? Но вы же сказали, что у вас не было…

— Выдуманная, — твердо произнес мистер Пэнки, но в его голосе Полу послышалась паника. — Шутка на самом деле. Мы придумали себе ребенка, понимаете? И назвали ее Виолой. Не так ли, миссис Пэнки?

Ундина шмыгала и вытирала нос рукавом.

— Моя дорогая Виола…

— …И та девочка, возле изгороди, словом, она была похожа на нашу… нашу вымышленную дочурку…. как она могла бы выглядеть. Понимаете? — Он улыбнулся так вымученно, что Полу захотелось отвернуться. Что бы то ни было, безумие или двуличие, но у него возникло ощущение, что он случайно заглянул туда, куда смотреть не следовало.

Миссис Пэнки перестала рыдать и, похоже, осознала, что несколько перегнула палку.

— Мне так неловко, мистер Джонсон. — Ее улыбка вселяла не больше уверенности, чем улыбка мужа. — Вы, наверное, считаете меня идиоткой. Так я и есть старая идиотка.

— Вовсе нет… — начал Пол, но Сефтон Пэнки уже суетливо уводил жену прочь.

— Ей просто нужно немного воздуха, — бросил он через плечо, игнорируя тот факт, что в открытом саду ничего, кроме воздуха, и не было. — Это оказалось для нее тяжким испытанием… ужасно тяжким.

Полу осталось лишь смотреть, как они пошатываясь бредут к толпе — большая фигура, опирающаяся на маленькую.

Он стоял у высокой живой изгороди — внешней стороны знаменитого Хэмптон-Кортского лабиринта, жуя насаженное на вертел мясо, которое, как клялся и божился продавец, было козлятиной. Торговец обменял эти яства и кружку пива на жилет Пола — цена, хотя и высокая, на данный момент не показалась ему чрезмерной. Пол осушил кружку за один присест. Маленькая радость именно сейчас была весьма кстати.

Мысли его бежали по кругу, и Пол никак не мог привести их хоть в какое-нибудь подобие порядка. Могло ли объяснение быть настолько простым, насколько казалось — Пэнки в своей изолированности придумали себе ребенка, чтобы заполнить этой сказкой годы бездетной жизни? Но что они имели в виду, когда сказали, что девочка была как раз того возраста, какого была бы Виола, если бы она не… Не что! Как можно потерять ребенка (предположительно он умер?) — ребенка, которого вы сами же и выдумали?

— Вы нездешний.

Пол подскочил. Смуглый мужчина с серьезным лицом стоял под аркой, венчавшей вход в лабиринт. У него были карие, широко расставленные глаза.

— Я… да. Как и многие из здесь присутствующих, по-моему. Это ведь единственный рынок на много-много миль.

— Да, такого больше нет. — Незнакомец коротко и небрежно улыбнулся. — Мне очень бы хотелось поговорить с вами, мистер…

— Джонсон. Но почему? И кто вы такой?

Смуглый ответил лишь на первый вопрос:

— Скажем так, у меня есть некоторая информация, которая могла бы стать вам полезной, сэр. Во всяком случае, для кого-то… в особых обстоятельствах.

Пульс Пола не мог вернуться в нормальное состояние с того самого момента, как незнакомец с ним заговорил, и его осторожно подобранные слова отнюдь не успокоили Пола.

— Тогда говорите.

— Не здесь, — серьезно проговорил незнакомец. — Но далеко мы не пойдем, — он повернулся и указал на лабиринт. — Сюда.

Нужно было принимать решение. Пол совершенно не доверял этому человеку, но, как уже заметил раньше, у него не возникло на него и внутренней реакции страха. Да и размеры незнакомца (ой был поменьше мистера Пэнки) не казались угрожающими.

— Очень хорошо. Но вы так и не назвали мне ваше имя.

— Верно, — согласился незнакомец, делая ему знаки из-за турникета. — Не назвал.

Словно желая развеять опасения Пола, незнакомец сохранял дистанцию по крайней мере в метр все время, пока вел его между живыми стенами лабиринта. Однако вместо того чтобы излагать откровения, он повел светскую болтовню, расспрашивая Пола о состоянии дел повсюду (мужчина не знал, или делал вид, что не знает, из какой части Англии прибыл Пол), а в ответ поведал ему о том, как восстанавливаются после нашествия окрестности Хэмптон-Корта.

— Человеческие существа всегда все отстраивают заново, — сказал незнакомец. — Это достойно восхищения, не правда ли?

— Пожалуй. — Пол остановился. — Послушайте, вы мне намерены сообщить что-либо действительно стоящее? Или вы меня сюда заманили, чтобы просто ограбить, или еще для чего-нибудь?

— Если бы я всего лишь грабил людей, то разве стал бы я им говорить про особые обстоятельства? — спросил незнакомец. — Потому что очень немногие способны понять эти слова так, как, полагаю, поняли вы.

Несмотря на пробежавший по спине предостерегающий холодок, Пол наконец-то понял, что за едва уловимый акцент был у незнакомца. Это индиец или пакистанец, хотя его английский был безукоризненным. Пол решил, что пришло время проявить нахальство.

— Положим, вы правы. И что?

Вместо того чтобы клюнуть на приманку, незнакомец повернулся и пошел дальше. Через секунду Пол поспешил догнать его.

— Теперь уже совсем недалеко, — сообщил незнакомец. — Там мы можем поговорить.

— Начинайте прямо сейчас.

Незнакомец улыбнулся:

— Хорошо. Для начала скажу, что ваши попутчики — не те, за кого себя выдают.

— В самом деле? А кто же они в таком случае? Сатанисты? Вампиры?

Смуглый мужчина поджал губы:

— В точности сказать не могу. Но знаю, что они — нечто другое, нежели весьма приятная, добродушная английская пара. — Он развел руками, когда они завернули за угол живой изгороди и оказались в центре лабиринта. — Вот мы и на месте.

— Какая нелепость! — Гнев Пола отчаянно боролся с нарастающим тошнотворным страхом. — Вы же мне ничего не сказали. Вы затащили меня сюда, а для чего?

— Боюсь, вот для чего. — Незнакомец бросился вперед и обхватил Пола вокруг талии, зажав ему руки. Пол сопротивлялся, но человек оказался удивительно сильным. Свет в центре лабиринта начал резко меняться, как будто солнце неожиданно изменило направление.

— Эй! — послышался пронзительный голос миссис Пэнки за несколько переходов от них. — Эй, мистер Джонсон! Вы там? Нашли середину лабиринта? Вы такой умный!

Пол даже не мог вдохнуть, чтобы позвать на помощь. Вокруг него усиливалось и расходилось желтое свечение, превращая скамейки, кусты и гравийную дорожку в маслянистую прозрачность. Узнав золотой свет, Пол удвоил усилия. На мгновение ему удалось высвободить руку и схватить незнакомца за густые черные волосы, но тот поставил Полу подножку, толкнул его, лишив равновесия, и отшвырнул назад сквозь свет в неожиданное ничто.