— Ну и? — спросила я его.

— У меня возникла проблема и мне самому не справиться. Видишь ли, я не отношусь к старомодным болванам, которым стыдно принять помощь от женщины. — Он захохотал, и если не слышать того, что он только что сказал, можно было бы подумать, что это смех приятного веселого молодого человека. — Ты же не заставишь меня объяснять все уловки, которыми я могу заставить тебя согласиться. Я прекрасно управляюсь с режущими и колющими штучками.

— Это я заметила, — сказала я в ответ, и хоть я и злилась, но надеялась его разговорить.

— Ты, наверное, имеешь в виду Сладкого Уильяма? — Он улыбался приятным воспоминаниям. — Я тогда выпустил ему кишки. Это был нож летающей девчонки. Жаль, что нельзя было взять его в следующую симуляцию, тогда бы вы до меня не добрались. А если б добрались, то недосчитались бы пальцев. — Он снова хихикнул. — Не волнуйся. Я уже достаточно осмотрелся в этой симуляции, чтобы не возникало таких проблем. Он вытащил из-за пояса жуткого вида нож. У ножа имелся эфес с чашечкой, как у сабли, но лезвие было коротким, толстым и тяжелым.

— Хорош, — сообщил он мне. — Режет кости как хлебные палочки.

Я втянула воздух, чувствуя, что согласна на все, только бы он не приближался ко мне с этой гадостью.

— Что ты от меня хочешь?

— Все просто, дорогуша. Мне нужно, чтобы ты помогла мне разобраться с зажигалкой. А чтобы не терять свое и твое время, хочу предупредить — и не думай, что я позволю тебе ей пользоваться или хотя бы приблизиться к ней. Но я хочу воспользоваться твоими способностями на полную катушку и получить максимум от находки. — Его широкая улыбка выглядела на лице Квон Ли как оскал черепа под кожей. — Я жадный малый, хочу всего.

А потом, забыв о том, что он говорил о потере времени, он начал подробно, в деталях, рассказывать о функциях человеческого тела и как каждая из них может принести невероятную боль. Он заверил меня, что все это и еще многое другое может случиться со мной, если я буду противиться или использовать свои штучки, — ну просто литания [25] отпетого негодяя из сетевого шоу. Его напряженная поза во время речи, сжимающиеся и разжимающиеся пальцы рук говорили мне, что все происходит на самом деле, что он не порождение симуляции, а психопат, попавший в мир, где нет наказаний. И что хуже всего, он пообещал, что сначала схватит Рени и остальных и проделает с ними то, что обещал мне, у меня на глазах.

Никогда до этого я никому не желала смерти, но, слушая, как он спокойным ровным голосом рассказывает, что он заставит маленькую Эмили кричать, пока выдержат голосовые связки, я представила, как мой гнев превращается в энергию, выходящую из меня, чтобы сжечь его заживо. Но новые способности, которые я приобрела в этой симуляции, были, увы, пассивными. Я слушала его рассуждения о том, какие мерзости он сделает, постепенно его голос стал переходить в бормотание, и я не разбирала слов.

Когда же он закончил, как я думаю, исчерпав свой порыв, он заявил, что уходит, и…

Помоги мне, боже, он возвращается. Он что-то тянет… или кого-то. Боже, помоги нам всем!

Код Дельфи. Закончить здесь.

— Глупее ситуации не придумаешь, — пробормотал Дель Рей. Длинный Джозеф взял на себя командование, поэтому Дель Рей забился за машину для уничтожения бумаг, а Джозеф расположился на переднем крае.

— Большего труса, чем ты, я не встречал, — ответил ему Длинный Джозеф, хотя и сам был далеко не спокоен. Он не волновался о киллерах, преследующих бура Дель Рея Чиуме, он не очень в них верил — они слишком походили на персонажей игры, и Джозеф так их и воспринимал. Но он знал, что больничный карантин — вещь серьезная. И если их поймают, они попадут в тюрьму, по крайней мере, на некоторое время. Он начал подумывать, не пора ли им туда, где лежали Рени и остальные.

— Надо было пристрелить тебя, когда была возможность, — буркнул Дель Рей.

— Но ты этого не сделал, — напомнил ему Джозеф. — А теперь заткнись.

Они прятались за бачками в гараже областной больницы, машин было совсем мало из-за карантина. Видя непреклонность Длинного Джозефа, Дель Рей связался с несколькими родственниками и соседями: если все пойдет как надо, они пройдут внутрь. Дель Рей настаивал, что это проще простого.

Длинному Джозефу было все равно. Клаустрофобия, которая побудила его бежать с военной базы Осиное Гнездо, почти прошла за время скитаний, а жажда, которая мучила его не меньше, уже несколько раз утолялась. Голова Джозефа работала сносно, и он начал подумывать, что, если вернется, ничего не добившись, но, изрядно выпив, Рени и остальные будут плохого о нем мнения.

«Даже этот Джереми будет задирать нос», — подумал он с отвращением.

Достаточно неприятно, если ваша дочь считает вас безответственным болваном, но позволить этому женоподобному существу так думать — хуже некуда.

Но если он вернется с новостями о Стивене, возможно даже об улучшении его состояния, все будет выглядеть иначе.

«Ах, папа, — скажет Рени, — я так волновалась, но сейчас рада, что ты пошел. Ты такой смелый».

Его вернул к реальности ощутимый удар локтем под ребро. Он начал возмущаться, но Дель Рей прижал палец к губам, умоляя молчать. Спускался лифт.

Из лифта появился санитар с тяжелой тележкой, груженной пакетами с медицинскими отходами: марлей, режущими инструментами и пустыми ампулами от лекарств. Пока санитар, похожий в своем защитном комбинезоне на астронавта, катил тележку к мусоропроводу в противоположном конце гаража, Дель Рей и Джозеф прокрались за бачком и кинулись к лифту. Дель Рей едва успел просунуть пальцы между дверей лифта, прежде чем они закрылись, лифт зазвенел, но санитар этого не услышал из-за тяжелой пластиковой маски.

Уже внутри кабинки, поднимающейся вверх, Дель Рей вытащил из бумажного мешка одежду хирурга.

— Быстрее, — прошипел он, глядя, как Джозеф старательно перекладывает из карманов их содержимое, включая и полбутылки вина цвета сиропа от кашля. — Бога ради, надень это!

К тому времени как лифт остановился на втором этаже, их одежда лежала в пакете, а на них была больничная униформа. Правда, брюки были страшно коротки для Джозефа, и над белыми носками сверкали голые голени. Дель Рей быстро провел его через холл, который, к счастью, был пустым, в раздевалку для санитаров. Защитные комбинезоны висели вдоль всей стены, как опустевшие коконы гигантских бабочек. Двое мужчин болтали и смеялись в душе за перегородкой. Дель Рей взял Джозефа за локоть, не обращая внимания на его протесты, и подвел к стенке с костюмами. Несмотря на заминку с застежками, оба были в костюмах уже через минуту и вернулись в холл. Дель Рей попытался залезть в карман, для чего ему пришлось остановиться, расстегнуть защитный комбинезон и дотянуться до кармана хирургического халата. Он вытащил оттуда сложенную карту, которую нарисовал для него двоюродный брат. Карта не внушала доверия: прежде всего, кузен не был чертежником, а его стаж службы сторожем в больнице был невелик и закончился скандалом с начальником из-за опозданий. Похоже, что дисциплина, как и черчение, не была его сильной стороной.

— Того парня звали Нейшн Ухимве, — сообщил им кузен, — старший охранник. Можете оторвать ему голову, если встретите.

По карте выходило, что отделение длительного лечения находилось на четвертом этаже. После перепалки шепотом они решили держаться подальше от лифта, где их самодельные значки могли привлечь внимание. Дель Рей повел Джозефа к лестнице.

На верхнем этаже они сначала высунули головы, чтобы осмотреться, и только после этого ступили в коридор. Небольшая группка врачей и сестер — все одинаковые из-за полупрозрачных комбинезонов — шли через холл в нескольких ярдах от них, разговаривая между собой. Они направлялись в другой конец этажа. Дель Рей подвел Джозефа к фонтанчику, но вдруг понял, что через маску пить невозможно, значит, им нечем оправдать свое присутствие. После минутной паники он толкнул Джозефа в боковой коридорчик, где не было так людно.