Видишь ли, мы допустили ошибку, и вам, молодым, надо быть повнимательнее. Мы завели слишком много знакомых — это было необходимо, потому что несколько недель назад начались какие-то изменения. Никто не мог уже выйти из Сети. Поэтому мы застряли здесь и пытались найти ответы.

Мы вообразили, что любой враг Грааля — наш друг. А Грааль — это Осирис, потому что если не он Братство Грааля, то я уже и не знаю кто. Он живет, как император, там, наверху. Когда твой дружок-волк появился здесь, мы позволили себе с ним сойтись. Ну и, конечно, он оказался пустым, как пробка. Нам не следовало и близко к нему подходить.

Несколько наших и он как раз находились в доме, когда туда ворвались Тефи и Мават со своими уродцами. Они убили мистера Джехани. Они убили и мистера Аль-Саида, его тело было настолько обезображено, что вряд ли они его узнали.

Человек-волк и его дружки сбежали, и еще несколько людей из Круга, но моему Теренсу не повезло. — Она замолчала, и Орландо ждал, что дама сейчас расплачется или ее голос дрогнет, но когда она снова заговорила, интонация была совершенно спокойной. — Мой Теренс знал, что так может случиться, и, как христианские мученики в старину, возложил надежду на Бога. Я тоже уповаю на Бога каждый день. Они засадили его в тюрьму, и я даже не хочу знать, что с ним сталось. Он хорошо держался. Он был сильным. Если бы он выдал им что-то, кроме имени, звания и серийного номера, меня бы здесь уже не было. И вы не смогли бы скрываться в нашем убежище.

Они бросили его тело на площади. Я, конечно, не могла его забрать, чтобы не показывать свой интерес. Оно лежало там несколько дней. Симы не гниют, но от этого не легче — даже хуже, иногда. — Она снова замолчала, а Орландо начал понимать, что Боните Мей приходится постоянно контролировать себя. Когда она продолжила свой рассказ, ее голос был по-прежнему спокоен. — Я знаю, он умер, умер на самом деле. Здесь что-то произошло, я точно знаю. Так бывает, когда проснешься и точно знаешь, что находишься не там, где должен быть, даже не открывая глаз. Я прожила с этим человеком двадцать три года, я знаю, что его больше нет.

Некоторое время она шла молча. Фредерикс, который жадно ловил каждое слово, отошел, вид его был печален. Орландо принялся разглядывать обезьянок, кружащихся вокруг Беса, чтобы отвлечься.

Заметив, что он смотрит на них, парочка желтых приматов отделилась от эскадрильи и с писком полетела назад.

— Ландогарнер! Что ты еле тащишься?

Он хотел цыкнуть на малышей, но миссис Симпкинс протянула руку, и они приземлились на ее палец.

— Дети мои, — в ее голосе слышалась усталость, но он был по-прежнему уверенным. — вы опять за свое. Ваши мамочки и папочки, наверное, о вас скучают.

Зунни — Орландо узнал ее по голосу — посмотрела на Бонни Мей широко раскрытыми глазами:

— Не знаю. Мы часто путешествуем. Они знают, что мы всегда возвращаемся.

Миссис Симпкинс покачала головой:

— Конечно, скучают.

Улицы здесь были пустынны, из чего Орландо заключил, что это район погребальных услуг. Немногие жители, могильщики, и их семьи тоже узнавали Беса, но приветствовали его молча, что соответствовало окружению. Улицы в этом районе были узкими, чуть шире тропинок между могилами, где покоятся простые служащие и владельцы магазинов, — для мертвых нужно еще меньше места, чем для живых.

«Но если эта симуляция представляет собой жизнь египтян после смерти, то кто же тогда в могилах?» — подумал Орландо.

Он не мог придумать ответ и отвлекся, потому что компания сворачивала с кладбищенской улицы в туннель.

Поскольку Орландо был самым высоким в группе, ему приходилось наклоняться, чтобы не задеть необработанный гранитный потолок. В остальном же все было нормально. Туннель был чистым, а горячий воздух пустыни просушил его. По мере удаления от входа становилось темнее, но все-таки было видно, в отличие от боковых туннелей, где царила кромешная тьма.

— Где мы? — спросил Орландо.

— Туннель для рабочих, — бросил через плечо Бес, голос отражался от стен. — Они соединяют погребальный район с районом храмов, как крысиные норы. Каждый проход ведет к какой-нибудь части комплекса.

— И мы сможем попасть в храм Ра?

— Если раньше нас не съест некто большой и противный.

Маленькое божество снова взяло верх: несмотря на усталость, Орландо стало стыдно за то, что его Таргор совсем лишился чувства юмора с тех пор, как попал в сеть Грааля.

Когда они повернули в коридор с множеством ответвлений, Бес вытащил масляную лампу из своих широких, но не настолько одежд, Орландо и Фредерикс видели подобный трюк в одном мультике и промолчали. Дикое Племя, достигшее такого уровня дзэн, о каком Орландо и мечтать не мог, прикинулось молью, изобразив шутливое жертвоприношение в пламени лампы.

Они целый час шли из коридора в коридор, каждый из которых был жарким, сухим и пустым, но без тонкого слоя песка, как в самом начале. Когда Орландо уже подумал, что не дойдет, потому что дыхание стало тяжелым, а ноги резиновыми от усталости, Бес провел их через еще один проход и остановился. Карлик держал лампу перед собой на высоте чуть выше колена Орландо, освещая маленькую комнатку. Большая часть пола отсутствовала, но, судя по ровным краям дыры в пять квадратных метров, причина была не в аварии.

— Нам вниз, — ухмыльнулся Бес. — Вниз на пятьдесят локтей [24] и в воду. Трудность в том, что пути назад нет — стены скользкие, как гладкий янтарь. Это сделано для защиты от грабителей храмов и гробниц. Так что решайте, идете или нет.

— Вы хотите сказать, что нам нужно прыгать? — спросил давно молчавший Фредерикс.

— Если вам больше нравится, можете просто свалиться, — ухмыльнулось маленькое божество. — Стены не сужаются до самого низа, чтобы нельзя было выбраться, упираясь руками и ногами, поэтому вы не поцарапаетесь о них.

Фредерикс явно беспокоился.

— А вы не можете нас… спустить? Воспользоваться божественной силой или еще чем?

Бес хрипло рассмеялся.

— Божественной силой? Я божество домашнего очага, покровитель удобрений, штукатурки и менструальной крови. А ты боевое божество, из тех, кто спешит туда, где бьет барабан и играет труба. Почему же ты не можешь нас спустить?

Орландо был занят, пытаясь отдышаться, Фредерикс тоже.

— У нас… у нас есть летающая колесница, — наконец сказал он. — Вот что у нас есть. И она отвезет нас домой.

Миссис Симпкинс бросила на него взгляд:

— Они не очень важные божества, Бес. Пожалей их.

Желтые обезьянки, которые нырнули в дыру, как только ее увидели, вынырнули обратно, появившись из темноты как облако горящей серы.

— Глубокая дыра! — закричали они. — Очень сильный-пресильный ветер! Да еще мокро-премокро.

— Не бойся Ландогарнер! Крокодильчики там малюсенькие!

— Крокодилы? — в ужасе воскликнул Фредерикс.

— Они преувеличивают, — сказала Бонни Мей, замахиваясь на перевозбужденных обезьянок. — Пошли.

Беса все это позабавило.

— Наверное, они вели очень необычные войны там, на островах Великого Зеленого Океана, — сказал Бес, хитро поглядывая на Фредерикса. — Давали пощечины, писали в набедренные повязки — девчачьи войны.

— Послушай, — ответил Фредерикс, приосанившись, чтобы казаться больше. Но какой в том прок, если противник размером с коккер-спаниеля?

— Прекрати, — Орландо устал, и у него не было сил на глупости. — Пошли. Сколько нам нужно проплыть, когда мы окажемся в воде?

Бес повернулся, усмешка все еще играла на его губах.

— Немного, немного. Но вы не сможете выйти тем же путем, как я уже говорил. Ты все еще хочешь этого?

Орландо вяло кивнул.

Как оказалось, прыжок принес облегчение — отдых от напряжения хоть на несколько минут. Вода внизу оказалась теплой, как кровь. Освещение было очень слабым. Рядом с шумом плюхнулся Фредерикс, и они барахтались на месте, пока Бес и Бонни Мей Симпкинс не оказались с ними.