– В чем твоя проблема? – внезапно произнес Этеридж, включившись в происходящее. – Дело ведь не в твоем друге Невилле, верно? Тебе просто обидно, потому что Росс вышвырнул тебя из своей группы. Ты просто стоишь в сторонке и хочешь, чтобы тебя впустили. Все меняется, и у нас – у тебя – есть шанс поучаствовать!

– Поучаствовать в чем? – я не смог удержаться и заглотнул наживку. – В обложке «Рекорд Миррор»? В устаревших шоу на американских футбольных стадионах? Да, это действительно изменит мир!

Этеридж смотрел на меня с недоверием.

– Изменит мир? Когда это люди вроде тебя заботились об изменении мира? Ты всего-навсего хочешь и дальше жить на государственной земле, трепаться о революции и слушать старый печальный рок в задних комнатах грязных пабов! И ты не видишь, что мир меняется прямо у тебя под носом! Люди вроде тебя – не радикалы. Вы просто влюблены в собственные неудачи!

– О, – воскликнул я. – А ты, значит, победитель, да? Звездный наркодилер? Люди вроде тебя и Рикардо – да вы просто шестерки для гангстеров типа Минто! Вы как пехотинцы Тэтчер!

И тут я рассмеялся и снова махнул ногой. Попал точно в пустую бутылку из-под воды и смотрел, как она вылетела из двери и скрылась в ночи. Затем опять повернулся к Этериджу.

– По крайней мере, пока она поблизости, вам всегда есть, кого винить! – тут я снова размахнулся, и вслед за бутылкой полетела банка. – Чертова Тэтчер!

И мы рассмеялись. Но мы ошибались, а Этеридж нет. Надвигалась новая волна, и то, что мы считали нашим миром, неудержимо уносилось прочь. Мы пока не знали этого, только все мы были детьми Тэтчер – и все были лишенными веры, каждый из нас.

И на этом все закончилось, более или менее. Применив определенное давление, Мак убедил Этериджа сообщить нам имена Комедианта и Фаната. Анонимная записка в полицию Саусэнда советовала им проверить двоих парней, которых отправили в больницу со стоянки Кёрсаала – их разыскивали за убийство в Ковент-Гардене.

А шесть месяцев спустя я в суде опознал их как головорезов, преследовавших меня в Уэст-Энде. В конце концов дело заглохло на середине. Похоже, парни воспользовались своими связями с семьей Минто, и Корона смягчила приговор за непредумышленное убийство. Оба отделались десятью годами. Как бы там ни было, это принесло хоть какое-то облегчение семье Невилла.

Чарли Минто так больше и не всплыл. Наверное, его тело унесло в море. Правда, иногда меня по-прежнему мучают кошмары, в которых за мной гонится его водянистый призрак.

Время от времени я вижу во сне Фрэнк. Она появилась в Лондоне несколько недель спустя. Их вместе с Россом видели на каком-то открытии. Но мы с ней не встречались. И, в конце концов, она полностью покинула мою жизнь. До сегодняшнего вечера.

А теперь я снова ее потерял. Ее не было ни в «Оксфорде», ни в «Дербишире», ни в «Общительном парне», хотя там я заметил одного из этериджевских фаворитов. Этеридж по-прежнему где-то здесь. Однако уже не в музыкальном бизнесе. После случившегося он продержался с Россом еще полгода, но после того как альбом провалился в Америке, а звукозаписывающие компании начали неопределенно запинаться по поводу финансирования мультимедийных шоу, Этеридж прочел руны и отступил, занявшись упаковкой поп-промо для записывающих компаний. Последнее, что я о нем слышал – он обзавелся собственной независимой телекомпанией, преуспевшей в борьбе за Пятый канал. Теперь он Роланд Этеридж.

Что же касается Росса, он на некоторое время ушел в тень. Записал в Нью-Йорке новый альбом, больше запоминающийся фотографией Роберта Мэпплторпа[137] на обложке, чем песнями. Некоторое время жил в Лос-Анджелесе. Должен был сняться в каком-то фильме Малькольма Макларена, но я не встречал ни одного человека, который видел бы его. Однажды я встретил Росса в Сохо, он выходил из магазина одежды. Мы немного поговорили, обещали созвониться. Так и не созвонились. Недавно в журнале «Кью» вышла статья о Россе, из серии «где они теперь?» Никто точно не знал, но слухи гласили, что он на западном побережье Ирландии, живет за счет своих авторских гонораров.

Но Фрэнк испарилась. Знакомые знакомых вроде бы видели ее в этой художественной галерее или на той вечеринке, только все это было как хвосты тумана в воздухе. Иногда я ловлю себя на мысли, чем она может сейчас заниматься – быть крупье, моделью, автором детских фантастических бестселлеров, наркоманкой – стандартный выбор карьеры. Может, она стала ветеринаром. Может, живет вместе с Россом в графстве Керри.

Я провел впоисках еще около получаса, осмотрел «Кэмденский трактир» и японское местечко на Парквэй. Потом сдался. Вернулся к своей жизни. Сделал покупки и отправился домой.

Чуть позже я набрал телефонный номер.

Трубку сняла Джеки.

– Мака нет, у него сегодня концерт, – сказала она слегким беспокойством в голосе.

– Знаешь, кого я видел? – спросил я.

– Фрэнк? – ответила она.

– Да, а как ты догадалась?

– Потому что знаю тебя и знаю, что ты так и не выбросил из головы эту скелетину. И знаешь что еще, Джефф? Ты дурак!

И она рассмеялась, а я попробовал рассмеяться вответ, и на этом все и кончилось. Только ночью мне приснился сон.

Во сне я вошел в паб, не знаю, в какой именно, и там сидела Фрэнк. Она повернулась ко мне и сказала:

– О, это ты? По-прежнему преследуешь меня? И я ответил «да».

Тогда она взглянула на меня с чем-то похожим на жалость в глазах и произнесла:

– Джефф, ты так и не понял, верно? Ты просто был там, ты был свидетелем. Тебе повезло, поэтому тебя и не задело. Но ты был всего лишь свидетелем.

А когда я повернулся, чтобы уйти, она сказала еще кое-что:

– Помнишь, тот пожар, пожар, с которого все началось? Ты никогда не задумывался, кто его зажег?