Но вернёмся к истории с Петром и Иоанном. После своих первых слов, обращенных к хромому, "посмотри на нас", Пётр, продолжая, говорит ему: "Серебра и золота нет у меня, а что имею, то даю тебе".
Иоанн, насколько нам известно, не имел дара исцеления. Конечно же, это вовсе не означает, что он не получил силы Святого Духа, и что он не является полномочным Апостолом. О, нет! Иоанн имел полномочие и такую силу, что мы должны быть благодарны, что он сегодня больше не живёт, а то бы нам стало очень уж неуютно, если бы он был сегодня нашим проповедником. Знаете, что он говорил? Он говорил так: "Кто делает грех, тот от дьявола, потому что сначала дьявол согрешил. Всякий, рождённый от Бога, не делает греха, потому что Слово Божие пребывает в нём; и он не может грешить, потому что рождён от Бога" (1-е Посл. Иоанна 3:8-9). Итак, основываясь на этих словах, можно без всяких проблем определить, кто действительно возрождён, а кто - нет.
Что нам теперь сказать, проверив себя в свете этих слов Священного Писания? Не правда ли стоит сказать: "О, Иоанн, как хорошо, что ты уже мёртв, потому что с тобой христиане двадцатого века согласиться не могут. Ты, Иоанн, заходишь уж слишком далеко! Такое - невозможно!"
Однако, Иоанн, будучи также человеком, подобным нам, просто и естественно имел силу Божию, пережив её в такой степени, что не способен был понять, как человек, будучи возрождённым, может продолжать жить во грехе.
Библия говорит: "Кто крал - впредь не кради. Кто лгал - пусть больше не обманывает. Кто прелюбодействовал - тот никогда уже не повторяй этого, и так далее". Конец греху! Ибо Господь, тот самый Господь, Который был распят за нас, Сам сказал: "Иди и впредь не греши!" Видите, друзья мои, каким был тот язык, которым говорили Христос и христиане того времени, люди, исполненные Святого Духа! Конечно, тогда можно понять, почему они имели власть и силу, и не стыдились сказать окружающим их людям "посмотрите на нас".
Пётр говорит: "Серебра и золота нет у меня…" Часто у нас в жизни бывает так: если дела обстоят хорошо, тогда мы улыбаемся, и наше лицо светится довольством и радостью. Тогда мы можем сказать другому человеку "посмотри на нас". Но если дела идут плохо, если мы уже зашли в тупик и поистине должны сказать "серебра и золота у нас нет"? Разве мы тогда не заботимся и не беспокоимся, думая о том, что же теперь будет, и как мы будем жить дальше? Пётр же, несмотря на то, что не имел денег, мог, тем не менее, сказать: "Хотя у меня нет ни серебра и ни золота, посмотри на меня! Я даю тебе то, что имею!"
Помнится, при чтении данных слов, я рассказал этой маленькой группке христиан об одной истории, произошедшей в большой католической церкви, где было собрано почти две тысячи человек. Там у них были не только ящики для сбора пожертвований, но и большой стол у дверей. После богослужения, когда все разошлись, этот стол был буквально завален деньгами, так сказать, был полон серебра и золота. Когда старый священник вместе со своим молодым помощником собирали и считали эти деньги, то старый сказал молодому: "Посмотри на это, молодой человек! Сегодня бы Пётр не мог сказать, что серебра и золота у него нет…" "Да, - задумчиво ответил ему молодой служитель, - только, к сожалению, он не может также сказать "во имя Господа Иисуса Христа встань и ходи!"
"Итак, - продолжал я, обращаясь к собравшимся, - как видите, картина изменилась. То, что когда-то имели первые христиане, мы где-то потеряли, и, чего у них тогда не было, то мы нашли и теперь имеем. И это "что-то" имеет в нашей жизни очень большое значение, не так ли? Нередко оно даже играет важную роль в решении вопроса, исполнить ли нам волю Божию или нет. Кто знает, может быть, в этом вопросе мы уже напоминаем собой Иуду Искариота…"
Не успел я закончить эту фразу, как произошло нечто неожиданное. Вдруг, посреди собрания, встала молодая чернокожая девушка, у которой по щекам текли слёзы, и, обратившись ко мне, взволнованно произнесла: "О, пожалуйста, перестаньте! Я больше не могу перенести этого! Разрешите мне молиться! "
От неожиданности я растерялся и не знал, что мне сказать ей. В этот момент у меня в голове пробегали разные мысли. Эта девушка всего три месяца, как обратилась к Господу, и я не мог даже предположить, о чём она собирается молиться. Это было первый раз в моей практике, чтобы кто-то посреди проповеди останавливал ход служения. Она прервала меня буквально на полуслове. Я был в тупике.
Наконец, прекратив колебания, я сказал ей: "Хорошо, молитесь". И вот эта девушка начала молиться. Это была простая, но горячая молитва. В самых несложных словах, со слезами она просила: "Господь Иисус! Мы слышали Твоё Слово и Твои обетования! Мы слышали, как могущественно Ты действовал в былые времена среди первых христиан, и как выглядела тогда первая церковь! О, не мог бы Ты опять послать нам тот Дух, который был в первых Твоих свидетелях; чтобы Твоя Церковь и Твои дети сегодня, в двадцатом веке, стали бы такими, как этому учит нас Твоя Библия!"
Друзья, я не могу вам сейчас описать того, что творилось в моём сердце, когда я слушал эту молитву. У меня как будто что-то загорелось внутри, и я вспомнил те слова, которые говорили друг другу два ученика, узнав Иисуса в том, кто встретил их на пути в Эммаус: "Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге, и когда изъяснял нам Писание!" (Ев. от Луки 24:32).
Думая об этом, я понимал, что испытываю, пожалуй, то же самое, что пережили тогда эти ученики. У меня было такое чувство, что произнесённая молитва была от Духа Святого.
После того, как эта девушка перестала молиться, я закончил собрание, пошёл к моему брату, у которого жил в Мапумуло, и сказал ему: "Фридэль, я пережил сейчас нечто необычное. Богослужение было прервано не террористами, а молитвой. И если эта молитва была действительно от Духа Божьего, тогда я верю, что пробуждение очень близко, что Бог придёт в нашу среду, как в былые времена, и церковь Божия будет такой, какой она была две тысячи лет тому назад!"
После этого случая прошло всего полторы недели и Господь, отверзши небо, сошёл к нам.
V. ПРОБУЖДЕНИЕ НАЧИНАЕТСЯ С МЕНЯ
Дорогие друзья! Прежде чем перейти к рассказу о том, как Дух Божий начал действовать в нашей среде, я хочу рассказать вам ещё кое-что.
В то время, когда мы, собираясь ежедневно, занимались чтением Слова Божьего и искренне, от всего сердца взывали к Господу, прося Его начать действовать среди нас и даровать нам пробуждение, произошло то, чего мы не ожидали. Дух Святой взялся за самого большого и самого худшего грешника в нашей общине. И знаете, кто это был? Это был я, Эрло Штеген. Именно с моей жизни начал Господь Своё дело.
То, что произошло тогда со мной, напоминает мне случай, произошедший с одним человеком, который был пастором одной общины в Америке. Этот пастор буквально стенал под тяжестью своего служения. В течение длительного времени в этой общине не наблюдалось духовного роста и движения вперёд. Всё выглядело мёртво и холодно. Молодёжь не хотела иметь ничего общего с Евангелием. Председательствующие в церкви были людьми на редкость жестокосердными и чёрствыми. Итак, этот пастор не видел выхода. По воскресеньям, стоя за кафедрой, он испытывал такое чувство, как будто его слова ударяются в каменную стену.
И вот однажды, он услышал о другом служителе Божием, у которого в общине было большое пробуждение, и через которого поистине действовал Господь. Узнав об этом, он тут же решил поехать туда, чтобы узнать секрет их духовного подъёма, и тем самым получить ключ к решению своей собственной проблемы.
Собравшись, он отправился в то место, находившееся на расстоянии двух тысяч километров от них. Приехав туда, он представился и поприветствовал того мужа Божьего. При этом он сразу же начал рассказывать ему о своей нужде, прося разрешения пробыть с ними две недели, чтобы посмотреть всё: как они собираются, как молятся, как планируют и проводят свои служения и так далее. "Моя община, - жаловался он, - духовно совершенно мёртвая! Дьяконы и старейшины такие чёрствые и холодные! Они вообще не хотят ничего слушать и знать! А молодёжь наша занята миром".
