—Ты все еще дуешься? — спрашивает Вики. — Попробую загладить свою вину. Ну-ка давай сюда пенал!

— Зачем?

— Там есть ножницы?

— Нельзя стричь куклам волосы!

— Я и не собираюсь, дурочка! Давай, постриги меня!

— Нет!

— Давай, не бойся, отомсти мне! Режь под корень! Мне всегда хотелось посмотреть, пойдет ли мне короткая стрижка.

— Не могу. У тебя такие красивые волосы. Я всегда тебе завидовала. Не то что мои крысиные хвостики.

Я щелкаю у головы ножницами. Два японских туриста в тревоге смотрят на меня, будто я собираюсь сделать себе британское харакири.

— Постригись! — велит Вики, и ее зеленые глаза светятся нехорошим блеском.

Мне он слишком хорошо знаком! Не хочу, чтобы она снова мной помыкала! Еще больше людей в тревоге смотрят на ножницы.

— Я их уберу! — говорю я и засовываю ножницы в портфель.

— Тогда я свои достану!

Вики протягивает руку и достает из воздуха блестящие ножницы, как будто только что слетала в галантерейный отдел в магазине напротив.

Ножницы сверкнули, она тряхнула волосами…

— Не надо! Прекрати!

Одна женщина подпрыгивает, другая хватается за сумку…

— Кто тебя обидел?! В чем дело?!

Я качаю головой и пробегаю мимо. Не буду о них думать! Нужно остановить Вики. Ее волосы, чудесные золотисто-рыжие локоны…

— Сумасшедшая! Остановись! — умоляю я.

Мне никогда не удавалось помешать Вики, если она что-нибудь задумала. Еще труднее сделать это сейчас.

Она заливается веселым смехом и отрезает себе густые пряди волос. Ножницы клацают до тех пор, пока от шикарной шевелюры не остаются редкие кустики. Она по-прежнему красива, моя Вики, но кажется, у нее на голове паслась небесная овца.

— Ну, как?

— Вики, ты дурочка!

— Ну-ка, посмотрим!

Она подлетает к витрине, но не видит своего отражения.

— Ох! Я забыла — у призрака не бывает отражения! Никак не привыкну! До чего же странно быть бессмертной! Тебе не проткнуть мне сердце!

— Ты же не вампир!

— Вампиры тоже похожи на призраков. Всегда хотела стать вампиром!

Она оскаливает зубы и притворяется, что хочет укусить меня за шею.

— Мне отрастить зубы?

— Лучше уж отрасти волосы!

— Без проблем!

Она встряхивает бедной лысой головой, и вдруг по ее плечам снова рассыпаются золотисто-рыжие кудри.

— Вот это да! Как тебе это удалось?

— Не знаю! Я просто представила себя снова с волосами. Помнишь, когда мы были маленькими и играли в фей и ведьм? Ты так входила в роль! Помнишь, однажды я тебя заколдовала и не велела двигаться. Ты и не шевелилась, даже когда твоя мама очень рассердилась и стала трясти тебя за плечи.

— Надеюсь, мама не узнает, что мы прогуливаем школу.

— Конечно, не узнает! Хватит волноваться! Пойдем лучше в «Хэмлиз».

Мы играем с плюшевыми мишками, рассматриваем новых Барби, словно нам опять шесть лет. Потом идем по Оксфорд-стрит и заходим в «Топ-Шоп». На этот раз будто нам уже шестнадцать. Мы примеряем самую модную одежду.

Я выгляжу как идиотка в кофтах с большим вырезом, потому что грудь у меня плоская, как у мальчишки, зато Вики сногсшибательно смотрится.

Нельзя сказать, что она примеряет наряды. Она просто говорит:

— Ну-ка, посмотрим, пойдет мне это?

Можете не сомневаться — ей все идет!

— А где тот наряд, в котором ты была? В углу? Просто мне не видно?

— Там нет никаких вещей, потому что я не хочу, чтобы они там были. Все зависит от моих желаний, — гордо улыбается Вики.

— Но как это у тебя получается?

— Обыщи меня! Сама я тебе не смогу объяснить — может, поговоришь с мисс Робсон?

Мисс Робсон ведет у нас естественные науки. Она нормальная. Мне нравится, как она рассказывает о космосе и как во время объяснения у нее блестят глаза. Но когда она заводит речь о теории «большого взрыва» и о черных дырах, в моих мозгах образуется огромная черная дыра и я ничего не понимаю. Кроме того, я не смогу ей объяснить, почему меня интересуют проблемы, связанные с другими измерениями. Если я начну мямлить про призраков, она отправит меня к миссис Дьюхурст.

Та преподает историю религий. Вряд ли мне стоит говорить с ней о призраках. Она не молодая и не стильная, как мисс Робсон. Миссис Дьюхурст — старая и носит бесформенную одежду, но при этом засовывает свои маленькие ножки в противные выходные лодочки на высоких каблуках. Они с нее спадают, поэтому она перевязывает их резинкой — похоже на детские туфельки с ремешком.

Миссис Дьюхурст еще хуже ориентируется в теме «Жизнь после смерти», чем туфли сидят на ее ножках, и никогда не отвечает на вопрос прямо. Всегда одно и то же: «Некоторые верят…» или «Безусловно, кто-то думает, что это прекрасный миф…» Она превосходно разбирается в мировых религиях, но Вики не индус и не буддист, поэтому вряд ли поймет их учения.

— Я не следую ничьим теориям. Для меня не существует никаких законов, кроме собственного мнения.

— Ты всегда была особенной, — восхищенно говорю я. — Откуда ты узнала, о чем я думаю? Ты умеешь читать мои мысли?

— Конечно, — отвечает Вики. — Разве ты не знаешь?

Это правда. Мы были настолько близки, что казалось, наши головы соединены потайным коридором.

— И о чем я сейчас думаю? — спрашивает Вики, примеряя прозрачный кружевной топ и до неприличия обтягивающие черные атласные джинсы.

Я смотрю на нее:

— «Отличный наряд для похорон»!

Мы обе покатываемся со смеху.

Похороны.

Похороны.

Похороны.

О боже! Сейчас мне не до смеха. Не знаю, смогу ли я выдержать. Крепко зажмуриваюсь и с головой зарываюсь под ватное одеяло.

— Ну уж нет! Эй, соня, просыпайся!

Вики стаскивает с меня одеяло, дергает за волосы, щекочет шею. Она легче паутинки, но бесполезно делать вид, что ты ее не замечаешь.

— Уходи!

— Молчи лучше! Подумай, что будет, если я действительно уйду, — говорит она. — Ага! Теперь проснулась? Вставай! Ты же хочешь сегодня хорошо выглядеть, да? В мой особенный день.

— Ой, Вики! Я боюсь!

— А вот я, наоборот, жду похорон! Надеюсь, будет полно цветов… Все станут плакать и вспоминать: «Ах, она была умница, красавица…»

— Держу пари — ты самая тщеславная девочка на свете. Сойди с кровати и дай мне встать!

Неожиданно в комнату вбегает мама. В руках у нее поднос с завтраком. Она пристально на меня смотрит:

— Джейд! С кем это ты разговаривала?

— Ни с кем.

— Я тебя из кухни слышала.

— Знаешь, может быть, мне снился сон?

Мама краснеет, ставит передо мной поднос и садится на край кровати. Вики важно устраивается рядом и время от времени слегка толкает ее локтем.

— Джейд, я тебя слышала. Ты разговаривала… с Вики, — говорит мама, не глядя мне в глаза.

— Наверное, она мне снилась.

— Врушка! — возмущается Вики.

— Представляю, как тебе тяжело, моя родная. Но может быть, после похорон Вики успокоится…

— «Успокоится»?! Вот уж не собираюсь! Буду всех пре-сле-до-вать! — отвечает Вики, накрыв голову простыней, как делают призраки в мультфильмах.

До чего же она забавная! Мне трудно удержаться от смеха.

Кажется, мама очень удивилась. Неужели она видит, как простыня шевелится?! Низко наклоняю голову над подносом и фыркаю. Пусть думает, я всхлипнула.

— Если бы я только знала, как тебя утешить… — говорит она. — Ну ладно! Ты должна поесть. И про мюсли не забудь! Нужно как следует подкрепиться, чтобы выдержать этот день.

Похороны в одиннадцать. Мама идет со мной. И папа!

Лицо серого цвета, волосы, примятые подушкой, нелепо торчат — ему удалось поспать всего два часа. Несмотря на усталость, он упорствует.

— Я знал малышку вот с такого возраста, — говорит папа и, приставив руку к коленям, показывает, какой она была крохой. — Конечно, я обязательно пойду на похороны!