Итак, шесть лет моей английской карьеры закончились. Пробыв два дня в Москве, я направился в Италию, где мне предстояло привыкать к совершенно новым условиям жизни.
Травма, полученная в матче с «Арсеналом», еще продолжала меня беспокоить, но врач «Фиорентины» быстро поставил меня на ноги, и я присоединился к тренировкам команды.
Первое время я жил в гостинице, что, конечно, осложняло процесс адаптации. Я уже привык считать Манчестер своим домой и чувствовал себя на чужбине. Новый язык, новые условия, новые партнеры… А времени привыкнуть к ним практически не было. Я пришел в команду в разгар сезона, когда «Фиорентина» играла далеко не лучшим образом, и, судя по газетам, от меня немедленно ждали чудес, считая чуть ли не мессией. Вот, мол, я приду, заиграю, и все сразу будет хорошо.
К счастью, сама команда таких надежд на меня не возлагала. Ко мне относились доброжелательно, во всем помогали, говорили, чтобы я не волновался, так как все понимают, что мне нужно время. Часто со мной беседовал тренер Клаудио Раньери. Беседы наши велись через Стефана Шварца, шведского полузащитника, который пришел в «Фиорентину» из «Арсенала» за полтора года до меня и уже успел выучить итальянский язык. Его помощь и в беседах с тренером, и в бытовых ситуациях была для меня чрезвычайно важна.
И еще мне очень помог Резо Чохонелидзе, в свое время игравший в Грузии и «Зените», и уже много лет работающий в Италии со многими футболистами, которые прибывают на Апеннины из России и других бывших союзных республик. Резо всегда мог дать толковый совет в вопросах, относящихся как непосредственно к футболу, так и к повседевной жизни.
Вообще мне удалось быстро найти общий язык с партнерами, и я понял, что вокруг меня собрались хорошие ребята. Правда, атмосфера в команде была не очень уж солнечная. Видимо, это отчасти объяснялось неудачным выступлением в чемпионате, а отчасти тем, что уже было известно: Раньери будет работать с командой только до конца сезона.
Мне это показалось странным: зачем за несколько месяцев до конца первенства объявлять во всеуслышание о том, что тренер уйдет. Какая после этого должна быть мотивация и у самого тренера, и у футболистов? Я сделал вывод о том, что у моего нового клуба странноватый президент, и вывод этот с течением времени не раз подтверждался. Да вы и сами с этим непременно согласитесь, посмотрев, до чего довел «Фиорентину» Чекки Гори. Недавно клуб за долги был отправлен в третью лигу, был вынужден сменить название, а у самого президента без конца возникают проблемы с законом. А ведь когда-то «Фиорентина» выигрывала и чемпионат, и Кубок Италии, побеждала в еврокубках. Думается, эти времена вернутся не скоро, если вообще вернутся.
До конца сезона 1996/97 я провел за новую команду девять матчей. Первый из них - на выезде против «Вероны». Было непривычно играть в феврале при температуре свыше 20 градусов. В Англии в это время обычно не бывает больше семи-восьми, а тут - солнце, жара, почти как летом. Вообще итальянский климат произвел на меня какое-то ошеломляющее впечатление. После традиционных английских дождей да туманов я чувствовал себя так, словно находился где-то на отдыхе в экзотической стране. Но ведь на отдыхе не нужно работать! «И как они умудряются тут играть в футбол, вместо того, чтобы постоянно радоваться солнцу и развлекаться?» - думал я.
Необычного в моей жизни было очень много. Я сразу понял, что попал не только в совершенно другой климатический пояс, но и в абсолютно другой футбол. Итальянцы просто помешаны на тактике, и в наших тренировках тактическим установкам уделялось ничуть не меньше времени, чем технике, физической подготовке и любым другим аспектам. Конечно, тактика - одна из важнейших составляющих футбола (возможно, важнейшая), и то, что в Италии ей уделяют такое большое внимание, свидетельствует о серьезном и профессиональном подходе итальянцев. Но все же в некоторых случаях, по-моему, наблюдается явный перебор. Наверное, в Италии чаще, чем где бы то ни было, встречается счет 1:0. Как правило, команда, открывшая счет, сразу же перестраивает свою игру, смещая акцент в сторону обороны, закрывается, производит ряд так называемых тактических замен и думает лишь о том, чтобы сохранить минимальный перевес. На мой взгляд, такой прагматичный подход все-таки обедняет игру.
Но болельщиков это вроде бы не беспокоило. Как я понял, они были вполне довольны, если команда побеждала, забив гол на первых минутах, а после этого ни разу не приблизившись к чужим воротам. В Англии такого, думаю, не поняли бы. Напротив, там могли простить тебе упущенную победу, если ты выигрывал даже два мяча, но, не желая останавливаться, продолжал атаковать, не смог избежать ошибок и в итоге сыграл 3:3. А после пассивной игры, заставившей зрителей скучать в течение полутора часов, тебя освистали бы даже в случае победы. Впрочем, я не хочу никого осуждать: то или иное отношение игроков и болельщиков к футболу, видимо, является следствием давно сложившихся представлений, результатом долгого развития футбольной культуры. И я вовсе не собираюсь утверждать, будто бы все итальянские команды всегда играют в скучный прагматичный футбол.
Я пробыл в Италии чуть больше месяца, когда пришло время важнейшего для «Фиорентины» матча. Нам предстояло принимать заклятого врага - «Ювентус». Помните историю про мой черно-белый галстук? Я убедился, что в ней не было ни малейшего преувеличения.
Началось все с того, что наши болельщики забросали автобус «Ювентуса» камнями. Машину попросту вывели из строя, так что нашему клубу пришлось предоставить гостям новый транспорт. Между прочим, как мне рассказали, иногда жертвой подобной горячности флорентийских фанатов становилась и «Фиорентина»: бывали случаи, когда после неудачных игр камни, пущенные своими же поклонниками, летели в ее автобус. К счастью, за время моего пребывания в клубе ни с чем подобным мне столкнуться не довелось.
По накалу страстей матч «Фиорентина» - «Ювентус» ничуть не уступает любому европейскому дерби, а, принимая во внимание горячий нрав итальянцев, думаю, и превосходит. Выходя на поле и оглядывая переполненные беснующиеся трибуны, я не мог сдержать нервной дрожи. Может, из-за волнения и сыграл не лучшим образом. Правда, тренер после матча никаких замечаний мне не сделал. Наоборот, похвалил, а решение заменить меня за 20 минут до конца объяснил как раз тактическими соображениями: мы в тот момент играли в меньшинстве после удаления, и Раньери решил позаботиться об укреплении обороны.
В общем, в первые месяцы своего пребывания в Италии я не мог похвастаться особыми достижениями на поле, но это и не было большим сюрпризом. Потихоньку я осваивался в новой обстановке. Мы нашли очень симпатичный дом неподалеку от площади Микеланджело. Он был расположен на холме, с которого открывался изумительный вид на весь город.
А город заслуживал того, чтобы смотреть на него из окна каждое утро. Богатейшая история, многовековые культурные традиции позволяют считать Флоренцию (в переводе с латыни это название означает «Цветущая») одним из важнейших центров не только итальянской, но и европейской цивилизации. Именно здесь возникло и расцвело искусство Возрождения. Неповторимая флорентийская архитектура, восхитительные дворцы и соборы, великолепные парки и знаменитые на весь мир музеи привлекают миллионы туристов со всего мира.
Мне не часто удавалось ходить по музеям. Поскольку туры национального первенства проводятся, как правило, по воскресеньям, выходной у футболиста приходится на понедельник, а в этот день музеи обычно закрыты. Но я все-таки сумел найти время, чтобы хоть по разу посетить всемирно известную галерею Уффицци и дворец Питти, славящийся не только своими выставочными залами, но и роскошными садами Боболи. По этим садам, поднимающимся от дворца к вершине холма, можно бродить часами, и любой посетитель непременно найдет уголок, словно специально созданный для него. Один засмотрится на поражающие буйством красок цветочные клумбы, другой предпочтет тихую прогулку по укромным тропинкам, извивающимся меж могучих деревьев, третий захочет посидеть под сенью густой листвы у фонтана. Тот же, кто решится взобраться на самый верх, преодолев крутой подъем и несколько десятков ступеней, получит в награду захватывающий дух вид на город, раскинувшийся на берегах Арно - как я вычитал в одном из путеводителей, «реки неширокой и неглубокой, но опасной, способной производить сильнейшие наводнения». В справедливости этих слов мне, к счастью, убедиться не пришлось.
