-- Мы тут прибираемся у тётенек каждый день, -- поднялись с пола девочка и мальчик лет девяти-десяти.

-- Молодцы, -- чисто прибираете! А стирает на них Марьяновна?

-- Марьяновна.

-- А вы убираете за тётеньками, хорошо... Сухо тут, уютненько даже... Тебя, мальчик, как зовут?

-- Тишка.

-- Тихон, ты знаешь кто я?

-- Слышал уже -- генерал.

-- Тогда выполняй мой приказ. Бери с собой свою подружку-прибиральщицу...

-- Варька её зовут.

-- Скажите Марьяновне, чтобы немедленно перевела сюда всех детей до единого. Теперь они тут будут жить.

-- А нас куда? - презрительно скривилась щербатая красотка.

-- Вам в детской землянке на низком берегу самое место.

-- Там сыро и грязно. Яма под дырявой крышей.

-- Для таких жаб самое место.

-- Ты здесь не командуй! У нас свой командир есть -- Манька.

-- Собирайте ваши бэхи, шмотки и монатки, как вы их называете по-блатяцки. Матрасы, одеяла, простыни и подушки оставить. Ну, живее! А то мы с Павлом всё ваше бабское богатство наружу выкинем. Где замок от оружейки?.. Ох, ты же глянь! Даже снайперская винтовка.. Запираю оружие, продукты и вашу военную форму в оружейную комнату. Ключ отдам Марьяновне. Она у нас пока завхоз. А вы теперь просто гражданские бабёнки.

-- Марш в яму, жабы! - шумнул на них Павло.

Четыре бабы в платках и заношенных тряпках засеменили вниз по склону к детской землянке с узлами за спиной, как настоящие беженки. А навстречу им Марьяновна вела ребятню.

* * *

-- Марьяновна, в этих завязанных мешках еда только для детей. Проследите, чтобы никто из взрослых бабищ и кусочка не взял. Вас я моим приказом назначаю воспитателем.

-- Баб же тоже кормить надо.

-- Павло им мешок перловки отнесёт. Пусть посидят на диете.

-- А они меня не побьют?

Павел как взбеленился:

-- Я их сам побью. Ты больше не обстирываешь и не обшиваешь этих стервей, а следишь только за детьми. Ясно? Так тебе генерал приказал.

-- Ой, сынки, боюсь. Бабы эти лютые.

-- А как вы сами попали сюда, Марьяновна? - спросил Пётр.

-- Так с этими же детками на поломатом напополам пароме сюда нас прибило. Капитан меня на службу принял.

-- А в Калинковичах кем работали?

-- Акушеркой в роддоме.

-- Да вам же цены нет! Кобылам толстозадым скоро рожать. Из деток многие умерли?

-- Слава богу, все живы и здоровы.

-- Спасибо вам!

-- Спасибо тебе, сынок! Только, сдаётся мне, ты никак не тянешь на настоящего генерала.

-- А что не так?

-- Худющий и росточка малого. Придушат тебя бабы, если гурьбой навалятся.

-- Фельдмаршал Суворов точной такой комплекции был.

* * *

-- Петька, что мы с бабами да детьми возимся! Артёмку надо искать.

Не успел он договорить, как что-то грохнуло на уже на самОм острове.

-- Ракетная атака! - крикнул генерал, когда они с Павлом выбежали на самую верхушку острова. -- Убитые? Раненые?

-- Не-е, -- ответил перепуганный мальчик Димка, -- это Кабанюк своё гнилое нутро по потолку размазал.

В "штабном" бункере от взрыва стальная дверь сорвалась с петель и едва не убила обоих охранников, мальчишку и девчонку Светку. Поднялся бабий вой - весь гарем в крестьянских платках заголосил по отцу своих ещё не рождённых детей. Черноокая красавица с двумя выбитыми зубами заглянула в бункер и отпрянула, давясь рвотой.

Когда отблевалась, прорычала Петру, как простуженная волчица:

-- Тебе конец! У него батя -- генерал в генштабе.

-- Московские паркетные генералы уже давно во Флориде и Калифорнии геморрой свой греют.

-- А дед Кабанюка до маршала выслужился.

-- Их много таких, какие выслуживаются продажей родины.

-- А если что, так я тебе сама глотку перережу. Бойся меня, так и знай. Как волчица тебя буду скрадывать всю жизнь, пока не прикончу.

-- Тётка Манька, да заткнись ты! Теперь тебя никто не боится.

-- Светочка, не трогай её. Она в состоянии аффекта. Ты и Димка, идите помогать бабушке Марьяновне. Там вы сегодня вкусно покушаете с детками. Моя гречневая каша с тушёнкой... Э, Димон, пистолет-то верни... Айда, Павло, теперь за Артёмкой! Тут всё спокойно.

-- А тебя, Павло, как натовского немца, командир Кабанюк обещал сдать бундесверовским органам, как только наши придут, -- крикнула им вслед унтер-офицерша Манька. -- Я сама тебя выдам. Бойся меня!

-- А кто у вас -- ваши? - криво усмехнулся Пётр.

-- Не твоё дело. Помни, ты -- покойник! И ты покойник!

Генерал рявкнул на баб:

-- Отставить вой! Всем взять шанцевый инструмент и забросать грязью дот.

-- Чего-о-о?

-- Лопаты в руки! Это теперь могильник, а не штаб.

-- А продукты откуда будем брать?

-- У вас будет мешок перловки. Щавеля и крапивы сами соберёте.

-- Сам жри эту дратву!

Павло грозно выступил вперёд и прорычал:

-- Берите лопаты, коровы, и возводите мавзолей вашему бугаю.

* * *

-- Кто бы мог подумать, что Кабанюк -- психокинестетик! А ведь не раз медкомиссию в армии проходил.

-- Попроще можно выражаться, ваше превосходительство господин генерал?

-- Есть некоторая категория психически неуравновешенных людей, ну, зэковские паханы, полевые командиры, картёжники и даже политики, которые губят себя, если проиграют или опозорятся на людях.

-- Как губят?

-- Могут с досады и бессильной злобы башку о стенку разбить. А этот надумал подорвать ящик с гранатами в надежде, что сдетонируют остальные боеприпасы на складе, и нас ещё посечёт.