Сергей ШВЕДОВ

ВОЙНА ВОЙНОЙ, А ДЕТКАМ -- КАШУ

фантастическая быль

Вы сотни лет глядели на Восток,

Копя и плавя наши перлы,

И вы, глумясь, считали только срок,

Когда наставить пушек жерла!

Александр Блок

1

Когда удалось вызволить из завала занемевшие ноги, он понял, что заново родился -- гангрены удалось избежать. Генерал трижды перекрестился и прошептал: "Господи Иисусе Христе, милостив буди мне, грешному". Нет омертвевших тканей. Он сможет ходить, как только заживут ушибы и ссадины. Адской боли в костях при попытке стать на ноги или взять что-либо в руки не было. Обошлось и без переломов. Остальное заживёт как на собаке. В ушах всё ещё звенело, но пальцы перестали трястись. И икры больше не сводила судорога...

По его прикидкам, на третий день мертвящей тишины он уже уверенно поднялся к выходному "противоатомному" шлюзу, довольно легко отворил тяжеленную бетонную дверь тамбура, но с трудом провернул влево штурвал выходного люка. Автоматика, предназначенная намертво захлопнуть люк при ударной волне атомного или объёмного атмосферного взрыва, была обесточена. Люк закрывался одной лишь механикой только изнутри. Значит, никто из его личного состава не вышел наружу. По крайней мере, через этот шлюз.

Он откинул люк и вдохнул запах речной свежести. Счётчик Гейгера и химанализаторы в нагрудном кармане, как газыри на бешмете у кавказского казака, молчали. Он проверил каждый датчик - аккумуляторы не разрядились, индикаторные светодиоды не мерцали с тревогой. Датчикам можно было верить.

С солдатом на посту, удалённом от месторасположения части, такое в военной истории случалось не раз. Но чтобы бригадный генерал выжил один-одинёшенек из всего личного состава после прямого попадания бетонобойного объёмного заряда в многоэтажный подземный бункер -- это было за пределами разумного.

* * *

"Недогенералом" солдаты за глаза называли своего командира за то, что при генеральских лампасах на брюках и дубовых листочках на лацканах кителя у него не было звёздочки на погонах с шитьём золотыми зигзагами. Первая шитая золотом звёздочка полагалась только генерал-майору. Бытовала когда-то в армейских кругах и приговорка: "Жизнь, как погоны у бригадного генерала, -- одни зигзаги и ни одного просвета". Для тех, кто не знает старинных знаков отличия, стоит сказать, что "просвет" -- продольная полоска на офицерском погоне.

Генерал осторожно выглянул из люка. Можно растолковать любое природные явление с физической, метеорологической и геологической точек зрения. Но только не то разительное преображение ландшафта, которое он увидел собственными глазами. Как высокий холм мог стать крохотным островком? Он высоко оценил качественную работу военных строителей из засекреченной монтажно-строительной конторы ПСБ-25. До ракетной атаки на объект все двенадцать подземных этажей оставались сухими.

До наступления темноты генерал не выходил из подземелья. Света из полураскрытого люка хватало, чтобы рассмотреть контрольный пост при шлюзе. Аккумуляторный этаж тоже был уничтожен. На мёртвой аппаратуре связи не мерцали даже лампочки аварийного освещения. Трупов не было. Похоже, вся дежурная смена по приказу (возможно, самого генерала) кинулась спасаться в глубине объекта. Как-никак двенадцать подземных этажей из бронированного бетона.

Выходит, пикирующую крылатую ракету аппаратура сумела-таки засечь на подлёте. Над подземной базой на поверхности в ряд стояли девять длинных "коровников", крытых металлической гофрой, -- антенны дальнего обнаружения управляемых летательных объектов и постановщики активных помех для радиоэлектронной борьбы. Все антенны смотрели строго на запад и юг. Ракета, скорей всего, прилетела из центральной полосы России, с востока или северо-востока. Поэтому перехватить управление или отвести угрозу постановкой активных помех и ложных целей техника не успела. В суперкомпьютер не заложили программу, как парировать предательский удар в спину от своих же.

* * *

После контузии генерал не помнил, по каким надобностям он оказался в западном крыле предповерхностного этажа. Очнулся, когда оползень бетонного крошева открыл рваную дыру над его головой и вызволил ему руки. Солнце, блеснувшее в обрушенном бетонном перекрытии надолго ослепило его, но и освобождённые руки он смог поднять над головой тоже не сразу. Солнце ушло, оставив в рваной дыре кусочек голубого неба. Когда пальцы начали слушаться, он принялся сбрасывать с ног куски бетона, отгребать в сторону пыль и крошку. Даже не почувствовал, как стёр в кровь ладони.

Потом удалось сесть. Работа пошла быстрей. Когда же освободил ноги до колен, то пришёл в отчаяние - он не смог приподнять туловище, даже упираясь ладонями в бетонную крошку. Но испугался напрасно, позвоночник оказался цел. Как только освобождённые от тяжести завала мышцы налились кровью, генерал сумел приподняться, уцепившись обеими руками за толстые прутья трапа, ведущего наверх. Рывками подтягиваясь на руках, он миллиметр за миллиметром вызволил ноги из завала, оставшись без ботинок и даже носков. И тут же заснул.

Весь следующий день он карабкался по пролётам трапа наверх, пока не выбрался в бункер перед шлюзом для аварийного выхода из подземной военной базы. Ещё день провалялся на полу. Потом удалось стать на карачки и подобраться к стальному поручню контрольно-пропускного турникета. Из последних сил подтянулся, стал на ноги и сделал первый шаг... Вот такой выверт судьбы. Генерал без войска смешнее таракана с оторванными лапками.

* * *

Железный рундук с неприкосновенным запасом он без труда нашёл в дежурке рядом с ужином (обедом?) дежурного персонала. Содержимое лотков давно уже завонялось. От вони его вырвало. Есть не хотелось. Он присосался к пятилитровой пластиковой бутыли с водой и долго пил, отдуваясь и отплевываясь, как верблюд на водопое.

Высыпал какие-то промасленные запчасти из солдатского сидора и принялся запихивать в него съестные припасы. Сухпайки, рыбные и мясные консервы брать не стал, взял только сгущёнку. Запихал в вещмешок пять полукилограммовых упаковок чёрных сухарей. Десять пачек с гречневой кашей на комбижире. Захватил солдатский котелок, ложку и пустую двухлитровую канистру для воды на всякий случай, хотя снаружи этой воды было хоть залейся до самого горизонта. Выгреб в боковой карман вещмешка содержимое аптечки.

* * *

Генерал после контузии не помнил, кто в день ракетной атаки дежурил на этом посту, но заначки у всех дежурных смен немудрёные. Он чиркнул десятисантиметровой спичкой с термитной головкой о "серку" сбоку на пачке. Спичка, предназначенная для разжигания костра под дождём, горит пять минут, но генералу и одной минуты хватило, чтобы убедиться, что порошковый огнетушитель подозрительно булькает. Отвернул головку и нюхнул - ну, конечно, спирт-ректификат для чистки серебряных контактов и посеребрённых волноводов антенных систем. Он перелил его в свою двухлитровую пластиковую канистру.