В первой половине XVII века в России насчитывалось около 40 приказов. Сначала были приказы только центральные, потом появились и областные в связи с тем, что из центра стало трудно управлять всеми вопросами территорий.

Так, делами внешнего управления ведали приказы Посольский, Полонянечный и Панский.

Приказами внутреннего управления были приказы военные (Разрядный, Рейтарский, Стрелецкий, Пушкарский, Оружейный, Бронный), финансовые (Большого Прихода, Большой Казны, Поместный, Печатный, Счетный), полицейские и придворные.

Сугубо юридическими (судебно-правовыми) приказами были Судный приказ, или Московский, Рязанский, Владимирский и Димитровский, а также Разбойный (сыскной) приказ, ведавший уголовным судом, и приказ Холопьего Суда.

Особое место в системе приказов занимал Земский приказ: он был не центральным государственным, а местным Московским установлением и ведал управлением г. Москвы и его уездом. В его ведение входили суды уголовный и гражданский, полиция, городские пожарные. Он надзирал за чистотой и порядком на улицах, за народными развлечениями и др.

За убийственные преступления (убийство, разбой и т.п.) судили в Разбойном приказе, за измену, смуту – в Воровском приказе.

Как уже отмечалось, регулярной, постоянной армии на Руси в рассматриваемый период истории еще не было, за исключением стрелецкого и пушкарского полков. Служба в указанных полках была наследственной. Стрельцы и пушкари имели ряд льгот. За малозначительные правонарушения они отвечали перед «своими» военными приказами (Стрелецким и Пушкарским), а за тяжкие преступления их судили, как и всех граждан, в разбойных или воровских приказах.

Такой порядок существовал в мирное время. Но в случае объявления войны большая часть активного мужского населения рекрутировалась в армию и становилась ратниками.

За совершение правонарушения ратники отвечали уже не перед приказами, а судились воеводским судом (командиром полка в одном лице) или назначенным им судом (полковым судьей). Стрельцы судились судом стрелецких сотенных голов.

Воеводский суд и суды полковых судей можно это по существу назвать первыми в России военными судами.

В первой половине XVII в. они в своей деятельности руководствовались Уставом ратных, пушкарских и иных дел (1621 г.) [22] – актом иностранного происхождения, переведенного с латинского и немецкого языков. Точнее Устав был заимствован из Военной книги (Kriegsbuch), изданной в Германии в 1575 г.

Названный Устав содержал нормы как материального, так и процессуального военного права. Он распространял свое действие на «ратных людей» и всех тех, кто исполнял какие-либо вспомогательные функции при войске.

Большая часть статей Устава касалась регламентации сугубо военных вопросов (тактики, артиллерии и т.д.), немало норм относилось к регулированию устройства и управления войсками.

С статьях указанного акта были и положения о военно-судебной части, в соответствии с которыми судебная власть в войске главным образом была вверена большому полковому воеводе (главнокомандующему – Полевому Маршалу).

При нем учреждался «ратный (военный) суд», в котором он рассматривал дела лично сам или по его назначению – полковой судья (стрелецкий сотенный голова).

В сложных, важных случаях Устав рекомендовал привлекать к рассмотрению дел капитанов и «иных разумных людей». В таких случаях суд приобретал коллегиальный характер.

Артиллерией командовал Пушкарский голова и соответственно суд над пушкарями проводился по его распоряжению, но только после доклада Большому полковому воеводе (т.е. по нынешней терминологии главнокомандующему).

В пушкарском разделе Устава содержалось 29 статей, которые потому и именовались Пушкарскими.

В большинстве из них говорилось о преступлениях, совершение которых возможно лишь со стороны пушкарей; часть норм касалась общевоинских преступлений.

Дело в том, что в XVI-XVII вв. во многих государствах Западной Европы положение лиц, служивших в артиллерии, было исключительным в связи с особо важным положением этого рода войск в армии. В воинских организациях разных стран существовали специальные уставы (артикулы) именно для артиллерии, которые более подробно регламентировали все вопросы службы пушкарей, в том числе и их ответственности за правонарушения.

Многие пушкарские статьи Устава 1621 г. заключали в себе одни только предписания и запреты без обозначения каких-либо наказаний за нарушения или указывалась возможность применения наказаний в неопределенных выражениях, в зависимости от конкретных обстоятельств дела.

Помимо прочего, в Уставе находилось интересное постановление об освобождении виновного от наказания в случае, если совершивший преступление (не только пушкарь, но и солдат пехоты либо кавалерии) прибежит к орудию. В таких случаях военнослужащий освобождался от ответственности за ранее содеянное. Не применялось это правило лишь к дезертирам.

В пушкарских статьях в числе преступлений «со специальным субъектом», за которые назначалось наиболее строгое наказание, были предусмотрены преступления, связанные с небрежным отношением к орудию. Такие преступления как отлучка от орудия без разрешения, неисполнение правил о содержании орудия в постоянной боевой готовности для стрельбы, растрата необходимых для стрельбы принадлежностей были запрещены под угрозой смертной казни.

Такое же наказание было положено и за важнейшие преступления общевоенного характера: сношение с лицами, находящимися в неприятельской стороне без разрешения начальства; причинение напрасной тревоги (беспричинная стрельба, шум) на виду у неприятеля, когда расставлены сторожевые посты; ограбление церквей, занятие их на постой и разорение мельниц.

К числу менее важных (т.е. менее опасных) преступлений были отнесены: ослушание и неисполнение приказаний, самовольное оставление службы, нарушение правил соблюдения воинской чести (благочиния).

В анализируемом Уставе также предусматривалась ответственность за преступления против местного населения, о чем сказано: «в дружней или супостатней земле чините пощады: родительницам, старым, юным, убогим людям и их ни разорити, ни грабити, ни крови их ни пролити».

В другой статье находим предписание, чтобы без особого приказания не забирать в плен, не жечь и не брать поборов с жителей, но при этом никакого наказания за содеянное предусмотрено не было.

Форма уголовного процесса того периода, как видно из источников, была инквизиционной (розыскной). При этом судья совмещал в себе функции судьи, обвинения и защиты, а процесс протекал в двух стадиях.

Судья сначала добывал доказательства вины и, в первую очередь, – признания подсудимого с помощью пыток.

Использовались также показания свидетелей, письменные доказательства, обыски, опрос большого числа людей.

Во второй стадии процесса – стадии «обсуждения» – судья проверял собранные доказательства и выносил приговор.

Наиболее распространенными преступлениями ратных людей того периода являлись уклонения от военной службы, насильственные действия в отношении потерпевших (убийства, причинение телесных повреждений и т.п.), преступления против дисциплины и порядка несения военной службы (в основном караульной).

Целью уголовного наказания являлись кара за совершенное и устрашение, потому что система наказаний была поистине пугающей.

Нередко единственным (абсолютным и безальтернативным) наказанием была смертная казнь.

Так, например, пушкарь карался смертью за самовольную отлучку от своей пушки или допуск к ней посторонних, утрату или продажу пороха и ядер, пьянство до неспособности исполнять должность.

Сами способы казни также отличались жестокостью: повешение, сожжение, отсечение головы.

За некоторые преступления предусматривались калечащие наказания: отсекались части человеческого тела (рука, ухо и т.д.)