Я не слушаю его, и пытаюсь обойти, но он рывком возвращает меня на место. Мои ноги заплетаются, я спотыкаюсь о камень и падаю на спину, моя голова ударяется обо что-то твердое и тупая, невыносимая боль пронзает мое тело. Я чувствую, как рассеклась кожа на моем затылке, а череп издал гулкий треск и мое сознание начало отключаться.

Я лежу на холодном асфальте, моя шея перепачкана в чем-то горячем и липком. Я не могу говорить или двигаться, мои глаза не открываются. Такое чувство, что все мое тело, кроме мозга парализовано.

- Черт, чувак, ты убил ее! - Я слышу чей-то писклявый, перепуганный возглас.

- Она сама упала. Скорее всего, просто вырубилась.

- Какой вырубилась? Ты посмотри, сколько кровищи, она себе черепушку об бордюр раскроила. Надо линять отсюда.

- Ей! - Кто-то выбежал из леса, на ходу ломая ветви и палки, создавая много шума при этом. - Там на хер все горит.

- Где?

- В клубе. Он полыхает, как спичка. Люди вызвали легавых.

- Черт, надо от сюда убираться.

- А с ней что?

- Ничего. Если не подохнет, все подумают, что она обдолбалась наркотиками, и свалилась.

Вот подонки, они же не могут бросить меня здесь одну, умирать. Кто вообще так поступает?! Мне хочется орать, звать на помощь, или в конце концов, убить каждого из этих придурков. Но мне остается лишь лежать тут и слушать, как они уходят, сбегают, как крысы с тонущего корабля. Горите в аду, твари!

Мне холодно, по телу пробирает дрожь, это единственное что я сейчас чувствую, с одной стороны это хорошо, я не чувствую боли. С другой же, это означает, что скорее всего я умираю от потери крови.

Я вспоминаю, что все то время, которое я провела, умирая на холодном асфальте, я звала Эмили. Красивую блондинку с глазами цвета неба, и смехом, как у ребенка. Я звала девушку из моих снов, за чьим образом я гонялась столько ночей.

Как только волна воспоминаний закончилась, я разревелась. Бешенные рыдания разрывали мое сердце, пока я кусала подушку, чтобы скрыть крик. Мне было так больно, словно кто-то вспорол мне живот и вывернул все внутренности наизнанку. Я словно заново прошла через все это, прочувствовала все до мельчайших подробностей.

Через час Макса завезли в мою палату и подключили к аппаратам. Я притворилась спящей, чтобы никто меня тревожил. Но к тому моменту, когда они все ушли, я уже крепко спала, и видела кошмары.

Этой ночью я плохо спала, моя голова, словно сделана из бетона, такая тяжелая, что даже пышная подушка под ней превращается в блин. Я сотню раз пыталась заснуть, но как только мое сознание уносилось в мир грез, меня сразу же одолевали кошмары. В них я или лежала на холодном асфальте, истекая кровью, смотря на ясное небо и яркие звезды. Или же снова и снова переживала произошедшее в лесу. Раз за разом, наблюдая за тем, как в тело Макса врезается нож.

Знаете иногда мамы новорожденных младенцев, так сильно любят своих детей, что ночью каждые полчаса судорожно вскакивают и проверяют, дышит их малыш или нет. Боятся, что за то время, пока они спали, с ребенком что-то случилось и он умер. Так и я, на протяжении всей ночь лежала и прислушивалась к дыханию любимого мужчины.

В шесть утра пришел врач Макса, чтобы осмотреть его и взять какие-то анализы. Подачу лекарств в организм уменьшили и вскоре он должен проснуться. Доктор попросил меня покинуть палату на время осмотра, я была против, но медсестры просто вытолкали меня за дверь, заставляя пойти в столовую и что-нибудь перекусить.

Но какая тут еда? Мне и крошка в горло не полезет. Но нужно выпить кофе, если не хочу свалиться с ног и видеть сны, где либо я, либо Макс лишаемся жизни. Видеть, как мы оба погибаем от руки одного и того же человека. Мертвого человека.

Выпив большой стакан кофе (и захватив еще один на потом) я вернулась в палату. Свора медсестер исчезла, оставив Макса наедине с доктором «как-то там». Я совершенно не запомнила его имя.

- Доктор, как он? - Мой голос дрожит, выдавая волнение. Сама не знаю, зачем я это спросила. Скажи он сейчас, что Макс в критическом состоянии и может не выжить - я упаду замертво. Но доктор улыбнулся.

- Ариадна, не стоит так волноваться. Ваш друг уже в порядке. Его рана не была настолько серьезной, все проблемы были потому, что нож, ранивший его, был ржавым. Мы боялись заражения и осложнений, поэтому пришлось повозиться. Но сейчас, все показатели в норме и Макс стабилен. Я уменьшил дозу лекарств, так что Вы сами скоро убедитесь в моих словах.

С моей шеи только, что свалился здоровенный груз, я сделала глубокий вдох, и слезы застелили пеленой мои глаза. Но я быстро их смахнула.

- Спасибо Вам.

- Это моя работа. Кстати, когда приедет его сестра? Нам необходимо, чтобы она заполнила кое - какие документы.

- Сидни приедет около восьми, моя подруга звонила мне и сказала, что они уже выехали.

- Тогда передайте ей, чтобы она взяла документы в регистратуре, я предупрежу медсестру.

- Хорошо.

- Ну, отдыхайте, а то вид у Вас, честно говоря, не очень. Вам необходимо поспать.

Я ничего не ответила, лишь вымучено улыбнулась, стараясь выглядеть хоть чуть-чуть бодро, но судя по лицу врача, моя жалкая попытка лишь сильнее подтвердила его слова.

Я чертовски устала.

Усевшись на свою кровать, я прислонилась спиной к холодной стенке и пристальным взглядом уставилась на Макса. Сосредоточившись на том, чтобы держать свои глаза открытыми.

Ровно в восемь утра дверь распахнулась, в этот момент я возвращалась из ванной комнаты, дверь в которую расположена в ногах у моей койки, от неожиданности я подскочила на месте. В помещение влетела Сидни, ее глаза налиты кровью, почти так же как у меня, а веки распухли. Она как и я проплакала всю ночь. Свои густые, белые волосы она собрала в небрежный хвостик, на милом личике не было ни капли косметики.

Лишь страх в глазах, и неудержимая ярость на лице.

Сидни вцепилась в меня мертвой хваткой. Дергая меня из стороны в сторону, как тряпичную куклу. Она осыпала меня проклятиями и повторяла только одно:

- «Это ты во всем виновата! Это твоя вина!».

Я не отбивалась. Позволяла ей дергать меня из стороны в сторону и плакать в унисон со мной. Я ни делала, ничего, чтобы ее остановить, потому что знала, что Сидни права, и это я во всем виновата. Если бы ни я, с Максом ничего бы, ни случилось.

В палату вбежала Грейс и начала оттаскивать Сидни от меня, говоря что-то успокаивающее. Только это никому не помогало. Девушка высвободила свою руку из хватки Грейс и ее маленькая ладошка просвистев в воздухе, обожгла мою щеку. Я пошатнулась и шлепнулась на пол. Отсутствие сна и еды, дали о себе знать, во мне не было ни капли силы, чтобы устоять на ногах.

- Это ты виновата в том, что случилось с братом! - Кричала Сидни, сопротивляясь попыткам Грейс вывести ее из палаты. - Это все на твоей совести. Я привела тебя в свою семью, открыла для тебя сердце, стала твоим другом, а ты отплатила мне этим? По твоей вине мой брат чуть не погиб. Ты подумала обо мне, когда тащила его туда?

Я молчала. Мне не чего было ей сказать.

Мне впору самой встать рядом с подругой и осыпать себя теми же проклятиями. Но я все так же сижу на полу и прижимаю холодную ладонь к горящей щеке, горькие слезы пропитали воротник моей футболки. К палате уже спешили медработники, чтобы прекратить этот спектакль, но Сидни это мало волновало, она прожигала меня взглядом.

- Нет! Ты не думала ни о чем. Если бы он умер, я бы осталась одна! Ты понимаешь? Кроме него у меня никого нет! Это ты виновата!

- Сидни, не смей так говорить. - Его голос был тихий и слабый, но он словно молния прорезал воздух и заставил Сидни замолчать. - В этом нет ее вины. Я не хочу, чтобы ты ее винила.